Чужая ноша - Наталья Калинина

– Инночка, пойдем, – бабушка мягко взяла ее за руку и повела за собой вниз. Почувствовала, что внучка уже борется с непреодолимым желанием отправиться вслед за родителями. – Говорю ж, рано еще тебе…

Они долго в молчании спускались по лестнице, пока последняя ступенька не оказалась вровень с землей.

– Инночка, то, что ты пытаешься узнать, скоро тебе само откроется… Только ты не на того думаешь. Не за того боишься! Правильным путем идешь, но ошибаешься. Сама скоро все поймешь.

– Бабушка, как снять это? – Инга, тут же вспомнив, о чем хотела спросить, в отчаянии прокричала. Бабушка покачала головой:

– Смертью, Инночка, только так… Жертва может измениться, одно останется постоянным – смерть. Отсоветовала бы тебе, да не могу, не одна ты здесь замешана. Болит у меня душа за вас, Инночка…

Бабушка выпустила ладонь внучки из своей: время «встречи» истекло. По щекам Инги уже заструились обязательные слезы.

– Инночка, каждый раз ты плачешь… Не делай больше этого, слезы твои мне как нож.

Бабушка с укоризной покачала головой и на прощание печально добавила:

– Горько мне это говорить, но скоро один из вас, оставшихся, присоединится к нам. Из нашей семьи…

… Инга проснулась в слезах. Этот сон дался ей еще тяжелей, чем любой из предыдущих. Она долго лежала в утренних сумерках без сна, зарывшись мокрой щекой в подушку и невидящим взглядом уставившись на прорисовывающиеся в сумерках предметы комнатной обстановки. И стараясь запечатлеть в памяти ускользающие вместе с ночью образы родителей и бабушки.

«… Снять – только смертью, никак иначе… Скоро один из вас, оставшихся, присоединится к нам. Из нашей семьи…» – в голове вертелись слова, сказанные бабушкой, и от этих слов хотелось взвыть, расшибить кулак о стену или до крови искусать губы. Лучше бы не знать. Такое – лучше не знать. Впрочем, она уже и раньше знала – карты, сны, предчувствия дали понять. Только вот кто? Кто это будет? «Из вас, оставшихся… Из нашей семьи… Скоро…». Она, Вадим, Лара? Если Вадим женится на Ларе, та станет частью их семьи. И, значит, выбранной жертвой… Скоро… Скоро она все поймет, только вот поможет ли это знание? Не поздно ли будет? Снять – только смертью… Инга вслух застонала и все же с силой долбанула кулаком в стену – от отчаяния и невозможности хоть что-то сделать. Помог ли ей сон? Нет, добавил лишь еще тонну тяжелого груза на душу. Лучше бы и правда было не знать.

XXV

До Нового года осталось чуть больше двух недель, и предпраздничная суета с покупкой подарков и подготовками к новогодним вечеринкам заняла главенствующее место. Ничего плохого не случалось, наоборот, все как будто стало налаживаться. Выписалась из больницы Лёка, и за ее душевное состояние уже можно было не беспокоиться: она приняла решение бороться дальше и теперь с новым рвением объезжала радиостанции. Ларисе больше не снились тревожные сны с бабушкой и туманом. Вадим, вопреки уговорам сестры и Лары, проявил очередное упрямство и отправился-таки на работу. Видимо, трехдневное домашнее заточение успело ему надоесть. Майка, напросившись однажды к Инге, вышла после приема задумчивая, но не рассерженная, как в прошлый раз. Лариса, не удержалась и поинтересовалась:

– Опять гадали?

– Нет. Просто беседовали. Инга твоя очень ценные советы может дать – и как специалист, и как просто женщина.

Заинтригованная, Лара вновь поинтересовалась у подруги, что же за роман у нее такой завязался, который даже потребовал совета специалиста. Но Майка вновь отмахнулась от вопросов:

– Да ничего особенного! Пытаюсь принять этого мужчину таким, какой он есть.

– Что ж там за мужчина такой… – Лариса подозрительно покосилась на Майку. Не свойственно было подруге скрывать свои романы.

– Обыкновенный мужчина… Такой же, как и те, с которыми я раньше встречалась, – Майя отмахнулась, но видно было, что покривила душой: не считала она своего мужчину обыкновенным. Он был необыкновенен уже тем, что она умудрилась в него влюбиться.

– Не хочешь говорить, не надо, – Лариса пожала плечами и сделала вид, что ей вовсе не интересна эта тема.

Кажется, жизнь вернулась в свою колею – спокойную и размеренную. У Ларисы даже иногда стало возникать ощущение, не нагнетала ли сестра Вадима обстановку, говоря о каком-то проклятии, нависшем над ней, и сулящем очередные беды. Инга на эту тему молчала, и Лара решила сама не поднимать ее.

В один из таких равномерных дней Инга, проводив клиентку – молодую даму, пожелавшую снять порчу с мужа, села за компьютер поработать. Она уже давно не заглядывала на страничку своего сайта, где вела рубрику вопросов и ответов. Вопросов накопилось много и нужно было дать хотя бы краткие ответы на каждый из них. Лёка, что-то негромко напевая себе под нос, занялась на кухне приготовлением ужина. Инга приоткрыла дверь комнаты, чтобы слышать подругу, но что именно та пела, услышать не удалось.

– Лёка? – Инга, засмеявшись, громко позвала.

– А? – на кухне что-то брякнуло, и парой секунд позже в дверной проем сунулось Лёкино личико. – Звала?

– Лёк, можешь петь погромче? Я хочу слышать тебя.

– Не могу! – девушка отрезала и засмеялась. – Арии, что ли, прикажете в полный голос распевать?

– Лё-ёк… Ну, пожалуйста.

– Работай! – Лёка снова засмеялась и исчезла. С кухни вновь раздалось какое-то бряцанье. Инга усмехнулась и углубилась в чтение вопросов. «Как распознать, есть ли на мне порча?…». «Ребенок не спит по ночам..». «Муж ушел к любовнице, помогите вернуть…». «Неудачи на работе…». Вопросы были типичными и ходовыми. У разных людей в их разных жизнях происходят одинаковые ситуации. Словно лишнее доказательство того, что все люди – марионетки, связанные одинаковыми ниточками, которые сходятся пучками в одни руки. Ниточки – те ситуации, которые, повторяясь, происходят чуть ли не с каждым.

Инга напечатала ответ на последний вопрос и, закрыв сайт, потерла уставшие глаза. Лёкино пение смолкло, оборванное зазвонившим мобильным телефоном. Инга услышала, как подруга с вопросительной интонацией ответила на вызов и замолчала, видимо, слушая, что ей говорят.

Прежде чем выключить компьютер, Инга зашла в свой электронный ящик. За те дни, что она его не проверяла, сообщений накопилось пять штук. Четыре были обычным спамом, а пятое, датированное позавчерашним днем – от неизвестного адресата. В теле письма – одна короткая фраза, заставившая Ингу подскочить на месте: «По поводу Единения могу дать подробную информацию». Далее был указан телефон, по которому предлагалось позвонить и спросить некую Марью Алексеевну. Инга, не веря своим глазам, еще раз прочитала шепотом короткую фразу, чувствуя, как от волнения сердце в груди готово вот-вот выскочить. Бросая короткие взгляды на монитор, словно опасаясь, что письмо вдруг исчезнет, она засуетилась, лихорадочно отыскивая свой мобильник.