Судебные речи - Андрей Вышинский

Что же остается? Что же еще может быть? Скажите, что еще может быть, чем можно подтвердить, что смерть была ненасильственной? Не может быть иначе.

Смерть доктора — насильственная. Доктор Вульфсон не упал, не замерз, не расшибся. Доктор Вульфсон убит предательской рукой. Это не подлежит никакому сомнению. Нет никаких оснований для какой-либо иной версии, никаких нет в деле данных, которые позволяли бы говорить о том, что здесь несчастный случай, что доктор Вульфсон погиб вследствие несчастного и трагического стечения случайных обстоятельств. Доктор убит, и это не подлежит никакому сомнению. Мы должны ответить теперь на следующий вопрос: кто же его убил?

Анализ улик против Старцева дает достаточно оснований, чтобы и на этот вопрос дать совершенно отчетливый, ясный, твердый и категорический ответ. Кто мог убить доктора Вульфсона? Надежда Семенчук хотела в этом отношении нам помочь. Она сказала: «Вероятно, шаман». Почему шаман, откуда взялся шаман и откуда взялся именно в последний день судебного следствия, несмотря на то, что расследование велось достаточно длительный срок и давным-давно всех духов и чертей можно было вывести на чистую воду? Конечно, никакого шамана не было, и оснований говорить о том, что убил доктора кто-нибудь из эскимосского населения, хотя бы шаман, решительно нет никаких.

Старцев выдвигает другую версию. Он даже вполне допускает, что после того, как он потерял доктора, доктора действительно убили. Он говорит так: «Выходит, что его убили». Но кто же убил? По мнению Старцева, убил Вакуленко. Вероятно, эту позицию будет он поддерживать до конца, и, вероятно, мой уважаемый противник, т. Казначеев, попытается обосновать эту версию.

Я заранее могу сказать, что версия о том, что Вакуленко был физически убийцей доктора Вульфсона, исключена. Почему? Можно допустить, что Вакуленко принял участие в убийстве Вульфсона. Первое, что может дать основание для такого рода предположения, — это указание на то, что Вакуленко в день гибели доктора куда-то уезжал. Во время судебного следствия выдвигалось предположение, что Вакуленко ездил именно туда, где оказался убитым доктор, убил его и вернулся домой, в бухту Роджерса.

Это предположение мы тоже подвергли анализу. И что же получилось? Получилось, что никаких сколько-нибудь твердых данных, подтверждающих отъезд Вакуленко, нет. Нет данных, которые говорили бы о том, что, действительно, Вакуленко в день убийства Вульфсона куда-нибудь уезжал. Был разговор об его отъезде на север. Но если Вакуленко уезжал на север, то это одно доказывает, что он не мог быть на западе, а убит доктор был ведь на западе. Конечно, можно сказать, что убил шаман, Вакуленко или еще кто-нибудь, но в деле данных для этого никаких нет, и данные дела такого предположения подтвердить не могут.

Может быть, пойти путем, так сказать, процессуальной логики и, устанавливая ряд недружелюбных высказываний и выступлений Вакуленко против Вульфсона, прийти к заключению, что раз были недружелюбные, враждебные выступления и высказывания, как это имело место в действительности и против чего спорить нельзя, то не исключено, что убил Вульфсона именно Вакуленко.

Действительно, Вакуленко не раз высказывался враждебно в отношении доктора. Эта враждебность Вакуленко к доктору могла, конечно, породить соответствующие подозрения, но подозрения всегда останутся подозрениями, если не будут подкреплены фактами, способными выдержать самую строгую критику.

Подозрения в отношении Вакуленко должны быть проверены рядом фактов, уже установленных и не подвергающихся никакому оспариванию. К таким фактам надлежит отнести раньше всего то обстоятельство, что Вульфсон не мог обогнать Старцева и что, следовательно, Вульфсон не мог очутиться в одиночестве. Доказано, что Старцев не мог потерять доктора и что доктор не мог заблудиться, а если допустить, что он заблудился, то доказано, что он не мог упасть и замерзнуть. Если все эти версии исключены, в таком случае остается один вопрос, который надо разрешить прежде всего.

