Отодвигая границы (ЛП) - Кэти МакГэрри

Теперь мы в безопасности. Мы на свободе, но моё тело продолжало реагировать, будто дьявол гнался за мной по пятам.

Мимо проехала ещё одна полицейская машина, и от её сине-красных огней заболели глаза. Медленный и ровный ритм в висках копировал синий огонёк — то далеко, то близко, далеко, близко.

Левая часть лица онемела, а голова стала легче перышка.

— Ной, по-моему, меня сейчас стошнит.

— Держись. — Он свернул на заброшенную парковку. Парень едва успел припарковаться, как я распахнула дверь и вышла на подгибающихся ногах, избавляясь от остатков давно съеденного ланча.

Ной убрал мои волосы с лица, его тело тряслось от еле сдерживаемого смеха.

— Серьезно, ты слишком уж напряжена.

Часть меня хотела рассмеяться вместе с ним, но я не могла. Я села на колени и уставилась в тёмную ночь. В моей голове всё ещё сверкали мигалки. Красная и синяя. Ближе и дальше. Ближе и дальше.

А затем… мрак. Ни света. Ни звука. Лишь темнота…

Вдруг перед глазами быстро замелькали яркие, красочные образы, вбиваясь в меня, как пули из пулемета. Голова наклонилась вперёд, и я прикрыла её руками, чтобы отделиться от мира.

Мой разум цеплялся за изображения, пытаясь их рассортировать, классифицировать, но не мог — и эта потеря контроля, эта бомбардировка вызвала острую, мучительную боль, пронзающую мозг. Его рвали на части голоса, звуки и громкие крики.

Я поняла, что кричу, и услышала спешную речь Ноя. Но звук разбивающегося стекла и мои собственные крики заглушили его.

— Что случилось? — Мужчина с небольшим фонариком в руке навис надо мной. Сзади вспыхнули красные огни, а в небе засветилось созвездие. Мамин голос нашёптывал мне, уговаривая вернуться к её истории.

— Нет! — Я боролась, чтобы не упасть вновь в эту яму, обратно на её пол… сдержать собственную кровь. — Ной!

Я услышала его хриплый голос:

— Я прямо здесь, солнце.

Мужчина отвёл фонарик. На его шее висел стетоскоп.

— Вы принимали сегодня наркотики? Пили?

Ярость в голосе парня отдавала горечью даже в моём рту:

— Послушай, ты, чёртов придурок, в пятый раз повторяю, она ничего не принимала!

Он проигнорировал его и потрогал мою шею.

— Порошок? Метамфетамин? Какие-нибудь таблетки?

«Тебе запрещено пить снотворное», — отозвался с задворков памяти мой голос. Нет. Нет. Господи, нет. Сила притяжения оттолкнула меня на землю, и мой разум поглотил сам себя, выбивая реальность из моей хватки.

— Ты страдаешь от депрессии. — Я потрясла пустой бутылочкой из-под таблеток и поплелась из маминой ванной, останавливаясь, когда моё колено ударилось об закрашенное оконное стекло, сохшее между двумя стульями.

Она сидела на диване со стаканом холодного чая в одной руке и фотографией Айреса в другой. Методично пила. Её взгляд метался от моего пустого стакана на кофейном столике.

Её дикие рыжие волосы выбились из заколки.

— Я знаю.

Я покачнулась вбок, и весь мир накренился.

— Что ты наделала? — Она ещё раз глотнула чай. Всё во мне стало тяжелым, как сталь. — Что ты сделала со мной?

— Не волнуйся, Эхо. Скоро мы будем с Айресом. Ты сказала, что скучаешь и пойдёшь на всё, чтобы увидеть его вновь. Так вот, я тоже.

Комната перевернулась влево. Я пыталась держаться ровно и потянулась вправо, но, несмотря на все усилия, всё равно упала на пол.

Мой мир рухнул. Я открыла глаза и смотрела, как душ из красного и синего осыпается за мной на пол. Сквозь боль пробивалась одна мимолетная мысль… я любила это крашеное окно.

Кровь.

Кровь текла из вскрытых вен на моих руках. Она пропитала одежду и испачкала кожу. Сформировала лужу у моего локтя, и её небольшой ручеёк потёк в сторону мамы, лежащей рядом со мной.

— У меня кровь идёт!

Сильная рука схватила меня за плечо. В поле зрения появился Ной.

— Не идёт.

За ним вспыхнул белый свет и гудящие в такт моему сердцу звуки. Он говорил с непоколебимой решимостью:

— Сосредоточься, Эхо! Посмотри на свои руки! — Он поднял их вверх. О мою кожу терлись прозрачные трубки.

Я ожидала увидеть кровь, но её не было. Лишь белые шрамы.

— Ной? — я ахнула, пытаясь услышать его сквозь крики в голове.

— Я с тобой. Клянусь Богом, я с тобой, — сказал он. — Останься со мной, Эхо.

Я хотела. Я хотела остаться с ним, но вопли, крики и шум от разбивающегося стекла становились громче.

— Пусть это прекратится.

Он крепче схватил меня.

— Борись, Эхо! Ты должна бороться. Давай же, малышка. Ты в безопасности.

Ной качался и крутился перед моими глазами. Меня пронзила боль, и я снова закричала. Медсестра достала осколок из моей руки. Папа вытер слёзы с моих глаз и целовал в лоб.

Кровь пропитала его белую рубашку и испачкала лицо.

— Тише, милая, не плачь, теперь ты в безопасности. Ты в безопасности.

— Ты в безопасности, Эхо. — Ной погладил шрамы на моей руке.

— Она больше не сможет тебе навредить. — Папа поднял мою перевязанную руку, слёзы стекали по его лицу.

— Засыпай, — ворковала мама, лёжа на полу рядом со мной, лужа моей крови постепенно подкрадывалась к ней.

Папа поднял меня на руки и обнял, лежа на больничной койке.

— Я прогоню твои кошмары. Обещаю. Пожалуйста, засыпай. — И крики прекратились, а я часто задышала, глядя на тихую больничную палату.

Женщина в голубом халате закончила вливать что-то в капельницу и скромно улыбнулась мне, прежде чем уйти.

Мои веки отяжелели, но я продолжала бороться.

— Засыпай, малышка. — Голос Ноя был как бальзам на душу.

Я сглотнула и с трудом повернула голову на звук.

— Она накачала меня таблетками.

Он грустно улыбнулся и сжал мою руку.

— С возвращением.

Мои слова сливались воедино.

— Она подсыпала мне всё своё снотворное в чай, а я не знала.

Его губы прижались к моей ладони.

— Тебе нужно отдохнуть.

Мои глаза заблестели.

— Я хочу проснуться.

— Спи, Эхо. Я буду рядом и, клянусь, я никому не позволю снова тебе навредить.

54 — Ной

— Всё ещё здесь, Ной? — Миссис Колинз прошла в больничную палату Эхо. — Мистер Эмерсон сказал, это ты её привёз.

Я провёл рукой по волосам в попытке проснуться.

Эхо проспала всю ночь. Большую часть времени я наблюдал за ней, держал её за руку и иногда дремал на стуле.

— Да.

Светлые волосы женщины были убраны в хвостик. На ней были синие джинсы и футболка группы «Грейтфул дэд». Подтащив стул к другой части койки, она взяла Эхо за руку.