Безымянный. Созидающий башню: книга III - Елена Райдос

после своего участия в поимке Семёна. Но если к фальшивому Магистру он не испытывал никакой симпатии, поскольку своими махинациями с загонщиками тот заслужил смерть, то Мартина ему было почему-то жалко. Парнишка так искренне радовался, что нашёл отца и смог наконец вырваться из душных объятий орденской братии, а тут такой облом. Мало того, что его любимому папочке вынесен смертный приговор, так в добавок и самого пацана ждёт безрадостное возвращение под крылышко к иномирному монстру.

И всё-таки Джарет взялся за эту работу, причём не столько потому, что был не в силах сопротивляться установкам подчинения, но в гораздо большей степени ради обещанной в награду свободы. Даже тот факт, что вместе с установками подчинения он лишится заодно и жизни, не мог повлиять на его решимость. Возможно, не у каждого из нас имеется мечта, ради которой мы готовы рискнуть самим своим существованием, но для Джарета с некоторых пор избавление от установок превратилось в эдакую идею-фикс. И если уж ему не суждено было жить без этого ментального поводка, то он хотел хотя бы умереть свободным.

Вычислить местоположение Мартина не составило большого труда. Не застав его в Каламуте, бессмертный уверенно направился к домику лесника, поскольку именно там обитала одна симпатичная молодая особа, к которой в последнее время зачастили два неразлучных приятеля. Джарет, хоть убей, не мог понять, зачем Алик познакомил своего нового друга с девушкой, к которой сам испытывал романтические чувства. Можно было только удивляться простодушию бесхитростного провинциала, который собственными руками обеспечил себе конкуренцию в лице будущего Творца.

Возможно, самоуверенность Алика объяснялась его весьма привлекательной внешностью, он реально выглядел гораздо представительней своего приятеля, который вовсе не отличался высоким ростом и атлетическим телосложением. Не исключено, что Алик даже считал, что на фоне Мартина будет смотреться эдаким богатырём из местного героического фольклора. Увы, тут он здорово просчитался. Даже простушка Ильяра сразу правильно расставила парней в порядке их перспективности в качестве будущего мужа, отдав предпочтение не мужской красоте, а магическим способностям. Впрочем, Алик не жаловался, он и сам восхищался мастерством Мартина, причём совершенно искренне и бескорыстно. Ещё неизвестно, кому бы этот парень отдал предпочтение, случись ему выбирать между дружбой и любовью.

Отправляясь на задание, бессмертный прикинул варианты и пришёл к выводу, что у него имеются всего две возможности захомутать Мартина: либо заставить его подчиниться, задействовав ментальные техники подавления воли, либо рассказать ему всю правду про его так называемого отца. Делиться своими соображениями с Ксантипой о втором варианте Джарет, разумеется, поостерегся, поскольку заранее предвидел массу возражений. А потому демонстративно затребовал в Ордене средство для экстренной трансгрессии, типа, чтобы притащить упрямца силой. О существовании подобного артефакта бессмертный знал уже давно, хотя до сих пор ему не приходилось им пользоваться. Внешний вид волшебной примочки его даже немного разочаровал, поскольку та ничем не отличалась от медальона бессмертного, разве что руны на серебряном диске были другими.

На самом деле применять к Мартину ментальное воздействие Джарету не хотелось. Он искренне верил, что у пацана хватит сообразительности, чтобы не вступать в прямое столкновение с Орденом. Ну поигрался немного в бунтаря, потешил своё самолюбие, пора и честь знать. Всё-таки Мартин был обязан Магистру буквально всем, что имел, а долги нужно отдавать. Раньше у малолетнего беглеца от ответственности ещё имелась отмазка в лице фальшивого папочки, которому послушный сыночек взялся помогать захватывать власть над миром, но теперь причин задерживаться в этой реальности у Мартина больше не было, поскольку папочке осталось жить от силы несколько дней. Собственно, именно этот аргумент Джарет считал главным в вопросе возвращения блудного Творца.

— Ты правда думал, что я тебя не засеку? — раздался за его спиной насмешливый голос Мартина. — Брось, Джарет, я же будущий Творец, с эмпатией у меня всё в порядке. Кстати, с защитой от ментального нападения тоже, если ты пока не догадался. Давай, колись, чего ты за мной следишь?

Что ж, необходимость выбирать между агрессией и откровенностью отпала сама собой. Похоже, пацан не терял зря времени и успел освоить азы ментальных техник, так что вариант номер один можно было с чистой совестью спустить в унитаз.

— Просто не хотел отвлекать тебя от ухаживаний за подружкой, — Джарет довольно натурально прикинулся, что вовсе не разочарован тем, что какой-то молокосос сумел незамеченным подкрасться к бессмертному. — Когда освободишься, дай знать, у меня имеется к тебе послание от Магистра.

— Ты что, вернулся в Орден? — в голосе Мартина удивление смешалось с презрением. — Зачем, Джарет, тебя же сейчас ничего не заставляет подчиняться Магистру? Почему ты не можешь жить сам по себе?

— Ошибаешься, мои установки работают вполне штатно, — Джарет подпустил в свой голос чуток трагизма, — так что у меня нет особого выбора, а вот у тебя он пока имеется. Магистр предлагает тебе вернуться добровольно и обещает, что в таком случае твой побег не будет иметь последствий. Он даже не станет преследовать твою маму.

— Ага, разбежался, — фыркнул Мартин. — Если ты не заметил, у меня теперь новая жизнь, и она мне нравится.

— Нравилась, — Джарет снисходительно усмехнулся. — Ты просто пока не в курсе, что этой твоей жизни пришёл конец.

— Вот только не нужно меня запугивать, — вскинулся Мартин, — у вас с Ксантипой кишка тонка как-то мне нагадить в этой реальности. За отцом теперь стоит целая армия бессмертных.

— Армия, может, и есть, а вот самого фальшивого Магистра больше нет и не будет, — Джарет специально произнёс эту заранее заготовленную фразу с эдаким сожалением, словно и впрямь сочувствовал печальной судьбе проекта по возрождению Ордена. — Он арестован и приговорён к смерти.

Это был удар ниже пояса. Несколько долгих секунд мальчишка стоял с выпученными глазами, глотая раскрытым ртом воздух. По его ошарашенному виду можно было без труда догадаться, что такой подставы он никак не ожидал.

— Я же тебе поверил, — наконец прохрипел он. — Как ты мог меня предать?

— Предать? — Джарет деланно рассмеялся. — Да с чего ты взял, что я хоть когда-то был на твоей стороне? Бессмертные преданы только Ордену.

— Значит, это тупой шантаж, — Мартин горько усмехнулся, — жизнь отца в обмен на мою преданность. Как я могу быть уверен, что Магистр его отпустит, если я сдамся?

Ответ напрашивался сам собой, собственно, именно на этот крючок Джарет и собирался ловить строптивого беглеца, но отчего-то ему вдруг сделалось тошно продолжать эту подлую игру. И дело тут было вовсе не в каких-то этических соображениях, просто он вдруг с кристальной ясностью осознал, что завидует Семёну, ради которого этот в