Чужая ноша - Наталья Калинина

– Ясно, – Лариса, положив амулет себе на ладонь, со вздохом проговорила. – Попробую завтра узнать у мамы, что она знает об этих амулетах.

XXVI

На следующий же день, не дожидаясь «пятничного ужина», Лариса после работы отправилась к родителям, чтобы между делом узнать, как в их доме оказались злополучные амулеты.

– Это мне бабушка Зоя когда-то давно подарила, – мама, когда Лариса во время ужина продемонстрировала ей свой амулет, пояснила. – Сказала, что их носили мои родители. Бабушка Зоя, как ты уже узнала, приходится мне не родной матерью, а теткой.

– Да, знаю. Ма, расскажи об этих… украшениях. Мне очень интересно.

– Да что о них рассказывать? Отец мой носил, и мать… Баба Зоя рассказала мне, что моя мама перед самой смертью сдернула с себя этот кулончик, так что потом цепочку пришлось паять. Вот и все. Носить я их не стала, потому что не люблю украшения, и, к тому же, мне они не понравились.

– А как их Алена нашла? – Лариса, опасаясь, что ее вопросы могут вызвать у родителей непонимание и подозрение, все же поинтересовалась.

– Не знаю… По-моему, когда она убирала в серванте, нашла коробочку с этими цепочками. Спросила у меня, можно ли их поносить. Я разрешила. А почему ты спрашиваешь?

– Да просто любопытно стало! – Лара пожала плечами и усмехнулась только с одной ей понятной горькой иронией:

– Как-никак, «фамильные драгоценности», полученные по наследству.

В то время, когда она уже пила чай, ей на мобильный позвонил Вадим. Лариса под любопытным взглядом мамы вытащила из сумочки телефончик и ответила:

– Да? Привет! Нет, я не дома, у родителей. Чай уже допиваю. А ты где?.. Тоже еще не дома?.. Заехать за мной?.. А через сколько?.. Отлично! Хорошо, когда подъедешь, позвони мне… Целую.

Мама, едва Лариса отключила вызов, тут же с жадным любопытством поинтересовалась:

– У тебя появился мальчик?

– Угу, – Лариса кивнула и занялась чаем. Ох, сейчас мама и прицепится с расспросами… Ну что ж, если она хочет, то получит ответы на все вопросы, Лариса приняла решение больше не скрывать от родителей свои отношения с Вадимом.

Она угадала. Глаза мамы тут же загорелись огнем любопытства, и даже папа, заинтересовавшись, поставил чашку, из которой пил чай, на стол.

– А… как давно ты с ним стала встречаться? Ты мне ничего не рассказывала, – мама обиженно попрекнула. – Где ты с ним познакомилась? А кем он работает?

Ну вот, понеслось… Лариса усмехнулась и поднесла к губам чашку и, отпив чаю, с деланным спокойствием произнесла:

– Мама, я могу отвечать на каждый твой вопрос по отдельности, а могу дать один ответ, который исчерпает все твои вопросы, но очень тебе не понравится. Ладно уж… Работает он в банке, познакомились в начале сентября на корпоративной вечеринке. А встречаться с ним я уже не встречаюсь, потому что мы уже живем вместе. Прости, мама…

Мама, услышав от дочери последнюю фразу, округлила глаза. Она даже не сумела от изумления второй раз попрекнуть дочь за скрытность. Лариса, опережая мамины вопросы, отставила чашку и честно призналась:

– Это еще не все… Его вы знаете, это Вадим, который уже… пару раз приезжал сюда. На Аленин день рождения, ну и… после. Я скрывала от вас отношения с ним, потому что вам бы это не понравилось.

– Не понравилось?! – мама даже вскрикнула. – Ларка, да что ты такое говоришь?! Боже… Дочка, послушай… Ведь этот твой Вадим был Алениным женихом! Из-за него погибла Алена!

– Мама, ты ошибаешься! – Лариса от волнения тоже перешла на повышенные тона. – Алена, во-первых, погибла не из-за него…

– Она выпала из окна его квартиры!

– Да, она выпала из окна квартиры Вадима, и, причем, в его отсутствие. Это совсем не значит, что она погибла из-за Вадима! Это был несчастный случай, и тебе об этом уже не раз говорил следователь. Несчастный случай, даже не самоубийство! Вадим здесь ни при чем.

– Но он был ее женихом, – мама, не зная, какие еще доводы привести, чтобы образумить дочь, ступившую на «неправильный путь», обескуражено произнесла.

– Он не был Алениным женихом, это она тебе так преподнесла эту историю. Ей хотелось видеть Вадима своим женихом, вот она и представила его тебе так. Ты, мам, многого не знаешь…

– Аленка врать горазда была, царство ей небесное… – отец, до этого молча слушавший жаркий спор дочери и жены, задумчиво проговорил, словно самому себе. Лариса бросила на него короткий благодарный взгляд:

– Да, иногда она… присочиняла. Мам, прости, но я хочу закрыть эту тему. К твоему сожалению, ты не сможешь помешать мне продолжать отношения с Вадимом. Я очень сильно его люблю и на этот раз поступлю так, как считаю нужным, – Лариса с пунцовыми от вины щеками, но с решительным взглядом твердо отчеканила и ответила на телефонный вызов:

– Да, я сейчас минут через пять спущусь…

Родители, переглянувшись между собой, в ожидании посмотрели на дочь.

– Я… пойду. За мной Вадим приехал, – Лариса развела руками и неуклюже поднялась. Испытывая чувство вины перед родителями, но, в то же время, и облегчения за то, что ей уже не надо будет скрывать отношения с Вадимом, и гордости за себя, что смогла вот так решительно заявить о своих чувствах, она скованно улыбнулась:

– Пойду?..

Родители оба молча кивнули. Лариса еще с секунду потопталась с ноги на ногу, словно в слепой надежде хоть на какую-то словесную реакцию родителей и, так ее и не дождавшись, несмело усмехнулась:

– Жаль, что вы видите эту ситуацию лишь с одной стороны… Если бы вы пообщались с Вадимом, он бы вам понравился. Попробуйте перебороть себя и взглянуть на ситуацию с другой стороны. Например, с той, что я очень люблю этого человека, и он меня тоже. У нас серьезные отношения… Без него я не смогу.

В машине Лара набрала номер Инги и пересказала той все, что удалось узнать у мамы, как в их доме оказались амулеты.

Инга весь день провела в размышлениях. Все, что она ни делала, она делала машинально. Мысленно и даже вслух анализируя всю ту информацию, что ей удалось собрать касательно Единения, она пыталась состыковать ее с теми несчастными случаями, которые произошли. Благо, на сегодняшний день не было назначено ни одной клиентки, а Лёка прямо с утра умчалась на радиостанцию и еще на какую-то важную для нее встречу. Так что Инге никто не мешал ходить по комнатам, вслух разглагольствовать и внезапно менять траекторию движения, чтобы броситься к столу записать на листке возникшую мысль. На кухонной стене вместо одного исчерканного листочка было прилеплено уже целых три, на которых Инга постаралась схематично изобразить всю раздобытую информацию. Многое не состыковывалось, а то, что уже состыковалось, через минуту оказывалось рассыпавшимся.