Генофонд нации - Владислав Виноградов

При финансовой разведке Бредли невольно втянул животик и опустил плечи, принимая образ невинной овечки. В Штатах этой спецслужбы одинаково опасаются президенты, гангстеры и домохозяйки: схлопотать от десяти лет до пожизненного не улыбается никому. Да и в России, если судить по сегодняшней коктейль-парти, на каждом шагу – глаза и уши.

Но ради дочери он был готов «на подвиг силы неизбывной», – такими словами когда-то назад Шпигельглас предварял свое намерение броситься под советский танк.

– У меня в номере мы сможем переговорить спокойнее, – со вздохом сказал Карел Бредли, жестом приглашая Ивана Гайворонского за собой.

В полном соответствии с купеческо-обкомовским стандартом гостиницы «Саратов», приводившем иностранцев в умиление, коридор был устлан ковровой дорожкой. Шагая вслед за Бредли по такой дорожке сначала к лифту, а потом и к номеру американца на особо охраняемом третьем этаже, Иван Гайворонский сжимал в кармане футляр с картой памяти своего хитрого телефона. Маленькая, практически невесомая, она была его ключом в мир других гостиниц, – ослепительно сияющих промытыми окнами и белыми стенами на других, не волжских, а более ласковых берегах. Ласковых, конечно, к тем, чьи кредитные карточки подтверждают наличие денег на счетах. К тем, кто сумел эти деньги заработать.

Заработать и сохранить. Первую задачу американский бизнесмен Карел Бредли, подозрительно хорошо говоривший по-русски, безусловно выполнил. Будет ли у него желание поделиться, или он вцепится зубами в свои баксы, послав дочь-страшилку ко всем чертям, как поступил бы на его месте Иван. Пара лет в зоне сделали бы ее умнее.

Иван Гайворонский сжал в ладони футляр – ключ, а может быть отмычку к банковским счетам папаши Бредли. Нет, не слепой случай подарил ее! Это итог наблюдательности, настойчивости, умения анализировать ситуацию. Надо было суметь протянуть цепочку от Ноздри и Чуя к американской страшилке, разработать операцию, привлечь людей, обеспечить гарантии того, что бобр [64] , заплатит сполна, после того, как спадет острота ситуации.

Гайворонский усмехнулся. Бредли и впрямь походил на бобра жирным складчатым затылком, прижатыми ушами. Подкинув на ладони футляр с картой памяти, Иван вслед за Карелом Бредли вошел в номер.

– Так что за нехорошие люди, с которыми познакомилась моя дочь, и какой опасности она подвергается?

– С нехорошими людьми, мистер Бредли, ваша милая дочурка наверняка познакомилась еще в Соединенных Штатах. Следствием чего явился разговор, записанный на этой карточке. Надеюсь, вы узнаете голос прекрасной Гертруды?

Бредли кивнул, достав из жестяной коробочки тонкую сигару с мундштучком. Нажимая клавишу воспроизведения диктофона, Гайворонский отметил, что он на месте Бредли предложил бы закурить офицеру спецслужбы. Но, видимо, этот мистер чувствовал себя достаточно уверенно. Огонек золотой зажигалки «Зипо» не дрожал, когда Бредли прикуривал, а ведь уже прозвучали первые фразы, которыми обменялись в туалете его дочь со студенткой педвуза по имени Настя (имя вместе со всеми установочными данными Гайворонский выяснил только сегодня).

«Настя: Какое сегодня число, – четное или нечетное?

Гертруда: Почему ты об этом спрашиваешь?

Настя: По нечетным мне везет.

Гертруда: Везет тому, кто верит в Бога».

Но по мере того как продолжался записанный на карточке разговор, лицо Карела Бредли наливалось кровью. Сигара на глазах становилась короче, убывая от нервных затяжек. Две милые девчушки договаривались о дне, месте и времени, когда Герди получит халат из Акмолы – изделие народных промыслов Казахстана.

Местом этим был холл гостиницы «Саратов», днем – день отлета американской делегации… А время и дополнительные подробности придут на телефон, каковой Настя тут же вручила Гертруде.

Завершающим аккордом записи было жизнеутверждающее урчание сливного бачка.

– Где… где вы сделали эту запись? – Тыкая сигарой в пепельницу, раз за разом роняя пепел, спросил Бредли.

– Запись произведена в дамской комнате ночного клуба «Клозет». Вы, должно быть, помните конкурс «Мисс бюст»? Именно тогда.

– Почему вы решили, что этот халат… Одним словом, не вижу здесь ничего криминального! – выбрал линию обороны Карел Бредли, но Иван Гайворонский не позволил ему на ней задержаться:

– Не прикидывайтесь идиотом, мистер Бредли! И младенцу понятно, что речь идет о вывозе из России некоей контрабанды. Ведь американская делегация пройдет через «зеленую зону», минуя таможенный контроль. Правильно?

