XIV принцип - Иван Охлобыстин

«Табачный островок» заинтересовал путешественника, и он вошел в магазин.

Торговое помещение украшали три застекленных стеллажа с выставленными на них курительными трубками разных форм, дубо­вый прилавок с несколькими десятками разноцветных коробок на нем. Из-за прилавка торчала ушастая голова с дымящейся трубкой во рту.

При появлении покупателя голова пришла в движение, и навстре­чу Магнификусу поднялся худощавый продавец неопределенного воз­раста.

— Что-нибудь желаете, уважаемый? — деликатно поинтересовал­ся он.

— Да, трубочку и табачок к ней я бы купил, — признался Второй, но во избежание конфуза уточнил: — Цены приемлемые?

— Хоть в долг, — добродушно заявил продавец. — Но если день­ги есть, то за двадцать медных импов можно подобрать что-нибудь приличное. Какой табачок предпочитаете? С ароматическими добавка­ми или в чистом виде?

Магнификус мысленно попытался сформулировать табачный бу­кет, присущий традиционным бельгийским табакам, которые ему нра­вились, но получилось не очень вразумительно:

— В основном чистый и немного пряного.

Однако продавец прекрасно его понял и протянул одну из коробок:

— Может быть, «Вечерний разговор» — в меру легок, для окружа­ющих приятен, при повторном возжигании горечи не дает.

Второй открыл коробку и понюхал табак.

— Понимаю, что так, на глазок, не подберешь, но можно попробо­вать его покурить, — продолжил продавец. — Хотите — забейте в свою трубку, хотите — купите новую, хотите — я вам дам одну из своих. Чи­щенную, специально для дегустаций.

Убедившись в откровенном намерении доброго малого угодить по­купателю, Магнификус решился до известной степени довериться и соврал:

— Понимаете, у меня был день рождения, и мои Друзья дали мне денег, на самую лучшую трубку для себя. И табак. Я много путешес­твую, мне приходится общаться с высокопоставленными особами, но при этом хотелось бы не сувенир, а настоящую трубку. Короче говоря, мне выдали на это золотой.

— Золотой! — озадаченно почесал затылок продавец. — На золо­той можно двадцать лучших трубок купить и мешок табака. И путе­шествуете, значит? И высокопоставленные? И не сувенир?

— Точно, — подтвердил Магнификус.

— Вот что, — решил продавец. — У вас есть время?

— Есть.

— Тогда присядьте за столик и немного подождите. Я быстро сбе­гаю к своему другу, тут через улицу. Будем надеяться, что у него еще осталась одна удивительной работы трубка. Как вы относитесь к длин­ным чубукам?

— Вполне.

— Тогда я побежал, — продавец покинул прилавок и вышел из ма­газина, но через мгновение заглянул обратно:

— Уважаемый! Сейчас вам сюда моя супруга чаю принесет и газе­ту, чтобы вы не скучали.

— Вот это сервис! — про себя восхитился Магнификус. — Некуря­щий закурит.

В магазин вошла далеко не юная, по невероятно обаятельная жен­щина и поставила перед посетителем поднос с чашкой ароматно пахну­щего чая и газетой «Утренний Альтдорф». На прощанье улыбнувшись, она молча удалилась.

Второй сделал глоток чая и развернул газету.

На первой странице красовался графический портрет пожилого господина в величественной позе. Из сопутствующей портрету статьи путешественник выяснил, что этот господин ни кто иной, как рейхсмаршал Капитан Рейхсгвардии Курт Хельборг и что вчера он отпраздно­вал трехсотлетний юбилей. Автор статьи не скупился на дифирамбы рейхсмаршалу, но и от пикантных подробностей биографии оного не от­казывался. Так Магнификус узнал, что юбиляр в юности слыл проказ­ником по части амурных привязанностей и имеет незаконнорожденно­го сына, который ныне служит в одном из воинских гарнизонов Альт- дорфа в чине лейтенанта и не желает поддерживать связи со своим легендарным отцом, поскольку не может ему простить страданий, пе­режитых его матушкой — владелицей городского ипподрома.

Вслед за передовицей, на другом листе, Второй ознакомился с ма­нифестом общества защиты горных троллей и парочкой литературных эссе на тему непростой студенческой жизни. Автор эссе, судя по все­му, сам студент, укорял общество за невнимательное отношение к быту учащихся альтдорфского университета и вопиющей несправедливости руководства вышеупомянутого учебного заведения, отдающего за де­ньги треть учебных мест тупым отпрыскам богатых родителей.

Третий лист равномерно распределяли между собой новости культуры и религии. Колонку культурных новостей занимала рецензия известного столичного литературоведа на новую книгу Феликса Ягера. Рецензент не­доумевал: «Коль этот плодовитый литератор покушается поразить вообра­жение читателя своими подвигами, он мог бы, по крайней мере, утрудить себя привнесением в текст хотя бы намека на морально-нравственные или философские выводы из своего воистину эпического "героизма"».

Колонку религиозных новостей заполнил богословский диспут двух священнослужителей: одного — принадлежащего культу Сигмара, второго — культу Ульрика. Богословская суть диспута ускользнула от понимания Магнификуса, однако он все-таки догадался по некоторым фразам, что ученые клерикалы борются за освобождение своих церквей от государственного налогообложения.

Четвертый лист делили поздравления, некрологи и частные объяв­ления типа: «Гильдия альтдорфских гномов-часовщиков с прискорбием сообщает о безвременной кончине нашего доброго товарища Мипома Зоркого, покинувшего нас на 972-м году жизни вследствие рецидива

грудной жабы. Мы выражаем наши глубочайшие соболезнования вдо­ве и родителям покойного».

Или: «Желающие получить навыки верховой езды на боевых гидрах могут посылать свои заявки по адресу: 2 Облачный переу­лок. Дом 3. Геру Кытику. Стоимость полного курса — 70 сер. имп».

Или трогательное: «Где ты, единственный?! Мне уже 190, а я все одна. Блонд. Цвет глаз — зел. Рост — 1 м 73 см. Вес — 56 кг. Образ, высш. Дворянка. Писать: Улица Четвертого Триумфа. Д. 6. Люссия Вермотти».

Как раз на прочтении этого объявления в магазин вернулся запы­хавшийся продавец. Глаза его радостно сверкали, а руки сжимали пря­моугольный металлический футляр.

— Вам очень повезло! — сообщил, выложил футляр на стол перед молодым человеком и раскрыл его. — Цельный остланский бриар, чу­бук из лобной кости «хладнокровного», золотой охладитель. Работа фон Гаера, по эскизу мастера Бомса. Продолжение линии «Гнезда Фе­никсов». Оригинал. 400 лет.

Магнификус достал трубку, подержал ее в руке и удовлетворенно кивнул:

— Чудесно! И сколько?

— Шесть серебряных импов, — смущенно признался продавец. — Дешевле не отдают. Редкая вещь.

— Простите, — перебил его Второй. — Я почти всю жизнь прожил в пустыне и совсем ничего не смыслю в деньгах. Шесть серебряных им­пов — это больше, чем золотой?