Игра ненависти и лжи - Л. Дж. Эндрюс

Кейза. Его меча из черной стали не было, но он обращался с саксом, который держал в руке, с такой зловещей жестокостью, что я застыла, зачарованная.

– Мал, мы входим, быстрее! – выкрикнула Това.

Я моргнула, отрывая глаза от Повелителя теней, и припустила за Товой и Гуннаром. Лука стоял возле входа в длинный дом, закрыв глаза. Лишь тогда я заметила, что большинства наших согильдийцев было по две штуки. Два Вали, два Исака. Он украл несколько подобий и спроецировал их напротив надзирателей, сбив тех с толку, чтобы расчистился проход к двери.

– Я их отзываю, – прокричал Лука, жестами загоняя нас в длинный дом. Вали был ближе всех. Он нанес удар своему надзирателю, а затем приготовился. Я содрогнулась, зная, что им предстоят дезориентирующие ощущения, когда месмер Луки их отпустит.

Кривы были опытнее меня. Каждый остановился лишь на миг, прежде чем снова начал разить мечом.

Я ворвалась в переднюю часть дома. Крепостная заорала и спряталась за массивным стулом возле длинного стола в центре комнаты. Прежде чем я сделала еще шаг, раздался рев, и с лестницы, ведущей на верхний этаж, на меня побежал еще один надзиратель.

Подняв меч, надзиратель метил мне в живот. Моими движениями управлял чистый инстинкт, и я сумела выставить неуклюжий блок краем своего костяного кинжала. Острие его клинка царапнуло мои ребра, но основной удар на кишки не пришелся.

Зарычав, я оттолкнула его, оставляя между нами достаточно расстояния, чтобы метнуться назад.

В глазах надзирателя горело безумие. Ярость, гнев, жажда крови. Они накатывали на меня вновь и вновь, с каждым его ударом.

Я упала на спину. С колотящимся сердцем отразила его удар и вскрикнула, когда мой кинжал сломался. Он отвел руку назад, готовясь нанести последний удар.

Я не знала, что предпринять. Не было настоящего оружия. Надзиратель был большим и мускулистым, зато я была шустрой. Со всей силой, что смогла собрать, я вогнала зазубренный, обломанный клинок своего кинжала прямо в центр бедра надзирателя.

Он заревел от боли, но ненадолго.

В воздухе что-то просвистело, а затем звук оборвало мерзкое, влажное хлюпанье крови в горле.

Одна из серебряных стрел Гуннара распорола шею надзирателя. Тот пару мгновений покачивался на ногах, а затем рухнул спиной на стол.

Гуннар схватил меня за руку и рывком поднял на ноги. Я быстро подавила свое беспокойство и старалась держаться рядом с Дагни, когда та бросилась в заднюю комнату. Това направилась в другую.

– Где дети? – закричал Лука на всхлипывающую крепостную. – Отвечай!

Дрожащим пальцем женщина указала на узкую лестницу, ведущую в комнату наверху. Гуннар был ближе всех к лестнице и метнулся вверх, перескакивая через ступеньки. Я двинулась за ним, а он окликнул Дагни и Тову.

На верху лестницы была только одна дверь. Я не видела ни одного надзирателя.

Гуннар бросил взгляд на меня. Я кивнула и задержала дыхание. Гуннар оперся о перила верхнего этажа и пнул засов на двери. Потребовались две попытки, чтобы дерево треснуло и ударило о внутреннюю стену.

Гуннар поднял лук, наложил стрелу. Я держалась у него за спиной. Если бы Кейз знал, что я вхожу в незнакомую комнату без оружия, он бы меня прибил.

– Бросай, – хриплый голос Гуннара морозом пронесся по моему позвоночнику.

Я выглянула из-за его плеча и ахнула. Крепкий надзиратель прижимал к себе женщину со снежно-белыми волосами и огромными, полными ужаса голубыми глазами. На ее бледное горло был направлен нож.

– Сделаешь еще шаг, и я ее прикончу, – чтобы доказать, что не врет, он вдавил кончик ножа в ее кожу, достаточно, чтобы она поморщилась и струйка темной крови потекла по изгибу ее шеи. – Вы за ней пришли? Не стоит она таких усилий. Сумасшедшая, чтоб ее. А теперь опускай оружие и…

Женщина закричала, когда голова надзирателя мотнулась назад, острие стрелы Гуннара глубоко вошло ему в череп. Стражник упал, утягивая девушку за собой. В полвздоха Гуннар наложил еще одну стрелу и поспешил к женщине-фейри.

Она поспешно слезла с мертвого надзирателя и вздрогнула, когда над ней навис Гуннар. Я ожидала, что она будет драться, вопить, может, привлечет сюда еще надзирателей, но ее глаза не отрывались от глаз Гуннара, она наклонила голову набок, а по губам расползлась мягкая улыбка.

– Это ты, – прошептала она, голос ее звучал как песня на ветру.

– С тобой есть мальчик? – Дагни судорожно ворвалась в комнату. – Мальчик. Четыре года. Он здесь?

Девушка рассмотрела Дагни, а потом вновь перевела взгляд на Гуннара. Крив не отрывал от нее глаз.

– Она не опасна? – спросила она.

Гуннар моргнул и с усилием сглотнул. Кивнул.

– Она пришла с нами. Мальчик – ее сын.

– Так я и подумала, – она заправила часть своих льдистых волос за уши.

Мои глаза широко распахнулись. Все боги, она и впрямь фейри. Острые кончики ушей были в крови и опухли, как будто их проткнули и не обработали.

Она медленно поднялась на ноги, приняв протянутую Гуннаром руку, и осторожно ему улыбнулась, после чего отплыла в заднюю часть комнаты, за соломенный матрас. Дважды топнула. Удар ладошки по половицам эхом повторил звук.

Она наклонилась и подняла две незакрепленные доски. В темноте я различила, как из отверстия высунулась голова с нечесаными волосами цвета жареных орехов. Маленький мальчик взглянул на фейри и прошептал:

– Безопасно?

Она улыбнулась.

– Безопасно.

Когда он повернулся своим круглым личиком к комнате, Дагни издала судорожный всхлип. Лука подхватил ее за талию. Глаза мальчика были не такие светлые, как у Дагни. А темно-голубые, как прозрачное море.

Почти точная копия глаз Луки.

Его челюсть напряглась так же, как и рука вокруг талии Дагни. Впервые со дня нашей встречи второй сын Ивара был неподвижен и тих.

Мальчик обнимал юбки фейри.

Она потрепала его по спутанным волосам.

– Безопасно. Maj, – женщина указала на Дагни. – Помнишь? Мы говорили об этом слове. Maj.

Мальчик бросил взгляд на Дагни, потом снова посмотрел на фейри.

– Мягкое?

Девушка с улыбкой кивнула.

Дагни шмыгнула носом и выпустила талию Луки. Она сделала небольшой шажок и опустилась на колени.

– Как… как тебя зовут?

Он крепче обнял ногу женщины и помотал головой.

– Они зовут его жестоким именем. Как тех, у кого нет отца, – сказала фейри. – Но женщина, которая приносит ему новую одежду, знала его еще младенцем. Она настаивает на том, что знает, как назвала его мать. Как ты назвала своего сына?

– В-Вон, – прошептала Дагни.

– Так я и думала, – повторила женщина, на ее лице – все та же причудливая улыбка. – Это и слышала та женщина.