Оседлавший Бурю - Дэвид Геммел

— Куда пойдешь ты, Живущая?

— Завтра я буду далеко. Послезавтра я вернусь сюда, чтобы отвести Фиргола в место, предназначенное ему судьбой.

— Там он будет в безопасности? — спросил Кэлин.

— Нет, Сердце Ворона. Для человека, благословенного его даром, в этом мире нет безопасного места.

— Когда он вернется?

— Он не вернется. Но не бойся. За ним присмотрит мой друг, научивший меня всему, что я знаю. Фиргол будет жить в стране, полной магии, где люди еще не отринули от себя дух земли. То прекрасное место, Сердце Ворона. Судьба Фиргола — хранить его.

— Там есть варлийцы?

— Еще нет. Но когда-нибудь они появятся и начнут копать в земле руды и вырубать леса. Сегодня мы должны думать не об этом, а о том, как остановить Керунноса и его приспешников.

— Ты действительно считаешь, что мы можем их победить?

— Мы должны, Сердце Ворона.

— Как человеку победить сидха?

— Пока он не обрел плоть, Керуннос остается лишь сгустком магии. Если же он вернется в мир смертных, его уже не остановить. Одним мановением руки он сможет уничтожать армии. Его тело неуязвимо для оружия из обычных металлов, меч не оставит на нем пореза, пуля даже не оцарапает его кожу.

— Для этого он и движется на север, — перебил Кэлин, — чтобы обрести тело?

— Да. Мы — его потомки. В наших венах течет его кровь.

— И убивая нас, он сам обретет жизнь? — спросил Райстер.

— Я не знаю, как он может воскреснуть, — ответила Ведунья. — Может быть, кровь ригантов придает ему сил; возможно, где-то здесь, на севере, сокрыт источник, который вернет ему полную власть над магией. В наших силах только остановить армию, которая несет его сюда. Потом, будем надеяться, нам удастся найти способ уничтожить череп.

— Если он неуязвим, как тогда его обезглавили? — поинтересовался Райстер.

— Ему не может повредить оружие из обычного металла. По легенде, его сын, Ригантис, убил его золотым мечом. Ригантис и сам был наполовину сидхом, поэтому ему удалось прорваться через магическую защиту отца. Я пыталась обратиться к прошлому, чтобы узнать, насколько верна эта легенда, но не смогла зайти так далеко. Риамфада пробовал помочь, но даже он, бестелесный дух, не смог прорваться через туман времени. Единственное, в чем можно не сомневаться, — Керунноса надо остановить, пока он не обрел тело.

— И ради этого нам придется сражаться на одной стороне с Мойдартом, — добавил Райстер. — Мне это не нравится. Можно ли ему доверять?

— Нет, — ответила Ведунья. — Он переметнется на другую сторону, как только почувствует свою выгоду. Зато вы можете доверять его сыну. В нем бушует тьма, но, будьте уверены, он не предаст.

— У меня есть насчет него вопрос, — начал Кэлин.

— Знаю. Но сейчас для него не время, — ответила Ведунья. — Не дай ему погибнуть, Сердце Ворона. Без Оседлавшего Бурю нам не справиться. Он должен выжить.

— Зачем?

— Я не знаю. Многие детали будущего сокрыты от меня. Керуннос связан с Оседлавшим Бурю прочной нитью, природу которой мне не удается постигнуть. Завтра я увижусь с Гэзом Маконом и, возможно, узнаю что-то новое.

Когда Дрейг Кохланд постучал в дверь кухни, Мэв Ринг месила тесто. Она обернулась, в ее глазах сверкнула холодная ярость. Ее не слишком обрадовало, что Чара предложила работу этому ворюге.

— Там кто-то идет, — сказал Дрейг. — И он мне не нравится.

Внезапно Мэв ухмыльнулась. Интересно, что за человек может не понравиться даже Кохланду? На такое стоит посмотреть. Она вытерла руки о передник и вместе с новым работником вышла во двор. К воротам галопом скакал Хансекер. Верхом он смотрелся весьма нелепо.

— Ты знаешь, кто это?

— Жнец.

Кохланд вполголоса выругался испуганным голосом.

— Не бойся, — сказал Дрейг, — он тебе ничего не сделает. Мой меч со мной.

— Ты собираешься защищать меня, Кохланд? — Мэв посмотрела на него с интересом.

— Да. Он у меня узнает, почем фунт лиха.

Кохланд сделал шаг к воротам, но Мэв ухватила его за локоть.

— Все в порядке, Дрейг. Он мой друг.

— Слава Истоку! — воскликнул он, вздохнув от облегчения. — Я-то уже решил, что мне крышка.

Хансекер спешился и открыл ворота.

— Добрый день, Мэв Ринг.

Мэв велела Дрейгу позаботиться о лошади, провела Хансекера в дом и усадила за стол.

— Терпеть не могу ездить верхом, — признался он. — Весь зад себе отбил.

— Ты устал. Сейчас принесу тебе поесть.

Она скрылась на кухне, где, стряхнув с рук муку, отрезала Хансекеру ломоть свежего хлеба и кусок сыра, вынесла еду в комнату, а затем принесла кубок с красным вином, который он с благодарностью схватил.

Мэв села напротив. В обществе Хансекера она чувствовала себя легко, как с Жэмом. Он источал ту же невероятную силу. Но на этом сходство заканчивалось. Жэм больше походил на добродушного медведя, Хансекер казался гораздо опаснее. И все же его присутствие напоминало ей о собственной женственности.

— Что привело тебя так далеко на север?

— Мойдарт послал.

Он сунул руку в карман медвежьей шубы и протянул Мэв письмо. Она разломала печать, прочитала, покачала головой и улыбнулась.

— Он хочет одолжить денег? У меня? Как нелепо.

— Он попал в переплет, — ответил Хансекер.

— А мне что до этого? Он убил моего брата. Его ненавидят все в округе.

— Да, я знаю. А Жэма он простил.

— Что?!

— Он знал, кто увел у меня Чайна Шаду, сам сказал. Знал, что я ему соврал, но ничего не сделал.

— Почему?

— Хотел бы я это знать, Мэв. Он странный человек. — Хансекер потянулся рукой к раздвоенной бороде. — На нас идет огромная армия. Мы убили Пинанса, переманили его людей на свою сторону, но все равно врага будет втрое, если не вчетверо, больше. В казне не хватит денег, чтобы выплатить жалованье уже за следующий месяц.

— Так он хочет воевать на мои деньги? Он что думает, у меня две тысячи фунтов по углам припрятано?

— Он считает, что у тебя есть примерно двенадцать тысяч. Мэв удалось ничем не выказать свое потрясение. Мойдарт ошибся, но всего на несколько сотен.

— А ты что думаешь, Хансекер?

— Что я думаю? Не знаю, Мэв, ты ловкая женщина, тебе все доход приносит. Таких, как ты, больше нет.

— Я о Мойдарте спросила.

— Не знаю, — ответил он, сделав еще глоток вина. — Я не люблю его, но прослужил ему слишком долго. Вряд ли кто-то, кроме разве что аптекаря, испытывает к нему симпатию.

— Значит, он не просил убить меня, если я откажусь? В глазах Хансекера сверкнул гнев.

— Нет, не просил. За это я убил бы его на месте. Ты слышала, что я обещал Жэму. Пока я жив, никто тебя не тронет. Я обещаниями не разбрасываюсь, Мэв Ринг.