Министр невероятной промышленности - Александр Шокин

Для А.И. при его болезнях основным критерием выбора мест отдыха было самочувствие и возможность подлечиться. Так было при смене дач, то же и с отпусками. Насыщенный влагой летний воздух Кавказа был малоподходящим; Кисловодск, куда он частенько ездил, тоже был забракован, поскольку разреженный горный воздух вызывал обострение гипертонической болезни. Так и остался наиболее подходящим местом Крым, сочетающий сухость степного воздуха с целебными ионами от черноморских йодистых водорослей и соленой воды. Вначале это был Мисхор, потом довольно долго Нижняя Ореанда.

Этот санаторий располагался в прекрасном старинном парке, оставшемся от сгоревшего дворца великого князя Константина, недалеко от Ливадии — резиденции Николая II. Место стало пользоваться популярностью с тех пор, как к построенному после войны корпусу "Люкс" (на "сорок коек", как было написано в одной из книг сороковых годов по архитектуре, а на самом деле с двадцатью шикарными двух- и трехкомнатными номерами) добавился в пятьдесят восьмом году новый многоместный главный корпус и несколько коттеджей. Но в начале шестидесятых главной притягательной силой для направлявшихся туда в летний отпуск министров и прочих высокопоставленных чиновников было то, что на госдаче между Ливадией, отданной в распоряжение трудящихся, и Нижней Ореандой стал отдыхать "наш Никита Сергеевич". Сталин, как известно, предпочитал Кавказ, и тогда все тянулись в Сочи или в Гагры, тем более, что Крым был обжит санаториями и домами отдыха гораздо меньше.

А.И. впервые побывал в Нижней Ореанде с женой и сыном в пятьдесят восьмом, а в шестидесятом году туда отправились всей семьей — в первый раз!

Хрущев в своей вышитой украинской рубашке и соломенной шляпе любил приходить в Нижнюю Ореанду посмотреть, как отдыхающие играют в волейбол, а иногда и самому устроить прием у себя на даче, или в горах за Ялтой во дворце Александра III. А.И. тоже бывал с женой на этих приемах, когда стал министром. Запомнился рассказ, что на вечере в застолье пели песни и среди них любимую отцом "По диким степям Забайкалья" (когда ему приходилось укладывать меня спать в раннем детстве, то именно она использовалась в качестве колыбельной, наряду с "Белая гвардия, черный барон снова готовят нам царский трон"). На этот раз Никита Сергеевич остановил пение гостей и сказал, что у этой песни есть другие слова, и запел сам на ту же мелодию песню о шахтере. Но бывали там и серьезные совещания по важнейшим вопросам, благо все были под рукой.

Министры и генеральные конструкторы жили в корпусе "Люкс" своей отдельной колонией и со своей столовой. Встречи, проводы, иногда пикники в Крымском заповеднике с ухой из наловленной тут же форели. А.И. предпочитал общество конструкторов-ракетчиков, с некоторыми из которых были связаны еще свежие в памяти поездки в Тюра-Там. Королев, Янгель, Бармин, Челомей — вот славные имена этих компаний. Среди министров это были и свои оборонщики: Дементьев, Зверев, Славский, а также Министр высшего и среднего образования В. П. Елютин и Председатель Государственного комитета по нефтехимии В. С. Федоров. Были здесь конечно и другие имена, но реже.

В шестьдесят седьмом А.И. побывал в Форосе, но не в цековском санатории, а в расположенном несколько западнее местечке Тессели. Помимо дачи, в которой жил когда-то Горький, и где теперь размещался клуб и столовая, там построили еще два небольших жилых корпуса для отдыхающих. Было их немного. В тот раз это были академики Миллионщиков и Семенов, управляющий делами ЦК Григорян, председатель Комитета советских женщин Н. В. Попова. Нина Васильевна была со всей семьей, включая дочку с ее мужем — кинорежиссеров Григорьевых — и внука Васечку, ныне всем известного продюсера телепрограммы "Куклы" на НТВ, именующего себя Basille Grigoryeff.

В столовой Шокины оказались соседями по столу с Николаем Николаевичем Семеновым, лауреатом Нобелевской премии, известнейшим ученым, и его женой Натальей Николаевной. А.И. был знаком с академиком, встречаясь с ним на различных совещаниях, съездах и т. д… Обстановка за столом была естественной и непринужденной, собеседники находили общий язык на любые темы: от исторических и технических — до смешных историй из собственной жизни и анекдотов. Наталья Николаевна на всякий случай внимательно отслеживала взаимоотношения мужа с существенно более молодой и симпатичной соседкой по столу. Как выяснилось впоследствии, ее опасения были небеспочвенны, хотя и не имели отношения к данному случаю: Николай Николаевич, которому было уже за семьдесят, ушел таки от нее к одной из своих сотрудниц.

Отдых отдыхом, но основная жизнь шла в Москве, и однажды А.И. решился на смену квартиры. В поздние хрущевские времена наряду с "хрущобами" возобновилось строительство "элитных домов". Первый такой дом был построен на улице Станиславского (в Леонтьевском переулке). Некоторое время спустя начали строить еще один на улице Алексея Толстого (Спиридоновке) рядом со знаменитым Морозовским особняком. Мы с отцом часто во время прогулок заходили на стройплощадку, возникшую на месте снесенного старинного дворянского дома, и удивлялись казавшемуся необычным плану фундамента.

Вскоре там вырос кирпичный красавец-дом, и у супруги А.И. возникло желание переехать жить туда. Сам он был не очень расположен заниматься квартирным вопросом, но напору семьи противостоять не сумел и был вынужден начать ходить "по инстанциям". "Инстанция", правда, была одна — Алексей Николаевич Косыгин, новый Председатель Совмина СССР (дело было в 1965 году). Когда А.И. пришел к Косыгину со своим заявлением, тот воспринял его довольно раздраженно:

- Что вы все лезете в этот дом?

- Я живу в своей квартире с тридцать восьмого года и ни разу не обращался с такими просьбами.

- Я тоже живу в своей квартире с сорокового года, — отпарировал было Алексей Николаевич, но просьбу все-таки уважил, и в феврале 1966 года в семье Шокиных состоялось новоселье в трехкомнатной квартире — опять на втором этаже.

В доме 15 по улице Алексея Толстого получили себе квартиры высшие партийные деятели: Мазуров, Кириленко, Пельше, Полянский, Микоян, поэтому дом охранялся "девяткой" КГБ. Самым знаменитым и наиболее для нас интересным соседом был маршал Г. К. Жуков, также получивший квартиру в этом доме. Бывал он там нечасто, проводя большую часть времени на даче, но однажды утром мне довелось увидеть его: небольшого роста, в шинели, он энергично шел по дорожке от улицы, где остановился его ЗиС-110, к подъезду, внимательно оглядывая все, что было впереди (в том числе и меня) суровым взглядом.

К седьмому десятку лет жизни А.И. подошел бодрым человеком, приятным в общении, с широким кругом интересов. Где бы он не был в поездке, он старался выкроить время, чтобы познакомиться с местными достопримечательностями, и любил потом делиться своими новыми знаниями. Как-то мы были вместе в Ленинграде в конце шестидесятых годов и вечером пошли погулять по городу, благо световой день там длинный. Прогулка была незабываемой. Пожалуй, я впервые увидел этот город совсем по-другому — так много он мне нарассказывал.