Если Старцев не терял Вульфсона, значит Старцев был вместе с ним. Если Старцев был вместе с Вульфсоном в момент его смерти и если смерть Вульфсону причинил Вакуленко, то спрашивается, какова же при этом была роль Старцева? Если Старцев «допускает», что Вульфсона убил Вакуленко, и если Старцев не терял Вульфсона, — а это надо считать твердо установленным, — то спрашивается, где же был Старцев? Почему Старцев не защитил доктора? Почему, наконец, не сообщил о Вакуленко властям? На все эти вопросы дать ответ Старцев не может, и это вполне понятно, так как ссылка на Вакуленко — выдуманная. Подозрения против Вакуленко как фактического убийцы Вульфсона тем более неосновательны, что при этом предположении нужно еще допустить, что Вакуленко должен был заранее знать ту точку нахождения Вульфсона, где он оказался убитым 27 декабря; надо допустить, что Вакуленко, не выехавши вместе с Вульфсоном и Старцевым из бухты Роджерса и из бухты Сомнительной, а выехавши, очевидно, следом за ними и незаметно для них или, по крайней мере, для Вульфсона, вдруг оказался в том месте, где оказался труп Вульфсона через 4–5 дней после того, как Вульфсон выехал из бухты Роджерса. Надо предположить какую-то сложную комбинацию обстоятельств для того, чтобы доказать, что именно Вакуленко принимал непосредственное участие в убийстве доктора или даже сам убил его. Это можно допустить, по моему представлению, только в одном случае: если Старцев заранее сговорился с Вакуленко, где он будет крутиться, чтобы вместе со Старцевым убить доктора. Если обвиняемый станет на такую позицию, если защита попробует защищать такую версию то для судьбы Старцева положение решительно не изменится. Убил ли он доктора один или вместе с Вакуленко, — убил он и он должен отвечать, как убийца.

Но повторяю: предполагать, что Вакуленко мог один найти Вульфсона, очень кстати потерянного Старцевым, и убить его без всякого отношения к этому убийству Старцева, — невозможно, решительно и абсолютно невозможно.

Ведь нужно принять во внимание еще одно обстоятельство — это отдалявшее Вакуленко от Вульфсона расстояние. Расстояние это надо было преодолеть. На судебном следствии это изучено с такой полнотой, что предположение о том, что Вакуленко принимал участие в убийстве, надо признать исключенным в полной мере, как исключается версия, что Вакуленко не застрелился, а его застрелили. Отношение к убийству доктора Вульфсона Вакуленко мог иметь. Я допускаю, что он имел к этому событию некоторое отношение, но не в качестве одного из исполнителей семенчуковского приговора над доктором Вульфсоном, а лишь как один из вдохновителей этого убийства.

Убить мог только Старцев. И Старцев мог убить, раньше всего, по всем тем обстоятельствам, которые здесь были уже достаточно подробно нами разобраны.

Повторяю кратко: если действительно исключается возможность обгона доктором Вульфсоном нарты Старцева, то исключается потеря Старцевым доктора. Если исключается потеря Старцевым доктора, то, следовательно, они не были разъединены. Если они не были разъединены, то, значит, Старцев был с Вульфсоном в момент его смерти. Если Вульфсон умер насильственной смертью, то следовательно, единственный кто мог эту насильственную смерть причинить, был Старцев, ибо никого, кроме Старцева, здесь не было.

Характерна здесь позиция самого Старцева. Я должен обратить внимание суда на то, что Старцев ни разу, в сущности говоря, на судебном следствии категорически своего участия в убийстве доктора Вульфсона не отрицал. Он говорил: «Я потерял», он говорил: «Я удара не наносил». Но он нигде ни разу не сказал: «Я никакого вреда доктору не причинил».

Кроме Старцева, убить доктора было некому. Старцев, конечно, отлично понимает безвыходность своего положения. Он поэтому выдумывает шамана или Вакуленко. Обосновать физическое участие того или другого, видимо, невозможно. Была на судебном следствии попытка поставить вопрос так — не Семенчук ли сам убил доктора? Именно в этой связи ставился вопрос о выезде Семенчука из Роджерса 25 или 27 декабря якобы для проверки приманок для песцов. Я считаю, что и это предположение надо отбросить. Семенчук 25-го уехал, это верно, но он в тот вечер вернулся, — так говорят все. У нас нет оснований сомневаться в этом. Есть предположение, что он вторично выехал 27-го. Но, во-первых, это только предположение; он сам это отрицает, а данных, что он действительно выезжал, у нас нет. Поэтому я отвергаю предположение, что Семенчук выезжал для того, чтобы непосредственно принять участие в убийстве доктора Вульфсона. Да это и не нужно было, не нужно было и самому Семенчуку демонстрировать перед всеми, кто случайно мог его встретить, свой отъезд в том же направлении, куда уехал доктор, куда уехал Старцев. Это была бы лишняя улика, абсолютно для Семенчука невыгодная. Старцев прекрасно справился с доктором один. Помощь Семенчука ему здесь была не нужна, как не нужна была и помощь Вакуленко. Вот почему на вопрос «кто убил», я, не колеблясь, отвечаю: доктора убил Старцев. Старцев непосредственно убил доктора Вульфсона. Я обвиняю Старцева в предумышленном и предательском убийстве доктора Вульфсона.