Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик

держался за ушибленную поясницу, да Роб посасывал разбитые костяшки пальцев.

- Живы, хвала Зерору, - просипел Нодур и, сморщившись от боли в горле, потянулся за флягой. – Зажгите фонари. Нужно идти.

Люди мрачно кивнули. Ни у кого не возникало вопроса «куда идти». Красное зарево было видно даже сквозь плотный пылевой туман.

***

Когда под ногами захлюпала вода, Нодур понял, что чудовищные разрушения не обошли стороной и фонтан. Вскоре очертания некогда величественного сооружения показались из оседающей пыли. Обломок рухнувшей колонны расколол огромную чашу, а вместе с ней превратил в крошево большую часть скульптур.

С трудом пробираясь между груд мрамора и гранита, отряд упорно лез вперед, ужасаясь масштабам произошедшего здесь катаклизма. Из некоторых проломов и трещин доносились слабые шорохи и скрежет, а чем ближе и ярче становилось красное сияние, тем чаще отряд натыкался на торчащие из-под обломков, то тут, то там руки и ноги.

Внезапно раздался и разошелся густым эхом рык такой звериной, первобытной ярости, что даже у первородного хадар волосы встали дыбом.

- Окссс дверргуррр…

Роб невольно попятился, но уперся в идущего позади Олафа.

- Святый боже, что же это… - пробормотал бортник, затравленно глянув на товарища в поисках поддержки, но остекленевший взгляд и побелевшее лицо обычно невозмутимого здоровяка лишили его этой надежды.

- Дверргуррр хадад…

Внезапно свечение погасло, а вместе с ним и фонари в руках у людей, когда им в спины ударил, невесть откуда взявшийся, шквальный ветер. В следующий миг уши заложило от нарастающего гула, а на плечи легла такая тяжесть, что все без исключения распластались на полу, не в силах даже шевельнуться. Завалы из мраморных плит задрожали и начали трескаться и рушиться, будто что-то тянуло их на себя. А затем полыхнуло снова.

- Зерор Всеотец… - успел прохрипеть Нодур, прежде чем его вместе с людьми потащило вперед, прямо к разрастающейся стене красного пламени. Старшина видел, как попавшие в это пламя груды камня превращаются даже не в пыль – в дым. Давление спало, грудь перестало сдавливать, словно тисками, но сил подняться уже не было. Краем глаза он заметил, как мимо него прямо навстречу пылающей смерти проскользнул кто-то из людей. Ему что-то кричали, но он не расслышал. - Прими наши…

А затем его подхватили чьи-то сильные руки.

Хадар рухнул в обнажившийся под полом тоннель коллектора, за миг до того, как его поглотила убийственная волна ревущего огня.

***

С каждым ударом Карак будто впитывал в себя всё, что уничтожал: мрамор, гранит, пыль, плоть – без разницы. Всё становилось частью Пробудителя. Дагне казалось, что в руках он держит не молот, а саму земную твердь. От непомерной тяжести его кости ломались и тут же срастались вновь, и лишь постоянный треск при каждом движении, напоминал об этом. Рукавицы давно сгорели, но стоило только подумать об этом, как они восстановились, будто ничего и не было. Эта мощь опьяняла так сильно, что двергурим уже с трудом осознавал самого себя. Да и кто он, как не бог? Разве кто-то может противостоять ему теперь? С Караком он сможет всё. Закончить войну? Дагна усмехнулся, отчего из его рта вырвалось облачко красного пламени. Ему хватит дня. Покончить с норгейрами? Двергурим поглядел на молот и тот отозвался готовностью распылить всё, что встанет у него на пути, пробить тоннель до самого их логова, будь оно хоть в центре мира. Отвоевать Дренг-ин-Дар? Пустяк. Что бы он ни захотел – Карак сделает. Дагна вновь зарычал, предвкушая отмщение всем и за всё. Никто не уйдет безнаказанным. Он отомстит всем и каждому. Ведь не бывает невиновных.

Но тут сквозь пелену ярости пробился слабый, дребезжащий голосок.

«У Громра тоже был Пробудитель».

Дагна тряхнул головой, отчего вокруг его головы взвился огненный дым. Но его виски прорезало, словно раскаленным буром.

«Хогмар тоже владел Караком».

Двергурим зарычал, полыхнув пламенем, пытаясь заглушить навязчивый голос.

«Они оба были Первенцами, Дар’Наг».

- Заткнись! – взревел Дагна. – Заткнись! Пропади! Сгинь!

И тут дварф замер, как вкопанный, когда голос вдруг обрел силу и грянул так, что чуть не разорвал его голову на части.

«Борись, Дар’Наг, борись с этим, иначе сгоришь!»

- Замолчи, заткнись! – прошептал Дагна, крепко зажмурившись.

«Почему Громр не стал новым богом с такой мощью?»

- Замолчи!

«Куда вообще делся твой бессмертный предок, если остальные Дети Зерора до сих пор живы? Что с ним случилось? Почему твой отец ничего тебе не рассказал? Может быть, он не знал? Но почему даже здесь, на краю мира, в Морингарде о Громре знают больше, чем его прямые потомки? Что от тебя скрывают?»

Дагна застонал от боли.

«Остановись, пока не поздно, Дар’Наг! Тебе не по плечу эта сила!»

- Да кто ты такой? – закричал двергурим, чувствуя, что сходит с ума. – Кто со мной говорит? Кто ты?..

Дагна осекся. Настойчивый голос в его голове принадлежал ему.

Сознание раздвоилось, как лопнувшее от удара молнии дерево. Одна его часть горела жаждой крови, но другая упорно твердила иное.

«Карак создан не для этого! Вспомни, что сказали тебе Первенцы! Вспомни, как погиб Хогмар! Нерожденный сгорел в пламени Зирак-Тогар, потому что нельзя, нельзя так применять Пробудитель! Ты же спровоцируешь прорыв Хаоса, проклятый болван! Ты что, не можешь справиться со своими страстями? Ты не бог, Дар’Наг! Ты лишь бледная тень своего предка и не ровня Первенцам! Но так уж вышло, что кроме тебя никто не удержит Карак, не донесет его до Дренг-ин-Дара, и не успокоит Камень Пустоты. Неужели ты готов положить всё это на алтарь своим обидам? Неужели ты готов похоронить тысячи лет трудов первых Детей Зерора, нарушить заветы Создателя и обречь на смерть целые народы?»

- В кои-то веки я могу сделать всё так, как хочу, а не вынужден! Сломать то, что уже не исправить и спасти то, что должно жить! – Дагна замер от осенившей его идеи. – А возможно и вернуть к жизни тех, кого потерял! Вернуть её!

Дверь их дома. Любимый всем сердцем силуэт на пороге.

«А как же другие, Дар’Наг? Их ты тоже вернешь? Сынов и дочерей Морингарда? Или они не столь важны?»

- Замолчи.

«Даже Зерор не в силах этого сделать. Ты замахиваешься на то, что подвластно лишь Творцу».

- Я сказал - замолчи!

«А как же те, кто сейчас живы? Ты готов пожертвовать ими ради попыток вернуть её?»

- Ради неё я готов на