По воле судьбы - Мэдлин Хантер

– Да. Не твое место, не твоя битва.

– Я помню женщину с горящими глазами, убеждавшую меня в том, что любой человек может восстать против несправедливости, даже каменщик. Если отбросить все остальное, это моя битва за тебя. Может быть, я не рыцарь, но могу выполнить свой долг.

Сердце Джоан пылало, осознавая, что он любит ее настолько, чтобы рисковать ради нее собственной жизнью, но страх за него не давал ей успокоиться, и она прижалась лицом к его плечу.

– Подожди еще день. Всего один день. Еще немного.

Еще немного, чтобы удержать его и радоваться воспоминаниям. Еще немного, чтобы уговорить его не ехать.

– Один день, потом еще и еще… Расстаться с тобой через день или через месяц будет только тяжелее. Чем раньше я доберусь до Ноттингема, тем больше у нас шансов.

Его спокойная решительность привела ее в отчаяние.

– Ты поступаешь со мной нечестно.

– А ты со мной, пытаясь отговорить.

– Мне нужно от тебя совсем не это.

Она попыталась сказать это холодно и твердо, но разразилась рыданиями. Взглянув на нее, он погладил ее рукой по щеке.

– Это не только из-за тебя, Джоан, это не все.

– Этим меня не утешишь. Если бы все было только из-за меня, я смогла бы тебя остановить, – жалостливо прошептала она, вытирая слезы с глаз.

– Не надо тратить такую ночь попусту. Я уже не могу отказаться.

Она поняла, что это его окончательное решение по тону голоса. Она вспомнила этот тон. Нет, он не откажется. Он в таком же положении, как совсем недавно была она сама, ничто не собьет его с пути.

Риз и Джоан ждали рассвета. Ему предстояло тяжелое испытание, и он знал, какой может быть расплата. Когда она вошла, Риз наслаждался ветром, ночью и жизнью в горестном предчувствии, не надеясь на будущее.

Его лицо было освещено достаточно, чтобы Джоан поняла, где сейчас витают его мысли, и вспомнила свои ночные бодрствования. Сочувствие только усилило ее любовь, сердце было переполнено желанием защитить и успокоить его.

Она взглянула на Риза. Сегодня все должно быть для него, медленно и осторожно, так, чтобы он запомнил навсегда.

Он казался ей неотразимым: красивый и гордый, исполненный достоинства и силы. Его слова выразили ее мысли.

– Спасибо за то, что попыталась, Джоан. Я запомню то, что ты поставила мою жизнь выше собственных интересов, но я не хочу больше об этом говорить, как не хочу говорить и о предстоящем расставании. Ни о чем, кроме любви.

Он встал у нее за спиной и начал развязывать шнуровку на спине.

Риз расшнуровывал платье не торопясь, наслаждаясь тем, как его медленные движения заставляли трепетать ее тело. Он чувствовал ее тоску и грустное осознание того, что это последний раз.

– Как бы я хотела, чтобы мы все еще находились в Лондоне, или на берегу пруда под соснами, – сказала Джоан с тоской в голосе.

Он вытянул руку и прикоснулся к ее спине, ощущая тепло ее тела сквозь тонкую ткань сорочки. Джоан едва заметно прогнулась от его прикосновения.

– Да, но сейчас мы здесь, и не в нашей власти что-либо изменить.

Риз спустил платье с ее плеч, и оно, скользнув по телу, упало на пол. Джоан не поворачивалась: она знала, что он хочет насладиться каждым мгновением.

– Я всегда буду сожалеть о том, что втянула тебя в это, Риз. Ты жил в мире и покое, пока не встретил меня, тебе ничто не грозило.

– Не в таком уж идеальном мире я жил. По-моему там было слишком спокойно. Мне не хватало цели, и я завидовал твоей, какой бы фантастической она ни была. Я нашел свою цель, защищая тебя, так что ни о чем не жалей, моя милая. Человек, которому не за что бороться, – мертвец.

Он откинул ее волосы и наклонился ближе, чтобы поцеловать затылок, затем плечо, а пальцы уже стягивали с нее сорочку, пока она не соскользнула вниз.

– Не двигайся. Ты так прекрасна, и я хочу посмотреть на тебя в лунном свете.

Джоан светилась в бледном свете луны. Милая. Неземная. Он всегда будет поклоняться ее образу. Она стояла неподвижно, как статуя, но его руки, блуждавшие по ее изгибам, чувствовали, что это далеко не камень. Он чувствовал ее живое тепло, дух и желание. Ее тело трепетало от прикосновений, а сердце попадало в такт биению его сердца.

Ее тело было идеальным. Он целовал ее спину, благодаря судьбу за то, что встретил ее, Джоан, дочь Маркуса де Брекона, ее, плиточницу Джоан. Сегодня она еще была двумя женщинами одновременно. По крайней мере, еще несколько часов она будет принадлежать его миру.

Он поцеловал ее ниже, у очаровательных нежных ямок на спине. Затем опустился на колени, скользя по упругой коже ее бедер руками, прижимаясь к телу губами.

Джоан вздрогнула. Ее неподвижность исчезла, растворилась, как туман, и тело изогнулось в ожидании. Слабые стоны сливались с дыханием. Она схватилась за подоконник и наклонилась, а Риз уже целовал ее бедра. Прошептав «да», она раздвинула их, позволив проникнуть дальше его порхающим поцелуям.

Ее аромат окутал голову туманом желания. Он едва мог сдерживать свой неистовый порыв, лаская ее бедра и ягодицы.

– Повернись, любимая. Я хочу полностью покрыть тебя поцелуями.

Она повернулась к нему лицом, прислонившись к стене и глядя на него сверкающими глазами. Свет, падающий из окна, и горящая свеча отбрасывали блики на ее грудь, руки и ноги, порождая неясные таинственные тени. Он поднял руки, его ласки стали похожими на легкий ночной ветерок. Пальцы скользили по подбородку и ниже, по шее. Он спускался ниже, к упругой груди, и наслаждался ее прерывистым дыханием. Он потянул Джоан к себе, наклоняя до тех пор, пока не смог поцеловать в губы.

Ее мгновенная реакция дала ему понять, что она сейчас чувствует. Джоан схватила Риза за плечи и ответила ему жаркими поцелуями. Это маленькое нападение довело его до исступления. Он целовал ее шею, потом – манящую колышущуюся грудь. Он дразнил ее языком, и стоны удовольствия наполняли его сознание и кровь. Джоан выгнулась, требуя большего, впившись пальцами в его плечи и откинув голову назад.

Сняв с плеч ее руки, он прижал ее к стене. Стоя перед ней на коленях, целовал ее. Живот, пупок… все ниже и ниже.

Он спустился до лодыжек, но ему не пришлось показывать Джоан, что делать дальше. Она сильнее прижалась к стене, посмотрев на него затуманенным взглядом.

– Да, – прошептала Джоан, согнув ногу в колене и поставив ее на плечо Риза.

Прочь раздумья! Прочь сдержанность! Обхватив ее бедра руками, он целовал ее, пока не достиг желанной цели. Ее громкие возгласы и пульсирующая плоть полностью овладели сознанием Риза. Джоан раскачивалась медленно и ритмично, по мере того как он продвигался глубже, чувствуя все нараставшее возбуждение. Он долго держал ее на грани безумия, пока не услышал облегченного стона удовлетворения.