Человек без надежды (СИ) - Лариса Куролесова

Они еще немного поболтали, пока Сильвер направлялась к палате Камиллы. Затем Бриан отправился на вечернюю перевязку, а девушка устроилась на стуле для посетителей рядом с кроватью подруги. Дежуривший днем Мирон Леснов откровенно обрадовался тому, что его есть кому заменить, поскольку обещавший приехать Сережка задерживался, а молодой растущий организм тринадцатилетнего подростка уже давно активно напоминал, что пришло время обеда, а они еще даже не завтракали. Поэтому Силь со спокойной душой отпустила мальчишку, а сама с относительным комфортом обосновалась в палате у Кэм.

С Камиллой легко было разговаривать, даже когда она не отвечала. Наверное, именно поэтому когда‑то давно они и подружились в школе — от одного присутствия уравновешенной и рассудительной Лесновой у гораздо более эмоциональной Сильвер прояснялись мысли. Вот и сейчас она спокойно и просто рассказывала Кэм о докторе Дрейк, к которой ее направили после исчезновения профессора Эсстена, о ее очаровательных кошках и интересных знакомствах, а также о некоторых других новостях, которые не могли бы пересказать ей мальчишки и тетя Зина.

Сильвер отдельно остановилась на работе, которую она помогает выполнять Дороти и госпоже Войцеховской ("самой Железной Микки — представляешь! Кстати, она довольно приятный в общении человек…"), отчаянно краснея, сказала несколько слов о Бриане (впрочем, быстро свернула эту тему, смутно пообещав как‑нибудь к ней вернуться), зато выложила в подробностях свой разговор с доктором Дрейк. Силь не сомневалась, что Камилла, если бы была в сознании, живо заинтересовалась бы и психологическими методами Саманты, и ее любопытными знакомствами. Помнится, одно время Камилла буквально бредила Ленноксом Норте — ведь, когда он вернулся, они как раз были в том нежном возрасте, в котором легче всего избрать себе кумира и активно поклоняться ему.

К тому времени, как возвратился Мирон, а сразу следом за ним заявился Сережка, чтобы сменить брата, Сильвер как раз успела наболтаться почти до хрипоты. В некоторые моменты ей казалось, что веки Камиллы слегка подрагивали в ответ на ее слова, но неумолимые приборы свидетельствовали, что состояние пациентки пока без изменений.

— Что говорят доктора? — вполголоса поинтересовалась Силь у мальчишек.

— Камилла может очнуться в любой момент! — бодро ответил Сережа, и Мирон дополнил реплику брата энергичным кивком. — Мы уже почти нашли деньги ей на "пластику" — они скоро понадобятся!

Значит, опять никакой определенности… Сильвер постаралась, чтобы ребята не заметили разочарования, мелькнувшего в ее глазах. Это хорошо, что они с таким оптимизмом думают о будущем Камиллы! Ей бы тоже хотелось с такой уверенностью говорить о скорейшем выздоровлении подруги!

Вопреки ожиданиям, когда она вышла из палаты Кэм, Бриана поблизости не оказалось, а на ее вопрос дежурная медсестра ответила, что у молодого человека сегодня после перевязки назначены еще процедуры, так что лучше его не ждать.

— Вообще‑то обычно все нужные манипуляции проводятся в первой половине дня, — приятная девушка с видимым удовольствием посвящала Сильвер в тонкости жизни клиники, — но космопилот Маккинан попросил переносить процедуры на послеобеденное время, потому что в первой половине дня к нему обычно приходят посетители.

Ага, те самые, которых он теперь встречает на парковке, потому что они боятся передвигаться в одиночестве по территории клиники!

— А когда приблизительно он освободится? — робко осведомилась у медсестры слегка покрасневшая Сильвер.

— Не раньше чем часа через два, — та пожала плечами. — У него уже начался курс реабилитации, доктор подбирает необходимые материалы для протезирования, так что ваш космопилот занят надолго.

Силь хотела сказать, что никакой Бриан не "ее космопилот", но почему‑то промолчала. Ладно, недавно ему принесли портативный коммуникатор, так что с ним вполне можно связаться и позже. А может, все‑таки подождать? Сильвер скосила глаза на большие часы с электронными цифрами. Наверное, сразу после вечерних процедур в клинике будет ужин… Да и вообще, приличные девушки не торчат по два часа в состоянии праздного безделья, ожидая молодых людей! Бриан уже и так считает, что может ею командовать! Кроме того, она совершенно, вот ни чуточки не боится выходить из клиники в одиночку! И поэтому прямо сейчас пойдет на парковку совершенно спокойным и неторопливым шагом, сядет на свой "сильвер" и отправится домой! А "ее космопилот" (который на самом деле, конечно, совсем не ее, просто ей нравится, как это звучит!) только лишний раз убедится, что она вполне самостоятельна и не нуждается в постоянной опеке!..

