Игра ненависти и лжи - Л. Дж. Эндрюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне нравилось.
– Пора выдвигаться, – сказал Никлас. Он осматривал залитые кровью лужайки, несомненно, в поисках Джунис. Когда он увидел ее подле своих изломанных Фалькинов, Никлас сунул пальцы в рот и пронзительно свистнул. – Идем на корабли!
– Ступайте, – сказал я, шагнув к длинному дому. – Мы догоним.
Никлас кивнул и поспешил помочь с переноской двух раненых Фалькинов.
– Кейз, – Бард ухватил меня за руку. – Где Малин?
– Сейчас ее приведу, – сказал я. – Держись с Кривами и уходи к кораблям.
Стоило догадаться, что Бард Штром пойдет за мной. Хаген не сильно от него отставал. Он отослал Эша и Ханну с Джунис, а затем побежал к нам. Его сын и сестра были внутри; я не мог упрекнуть его за то, что он увязался.
Барабаны приближались. Я ускорил шаг.
– Кейз, гребень! – сказал Хаген, хватая меня за плечо и разворачивая в сторону.
Проклятье. Из темноты на гребень пика выступил ряд скидгардов. Капитан, стоящий на вершине, поднял клинок, и ночь сотрясла волна боевых кличей. Они хлынули на скалистые тропы, толпами догоняя убегающие гильдии.
– Приведите ее, – крикнул я Хагену и Барду и повернулся к наступающим скидам. Там был страх, спрятанный под их ненавистью к нам, под преданностью в служении Лорду Магнату. Потаенный, но он был. Никто не хотел на самом деле сегодня умирать.
Тысяча криков эхом отдавалась в моей голове, пока складывались способы убить самых напуганных. Сломанные шеи. Падение с утеса. Нож в глотку. Затоптан. Не было нехватки способов, которыми я сегодня мог нести смерть.
Мой месмер стал сильнее, но убить две сотни мужчин? Я мог проредить их отряды, дать Малин время сбежать. Сам я потом найду способ выбраться.
Подняв руки, я вздрогнул, когда рядом со мной показался кто-то еще.
На лице Барда была жестокая ухмылка.
– Не забирай все веселье себе, крысеныш.
Боги. Я почти и забыл, как он меня прозвал. Малин была его мышкой; а я – крысой. Вредитель, поедающий их пищу.
Ублюдок. На мои губы прокралась улыбка, когда я вновь повернулся к скидгардам. Когда первая линия стражников достигла земли, я собрал вокруг ладоней шелковистые тени и раскинул руки. Жидкая тьма боевым тараном ударила в их строй.
Подняв руки, я развернул запястья, и ленты ночи как фантомные змеи обвили ноги, талии, шеи.
Вонючий, кислый страх впитался в мой язык, словно я втягивал его и вдыхал до тех пор, пока моему месмеру не пришлось бы действовать или отступать.
Я сжал кулак, направленный на один фланг стражников, затем наклонил голову в сторону второго. Не меньше двадцати скидгардов с каждой стороны повалились на землю. На левом фланге тени пробили их грудные клетки, как железные шипы, дробя ребра на острые осколки. Справа мой месмер, подобно клинку, разрезал их отряд и сломал каждый позвоночник, так что, когда они падали, их тела выгибались назад, будто тени пытались сложить скидгардов пополам.
– Чтоб меня, Кейз, – сказал Бард. Он стряхнул оторопь и поднял руки. Зарычав, Бард взметнул ладони над головой. Полдюжины стражников повалились вперед. Челюсть одного была свернута под жутким углом. У другого раскроен череп. Четверо со сломанными шеями умерли, еще не коснувшись земли.
Это было мерзко. Тела выпускали мочу и дерьмо, портя воздух. Хрустели кости. Кровь пятнала скалы. Когда у меня за спиной раздался голос Вали, веля всем идти за ним, облегчение подарило мне новый прилив сил.
Промельк рыжих волос усмирил тревогу в сердце.
– Кейз! – крикнула Малин.
– Ступай, Мал, – ответил я, не отводя глаз от скидгардов. – Я сразу за тобой.
– Я, по-твоему, спятила, чтобы снова тебя оставлять?
– Боги, – эта женщина меня в могилу сведет.
– Поздравляю тебя с волевой женой, брат, – Бард засмеялся и срезал еще одного скидгарда. Его дыхание становилось все тяжелее. – Побежим?
Сквозь нити моих теней проступало жуткое зрелище. Мы зверски убили многих, а прочих заставили бояться наступать.
– Пошел! – я резко развернулся, отпуская месмер, и вместе с Бардом припустил за остальными.
Малин побежала с Вали, увидев, что я их догоняю. Скидгарды перегруппировались и принялись выкрикивать команды к наступлению. Теперь они оказались в меньшинстве, поэтому им было страшно подходить слишком близко. Мы успеем погрузиться на корабли, прежде чем храбрость к ним вернется.
Те, кто был с Малин в доме, уже ушли далеко вперед. Вали и Малин влетели в стену деревьев. Мы с Бардом – за ними. Я отбивался от веток, перепрыгивал через заросли и камни. Кривы должны были смешаться с Фалькинами, все двинулись в разных направлениях, чтобы сойтись на берегу.
Мои легкие горели к тому моменту, как послышался яростный плеск волн. Почти выбрались из этого проклятого места. Среди деревьев никаких трудностей не возникло. Мы ушли последними. Оставалось только верить, что остальные благополучно добрались до кораблей.
– Они пошли сюда. Я их слышу! – прокричал Вали, наклоняя голову.
Я облегченно выдохнул, мне не терпелось своими глазами увидеть Кривов, Фалькинов, узнать, нашла ли Дагни своего мальчика или же мы проделали весь этот путь впустую. Тропа расширилась, приближаясь к берегу, но на повороте мое сердце остановилось.
Вали громко выругался и споткнулся, пытаясь затормозить.
Нас ждали не Кривы.
Два измотанных скидгарда стояли у нас на пути. Носы разбиты, туники и наплечники набекрень. Они, должно быть, были из берегового патруля, тех немногих, кто выбрался из бойни. И оба стражника нацелили свои стрелы в сердце Малин.
Я много раз рисковал вместе с гильдией Кривов, но еще никогда меня не охватывала столь острая, злая паника.
Эти два скидгарда смотрели на нас с такой ненавистью, что она прожигала меня насквозь. Время, казалось, замедлилось. Каждое движение выжигалось в моей черепушке воспоминанием, которое я никогда не забуду. Оба стражника натянули тетиву своих луков, стрелы были готовы взлететь.
– Малин, ложись! – Вали двинулся, не думая. Он обхватил Малин руками, прикрывая ее своим большим телом, и пригнулся.
Кровь стучала у меня в голове, но недостаточно громко, что перекрыть треклятый звон тетивы, легкий свист, с которым полетели стрелы.
Недостаточно громко, чтобы заглушить тошнотворный звук, с которым сталь входит в плоть.
– Вали! – крик Малин вывел меня из ступора.
Мои плечи вздымались. Вали закашлялся. Две стрелы вонзились глубоко в его позвоночник. Злость, ненависть, страх – все это заглушило всякую здравую мысль.
Я поднял руки, когда Вали начал заваливаться вперед. Вместе с криком моей собственной агонии в двух стражников метнулась вспышка чернейшего месмера – прежде чем
