Просто Мария - Коллектив авторов

– Мне кажется, у тебя будет двойня, – говорил Роман.

– А если родятся пятеро, – ты прославишься, – подыгрывал ему дон Федерико.

– Мой портрет появится во всех газетах, – принимала игру Лаура.

– И не рассчитывай, – вступала Ана. – Уверяю тебя: будет только один, мальчишка.

– А вы как думаете, дон Федерико? – уже серьезно спрашивала Лаура.

– Полагаю, это будет милая девочка. Как ты.

– Сейчас с помощью ультразвука можно узнать пол ребенка заранее, но мы с Хосе Игнасио почему-то хотим, чтобы это оставалось тайной до самого конца.

– Хосе Игнасио уже перевели в палату, – сообщила новость Мария.

– Когда я смогу его увидеть? – опять спросила Лаура.

– Потерпи, пока доктор дель Конде разрешит. А вы, – обратилась Мария к гостям Лауры, – можете его навестить. Он в двадцать третьей палате.

Прежде чем уйти, Ана пошепталась с Лаурой о том, что передать Хосе Игнасио. В дальнейшем «почтальонами», связывающими двух влюбленных, стали, кроме Аны, еще Луис и Насария…

Хуан Карлос рассказал дону Густаво о том, что Мария простила его.

– У нее такое благородное сердце, сынок!

– А я ею все больше восхищаюсь, – добавил Альберто.

– Когда Хосе Игнасио узнает, что ты дал ему кровь, – сказал дон Густаво, – он тоже тебя простит.

– Нет, папа, я не хочу, чтобы Хосе Игнасио знал об этом.

– Но почему, сынок?

– Не знаю. Вдруг ему это не понравится? После того, что сделала Лорена, у Хосе Игнасио добавилось причин для ненависти к дель Вильярам.

– Мы все постоянно пытались как-то оправдать Лорену, но теперь с этим покончено, – заявил дон Густаво.

– Что нам нужно делать, папа? – спросил Хуан Карлос.

– Вам – ничего. Я сам положу конец злодеяниям Лорены.

– Как?

– Узнаете в свое время.

Вместе с адвокатом Идальго дон Густаво отправился в полицию, где Лорена уже теряла всякое терпение.

– Наконец-то ты снизошел до меня! – встретила она отца, – Ты должен освободить меня отсюда. Я не могу находиться в этой чудовищной камере вместе с воровками и есть вонючую похлебку.

– У меня были более важные дела.

– Конечно, понимаю. Хоронить плебея, которого ты вообразил своим внуком.

– Нет, Лорена. К счастью, твой план не удался: мой внук жив!

– Не может быть! Ведь я видела, как он упал замертво!

– Хосе Игнасио вне опасности, и Лаура тоже. У моей внучки родится ребенок.

– Этого нельзя допустить! Род дель Вильяр не должен смешиваться с простолюдинами. Ты поможешь мне выбраться отсюда?

– Убийце помогать не стану!

– Я пыталась спасти нашу семью от бесчестья. Все равно я убью это ничтожество!

– Хватит, Лорена! Я не позволю оскорблять моего внука.

– Опомнись! Это я – твоя дочь. Я – из рода дель Вильяр.

– Нет, Лорена, ты мне не родная дочь! Мой единственный сын – Хуан Карлос.

– Что ты сказал?

– Правду. Ты – приемная дочь. Твоя мать тебя бросила. Твоя родная мать даже не знала фамилии твоего отца.

– Нет!

– Ты была мне как родная и никогда бы не узнала о своем истинном происхождении, если бы не дошла до такого злодейства.

– Ты очень жесток со мною, папа!

– Не называй меня так, Лорена. Я – не твой отец! Я не мог произвести на свет такого зловещего существа, как ты!

– Не хочу больше тебя слушать!

– Это твое право. Но я бы посоветовал тебе повиниться перед Марией, Хосе Игнасио и Лаурой. Может, они тебя простят.

– Никогда! Я скорее убью их всех!

– Как хочешь. Тебя осудят, посадят в тюрьму. Но меня больше не интересует твоя судьба.

– Я ненавижу тебя, Густаво дель Вильяр!..

– Мне казалось, что, узнав правду о собственном происхождении, она изменит свое поведение. Но стало только хуже, – жаловался дон Густаво Рафаэлю Идальго по дороге домой. – Мне так плохо, так плохо, потому что я люблю Лорену. Люблю, как родную дочь…

Хуан Карлос как-то неуверенно, робко отворил дверь палаты, но Мария приветливо улыбнулась:

– Хуан Карлос! Проходи, пожалуйста!

Хосе Игнасио был неприятно удивлен таким поведением матери.

– Как себя чувствуешь, Хосе Игнасио? – спросил Хуан Карлос, ласково глядя на сына.

– Плохо! С того момента, как вошли вы.

– Хосе Игнасио! – одернула его Мария.

– Скажи, чтобы он ушел, мама!

– Он – твой отец! Будь с ним повежливее!

– Мой единственный отец – Виктор Карено. А этому сеньору я ничем не обязан.

– Ты обязан ему жизнью.

– Мое рождение было несчастьем для сеньора дель Вильяра. И не проси меня теперь уважать человека, который стеснялся иметь сына от служанки.

– Замолчи, Хосе Игнасио! Если я говорю, что ты обязан ему жизнью, то имею в виду…

– Нет, Мария, пожалуйста, не надо!

– Хосе Игнасио должен знать правду.

– Нет, Мария. Хосе Игнасио прав. Будет лучше, если я уйду. Обещаю тебе не досаждать своим присутствием.

– Сделайте одолжение. Не задерживай его, мама! Но Мария догнала Хуана Карлоса в коридоре.

– Подожди, Хуан Карлос. Не понимаю, почему нельзя сказать Хосе Игнасио, что ты для него сделал? Я уверена: когда он узнает, что твоя кровь спасла его, то не будет таким, забудет обиду.

– Он меня ненавидит и никогда не простит моей трусости. Я должен смириться с этим, хоть мне и тяжело.

Виктор, заметив, что Мария беседует с Хуаном Карлосом, не стал им мешать и сам удивился, что не испытывает никакой ревности. Хосе Игнасио, как всегда, обрадовался крестному, но не скрыл от него своего раздражения.

– Почему мама так долго не возвращается?

– Не будь таким мелочным, крестник.

– Не понимаю, о чем ей говорить с этим типом, и почему ты терпишь.

– А что я, по-твоему, должен сделать?

– Извини меня, крестный, но мне неприятно, что мама так любезна с дель Вильяром.

– Он беспокоится о твоем здоровье… Разве мама тебе ничего не сказала?

– Этому сеньору я безразличен. Наверняка он хочет убедить маму не подавать в суд на его сестру, чтобы та ни за что не отвечала.

– Ты знаешь, что я никогда не питал дружеских чувств к Хуану Карлосу, но поверь мне: он искренне обеспокоен твоим ранением. В этом я полностью уверен.

– А я – нет. Хуан Карлос дель Вильяр такой же, как и его сестра.

– Твой отец приехал к тебе, как только узнал, что ты в опасности, – строго сказала вошедшая Мария.

– Не хочу больше говорить о нем, мама. Я ненавижу его так же, как Лорену дель Вильяр.

– Ну ладно, не буду с тобой спорить. Отдохни. Постарайся заснуть.

Как ни хотелось Лауре поскорей увидеть Хосе Игнасио, она смирилась с тем, что не должна вставать с постели, если это опасно для маленького. Но вот доктор Габриэла наконец назначила день операции: послезавтра.

– Мой ребенок родится послезавтра! Ты слышишь, папа?