В седло "сильвера" она взлетела, изрядно запыхавшись, поскольку последний отрезок пути проделала почти бегом. Ну ладно, Бриан, наверное, прав: она еще немного нервничает — но, в конце концов, она же добралась до своего аппарата без посторонней помощи и не умерла от страха по дороге! Силь попыталась унять нервную дрожь в руках и быстро активировала компьютер, после чего покинула парковку клиники, уже и не пытаясь убеждать себя, что ее это совершенно не напрягает. На самом деле за каждым кустом ей чудился притаившийся убийца с пистолетом…

К счастью, во время ее путешествия домой ничего экстремального не произошло, хотя Сильвер расслабилась, только когда за ней закрылась дверь родной квартиры. Несмотря на все уверения Войцеховской, что служба безопасности активно следит даже за малейшими изменениями ее пульса, девушке пока было спокойней в закрытых помещениях. Мысленно отругав себя за малодушие, Силь выпустила на свободу закрытого в ее комнате Василия и решительно направилась в кухню. Котенок последовал за ней, попутно издав требовательный и на удивление громогласный для его размера "мяв", явно намекая на то, что ему пора дать что‑нибудь вкусненькое.

— Слушай, крокозябр Василий, ты когда‑нибудь перестаешь хотеть есть? — вполне риторически поинтересовалась Сильвер, с умилением наблюдая, как котенок жадно поедает кусочки мяса из миски. — Интересно, у тебя это пройдет с возрастом, или ты так и будешь всю жизнь трескать, как не в себя?

Поименованный крокозябр никак не отреагировал на инсинуации, целиком занятый процессом поглощения пищи. Силь вздохнула и принялась готовить собственный ужин, уже гораздо ловчее управляясь одной левой рукой. Чеканный звук шагов в коридоре возвестил о том, что Вероника тоже проголодалась и выдвигается к кухне. Девушка внутренне напряглась: ей бы не хотелось портить вечер такого хорошего дня очередным бессмысленным обсуждением грядущих перемен. Но с тех пор, как она объявила, что собирается жить отдельно, мама не оставляла попыток провести с дочерью несколько запоздалую воспитательно — нравоучительную беседу на тему совместного существования "отцов и детей".

Госпожа Суздальцева буквально разрывалась между противоречивыми желаниями. С одной стороны, ей хотелось создать гламурный "салон" и жаловаться знакомым непризнанным писателям на коварство покинувшей ее дочери. С другой — платить за лишнюю комнату было дороговато (вполне по средствам, тем более что мама существовала на деньги, оставленные им отцом, но лишние расходы приводили ее в негодование), а кроме того, Веронике придется либо самой научиться себя обслуживать, либо нанимать приходящую уборщицу и кухарку. Поэтому она занималась уговорами дочери "одуматься", но делала это недостаточно убедительно, как будто и сама не была уверена, нужно ли ей это или нет.

— Здравствуй! — на мгновение Вероника замерла в дверном проеме, и лицо ее приняло трагическое выражение, как будто мать с дочерью должны были вот — вот распрощаться навсегда.

— Привет, мам! — бодро ответила Сильвер, прогоняя непрошеную мысль о том, что родительница могла бы и поучаствовать в создании ужина, если бы вдруг заметила, что одной рукой действовать неудобно.

— У нас в доме есть что‑нибудь съедобное? — строго поинтересовалась Вероника.

— Я как раз это "что‑нибудь" готовлю, — заметила Силь, осторожно передвигая Василия вместе с миской подальше. — Завтра, кстати, должны доставить продукты. Меня не будет дома, поэтому не могла бы ты принять курьеров?

— Тебя теперь никогда не бывает дома! — с судорожным всхлипом заметила великая писательница, усаживаясь на удобный стул и не делая никакой попытки помочь дочери. — Хотела бы я узнать, чем ты занимаешься?

— Езжу на перевязки, на сеансы к психологу и в клинику, где лежит Камилла, — терпеливо пояснила Сильвер.

— Ну ладно, перевязки я еще понимаю, — снисходительно кивнула госпожа Суздальцева. — Но, скажи на милость, зачем тебе вдруг понадобился психолог? И с какой стати ты по полдня торчишь у Камиллы, если она до сих пор не пришла в себя?