Пока не погаснет последний фонарь - Ангелина Шэн

– Оставьте меня! – закричала Катоо.

Я в немом ужасе смотрела на происходящее, но поделать мы ничего не могли – таков был сюжет этого кайдана, как бы жутко это ни звучало. Нас предупреждали, что нельзя покидать безопасное место.

Хотя для Катоо здесь безопасных мест не было.

Никто не отважился помочь новой жертве о́ни. Но в этом не было и смысла – Катоо была обречена.

Жуткие красные руки быстро втащили Катоо обратно на место жертвы, и тогда ее, так же как и Огаву до этого, охватил огонь.

Это выдержать было уже сложнее, и я, сдавшись, закрыла уши ладонями и зажмурилась. Но, казалось, я продолжала все видеть. Пугающая картина так и стояла перед глазами, а крик звенел в ушах даже после того, как Катоо уже затихла.

Я медленно открыла глаза, чувствуя, как стучала кровь в висках, как голову словно бы сжимал стальной ободок. Духота вновь нахлынула на меня, обжигая щеки и шею, перекрывая воздух.

Мне показалось, перед глазами все поплыло, и краем сознания я испугалась, что теперь уж точно упаду в обморок. Но поймала на себе внимательный взгляд Кадзуо, и это словно привело меня в чувство. Понять, что выражали глаза Кадзуо, было сложно, как и всегда, но ни насмешки, ни жестокого веселья в них не было. Возможно, виной было мое плохое самочувствие, но мне показалось, что я разглядела во взгляде Кадзуо беспокойство.

И этот его взгляд стал маяком, позволившим мне не потеряться.

Тем временем голос объявил о начале девятого раунда, и я заставила себя идти дальше. На этот раз центр круга был пуст, и когда детский хор завершил свою считалочку, невидимая женщина вновь заговорила:

– Место жертвы о́ни занимает тот, кто стоит за ним.

Я с тревогой посмотрела на Кадзуо – именно он должен был пройти внутрь круга. Но сам Кадзуо лишь едва заметно улыбнулся, а я не понимала, что могло его развеселить. Он был в опасности, но, вероятно, понимал, что мы подскажем ему. Или же делал вид, что кайданы его не пугают. Что он не боится смерти. Я действительно еще ни разу не видела, чтобы Кадзуо было страшно. Хотя он вообще мало выражал эмоции, ограничиваясь холодными улыбками.

– Начинается десятый раунд.

На этот раз детский стишок показался мне еще более зловещим, и я даже вздрогнула и запнулась на словах о том, что цапля и черепаха поскользнулись, а потому не сразу заметила, кто и где остановился, когда считалочка закончилась. Воцарилась тишина, и тогда я осознала, что произошло.

За спиной Кадзуо оказалась я.

Тишину прервал тихий и мягкий смех Торы. Ему было весело.

Я даже не взглянула на него, пытаясь принять неизбежный факт, но он все не укладывался в голове.

Либо Кадзуо, либо я.

– Кто за моей спиной? – спросил Кадзуо.

Его голос был негромким, но требовательным. Люди молчали, словно не знали, кого из нас стоит отдать в жертву. Все понимали то, во что не верилось мне. Десятый круг. Последний. Кто-то из нас умрет, и сейчас уже не было выхода.

– За твоей спиной Ито-сан, – медленно произнес Араи, и я перевела на него удивленный взгляд.

Названный парень недовольно дернулся и хотел было что-то возразить, но потом словно передумал. Он с тревогой посмотрел сначала на меня, потом на Кадзуо, а его лицо выражало сомнение и нервозность. В итоге Ито все же промолчал.

– Нет! За твоей спиной Ивасаки, – произнесла Хамабэ.

Кадзуо холодно усмехнулся. Наверное, он понял, что люди не хотели называть конкретную жертву. Они хотели, чтобы Кадзуо сам сделал выбор – быть палачом или казненным. Вот только он не знал, что пока ему только лгали. И я не знала, почему Араи вдруг решил защитить именно меня.

Сама я словно онемела. Или же это было только оправдание и я просто не хотела говорить Кадзуо правду?

– Не лгите, – усмехнулся Тора, и я тут же посмотрела в его сторону.

Во мне вспыхнул страх, что он назовет мое имя. Наши взгляды пересеклись, и Тора улыбнулся немного по-другому. Его взгляд как будто уличал меня во лжи, но не осуждал, а подбадривал.

Я сцепила зубы и отвернулась. Я чувствовала на себе испуганный взгляд Йоко, но не смотрела в ее сторону.

На словах Торы о лжи Кадзуо скрестил руки на груди и задумчиво закинул голову чуть назад. Он явно заподозрил подвох.

– Еще варианты? – спросил Кадзуо. Его хладнокровие меня поражало.

– Тебе солгали, – подала голос Митико. – Это Одзи.

– Плохой вариант, – фыркнул названный парень, не смутившись. Он выглядел скучающим и аккуратно протер лицо платком. – Если бы там был я, друзья Кадзуо уже назвали бы мое имя.

– Не знал, что ты умеешь так логично мыслить, – заметил Кадзуо без насмешки в голосе, и это сделало его замечание еще более язвительным.

– Не я сейчас умру, так что не тебе надо мной смеяться, – спокойно заметил Одзи.

– Когда, как не сейчас, мне смеяться? – хмыкнул Кадзуо.

Четыре минуты явно подходили к концу.

– За твоей спиной я.

Мне показалось, что плечи Кадзуо напряглись. Он медленно склонил голову набок:

– Хината… Надо же.

Кто-то из участников посмотрел на меня удивленно, кто-то – с подозрением, но я проигнорировала эти взгляды. Я просто не смогла промолчать. Будь это кто-то иной, не Кадзуо, я, скорее всего, скрыла бы правду и выжила.

Но Кадзуо помогал мне, и я поняла, что вот так смолчать было выше моих сил. Я дам ему шанс спастись.

С удивлением я почувствовала… страх, что Кадзуо может умереть. Конечно же, собственная смерть пугала меня гораздо больше. Но казалось неправильным промолчать. Не просто неправильным, более чем неправильным.

Еще больше меня убедил в этом тот насмешливый и довольный взгляд Торы. Его снисходительная поддержка. А назвав свое имя… Я ощутила жгучую смесь облегчения… и ужаса.

– Время вышло. Кто находится за твоей спиной?

– Это Тора, – ответил Кадзуо без тени сомнения.

Меня словно окатили ледяной водой. Я не ожидала такого решения от Кадзуо. Он не поверил мне? Или же решил спасти?

«Можешь никому не доверять. Но если что, я тебя подстрахую».

Кулаки сжались сами собой, когда Тора довольно усмехнулся. Йоко громко выдохнула и закрыла лицо руками. Араи слегка улыбнулся, но я не стала задерживать на них взгляд. Я смотрела на Кадзуо.

– Неправильный ответ, – бесстрастно объявил ненавистный голос, и тогда Кадзуо обернулся ко мне.

– Еще один долг, – одними губами произнес он и улыбнулся, на этот раз искренне.

Он быстро бросил мне что-то,