Бредли молча кивнул.

– Ну ладно бы здесь, в Саратове, – продолжал Гайворонский раскручивать маховик «динамо». – Азия-с, дикие нравы, хоть иконы Андрея Рублева вывози, хоть оружейный плутоний. Но впереди-то аэропорт имени товарища Джона Кеннеди. А там…

Бредли наконец попал окурком сигары в пепельницу, сразу же потянувшись за новой:

– Короче! Что вам от меня нужно?

– Мне? От вас? Да Боже ж мой!.. – Всплеснул руками Иван, для чего ему пришлось подняться с кресла, но тут же резко сменил тон: – Мне нужны ваша дружба и доверие. Дружба, потому что я собираюсь возглавить службу безопасности Стена-банка. Доверие – для срыва завтрашней операции русской мафии по передаче крупной партии наркотиков.

Слово было произнесено: «наркотики»! Карел Бредли тут же вспомнил подозрительного дружка Гертруды с желтой латиноамериканской физиономией и настойчивость, с какой та рвалась в Россию. Теперь все становилось понятным. Его дочь – наркокурьер. Но ведь курьер головой отвечает за товар…

Бредли не успел высказать свои опасения вслух, как Гайворонский постарался их развеять:

– Мы сделаем так, чтобы к вашей дочери ни у кого не осталось претензий. Правда, для этого некоторым людям придется вынужденно преступить закон, а денежное довольствие в правоохранительных органах…

Впервые с начала этого ужасного разговора Бредли ощутил под ногами почву. Он ни на секунду не усомнился, что Герди отмочила номер, о котором рассказывал черноусый полицейский, и не видел света в конце туннеля. Раз полиция обладает информацией о готовящейся передаче наркотиков, она обязана ее реализовать. Но, как только что сказал черноусый: «Азия-с, дикие нарвы!».

Бредли потянулся к карману пиджака, но Гайворонский перехватил его руку:

– Нет, мистер Бредли, столько денег у вас, я думаю, нет на текущем карточном счете. Халатик из Акмолы, приготовленный для вашей дочери, потянет на пол-лимона баксов, а люди, которым придется выполнять зачистку, привыкли работать из тридцати пяти процентов…

Рука Карела Бредли, не дотянувшись до кармана пиджака, безвольно повисла вдоль туловища. Зато рука Ивана Гайворонского по-хозяйски взяла с журнального столика лаковую коробочку сигар:

– Нет, ну вы можете, конечно, отказаться. Так, по моему убеждению, и должен поступать американский гражданин и любящий, но строгий отец.

– А что… что тогда будет?

– Я и мои подчиненные получим по ордену, а маленькая Герди – длительный срок заключения в российской тюрьме, который может и не выдержать. Но при этом, – продолжал беседовать Гайворонский, – вам тоже придется немного задержаться. По нашим оперативным данным, халат сшит на вашу фигуру, а на кармане золотом вышиты инициала К. Б… Итак, до завтра, мистер Бредли, и приятных вам сновидений!

Иван Гайворонский, лихим ковбойским жестом бросив в уголок рта незажженную сигару, направился к двери. И хотя номер был большим, шаги Иван старался делать все мельче и мельче. На счет инициалов он, конечно, блефовал, но, видно, клиент попался толстокожий. Надо было придумать что-нибудь пострашнее!

Карел Бредли глубоко задумался. У него пред глазами, как из люка объятой пламенем танковой башни, всплыло… Нет, не лицо убитого советского офицера, а лицо его постаревшего двойника – капитана здешней полиции. Причем крепкие длинные руки тянулись к горлу Бредли. И, кажется, все-таки его пережали…

Поэтому голос Карела чуть слышно прозвучал вслед медленно удалявшемуся в тень гостиничного номера офицеру полиции.

Но Иван Гайворонский его услышал.

…Через пять минут он выходил из номера Карела Бредли, подбрасывая на ладони вместо карты памяти золотую зажигалку «Зипо».

– Всегда хотел иметь подобную штучку. На дорогой пустячок у бедного полицейского денег не хватало.

Иван заглянул в биллиардную. Кроме маркеров, там никого не было. На столе американского биллиарда шары ждали Бредли, так и не закончившего партию. Гайворонский взял кий и карамболем запустил красный шарик. Такой же хитрой многоходовкой будет завтрашняя операция.

Оставалось дать отзвонку Артуру Николаевичу, что все срослось. Завтра утром его люди – отставные сотрудники милиции, имевшие форму, а некоторые и оружие, как охранники «Клозета» – задержат птичек в момент передачи халата. Понятые тоже наготове. Оформить протокол, составленный заранее, будет делом нескольких минут, – и вот уже готов крючок, с которого папаша Бредли никогда не сорвется.