Зорн. Академия - Сергей Михайлов

— Танк уничтожен.

Спецназовцы, вскинув руки в победном жесте, удалились в белую пелену.

Когда изуродованный танк утащил инженерный транспортер, на плацу появилась новая группа курсантов в бронекостюмах без опознавательных знаков. Раздалось пояснение для курсантов.

— Разведгруппа в поиске. Поиск осуществляется без технических средств наблюдения.

Один из солдат шел метров на пятьдесят впереди основной группы. Замыкающий тоже отстал от колонны. Основная группа — пять человек — мягко шагая след в след, крутили головами, осматривая свой сектор. Командир, идущий в центре, поглядывал во все стороны, осуществляя общий контроль.

И, снова все произошло неожиданно. Возле разведчиков в авангарде и в тылу, из ниоткуда проявились две фигуры в бронекостюмах с эмблемой спецназа. В тот же момент еще пятеро стали видимыми и возле основной группы. Везде завязалась рукопашная. Все — и разведчики, и спецназ действовали настолько быстро, что иногда движения бойцов сливались. Калейдоскоп крутнулся, и спецназовцы уже связывали руки разведчикам паутиной. Кротову, стало неинтересно, слишком много постановочного было в этой сцене.

Однако, еще не все закончилось. Два командира, продолжали схватку. Вместо того, чтобы как в настоящем бою, помочь своему обезвредить противника, курсанты нерешительно топтались в стороне.

Это становилось уже весело. Наверное, два офицера схватились, нарушая сценарий захвата, пришел к логическому заключению Сергей. Потому и курсанты не лезут. Фигуры, нанося удары и проводя броски, слились в единый ком. Спецназовец был массивней. Высокий, с широкими плечами и узкой талией. Это было видно, даже не смотря на скрадывающий фигуру, броник. Разведчик был пониже, и явно уступал в мощи, своему сопернику. Но, он компенсировал это, необычайной изворотливостью и гибкостью.

Вдруг он замедлился. Этим не преминул воспользоваться спецназовец. Оказавшись сзади, он левой рукой обхватил шею противника. В правой оказался скользнувший из локтевых ножен вибронож. Высокий направил гудящее лезвие, в щиток шлема разведчика. Тот поднял руки, показывая, что сдается. В шеренгах старшекурсников раздался осуждающий свист.

— Приказали сдаться. Без приказа он бы её не одолел, — пробормотала лейтенант. Расслышавший это, Сергей понял, что командиром разведчиков была девушка. «Вот, это настоящий боец!» — мысленно похвалил он её.

— Разведгруппа обезврежена боевым охранением спецназа.

Все участники показательного захвата покинули плац. Опять раздался шипящий звук электрического разряда, и появилась трибуна с командирами. Сняли силовое поле, понял Кротов.

На плацу опять возникла голограмма начальника всей Академии генерала Симуса Гленда.

— Я обращаюсь к пополнению. К тем, кто только начинает свой путь в рядах Армии Империи. Вы только, что видели малую толику того, чему вы научитесь в Академии.

Значит по всей планете, во всех родах войск показуха проходит синхронно. Хорошая организация дела. Кротов переместил вес тела на другую ногу. Пора бы, и закругляться, чего тянут?

— Пришло время дать клятву на верность Императору!

Услышав первые слова, которые начал зачитывать тот же ровный официальный голос, что комментировал раньше, Сергей усмехнулся: «Вот и присяга. Мне, что делать? Я же вроде Союзу присягал». Дикторша уже заканчивала текст клятвы, согласно которой все обещали, если надо, жизнь отдать за Империю и Императора. Голос тожественно закончил:

— Клянемся!

Заранее проинструктированные новобранцы дружно прокричали:

— Клянемся!

Вот это мне уже нравится, подумал Сергей, сколько времени заняла бы, индивидуальная присяга.

— Теперь вы полноправные курсанты, и ваши жизни принадлежат Императору!

Построение закончилось. Первыми ушли, сделав круг по плацу, учебные батальоны со второго по четвертый курс. За ними, тщетно стараясь соблюсти равнение в колоннах, и идти в ногу, промаршировали первогодичники.

Построив взвод у входа в казарму, лейтенант произнесла небольшую речь:

— Сегодня, вы вступили в Армию. Значит, отказались от гражданской жизни! Забудьте о сладком сне, и вкусной пище! Забудьте о том, что можно кому-то пожаловаться кроме меня. А если, начнете жаловаться мне — я вас так накажу, что вы в язык проглотите! Вы, будете уставать так, что начнете засыпать еще на подходе к кровати. Вы будете проклинать день, когда решили вступить в спецназ! Некоторые из вас будут плакать ночами. Не все дойдут до окончания Академии. Треть из вас отчислят. Но те, кто выдержат — станут настоящими солдатами! Нет тяжелее службы, чем служба в спецназе. Но никого в Империи не любят, так как спецназ! Мы лучшие! А вы — сборище разнеженной молодежи — станете лучшим взводом на этом курсе! Я обещаю! Слава спецназу!

— Слава спецназу! — нестройно откликнулся взвод.

— Отставить! Вы, что не ели сегодня?! Слава спецназу!

— Слава спецназу!

— Слава спецназу!

Повторив приветствие раз десять, и выслушав ответ охрипших курсантов, Нения улыбнулась:

— Ну, вот. Что-то похожее на то, как надо отвечать. Утром встретимся в спортгородке. Разойдись!

Шагая в комнату, Кротов улыбался. Он вспомнил, как их впервые построили на плацу в учебке. Они скрючились в новеньких шинелях, на ноябрьском забайкальском ветру. Из казармы вышел подтянутый невысокий старшина. В хебешке и шапке. Было видно, что ему совсем не холодно. Он прошел вдоль строя, оглядывая пополнение, и произнес одну фразу, куда вместил все напутствия лейтенанта Нении Сэмюэль.

— Вешайтесь, салаги!

Началась однообразная курсантская жизнь. Дни были заполнены до отказа. Кроме занятий занимающих основное время, постоянно появлялись какие-то дела. Если вдруг, находилось полчаса свободного времени, появлялась лейтенант и кричала Ранзе:

— Почему взвод бездельничает? Они, что ходят строем лучше всех в Академии.

Ранза кричала на командиров отделений, и те сами уставшие, гнали курсантов на плац. Это было неплохо. Не оставалось времени на раздумья. А к подобной муштре Кротов давно привык. Тем более, тут не подымали ночью и не гнали в столовую, помогать дежурному наряду чистить картошку. Или просто дембеля выпили, и им было скучно.

Преподаватели, узнав, что у Кротова нет чипа, сначала удивленно выкатывали глаза, и спрашивали:

— Ну и как ты будешь учиться?!

Но, все оказалось не так страшно — для них. Сергею приходилось заниматься гораздо больше времени, чем молодым, не служившим курсантам, но с чипами. Лишь иногда, когда он особенно изматывался, и казалось, так и умрет, но не сможет отработать, какой-нибудь особенно хитрый маневр на флаере, вдруг просыпалась внутри сила, и оказывалось, что он все может. Как будто знал, но забыл. Так бывало очень редко, и Сергей не понимал, что это за наитие. Как будто помощь свыше.

В этой постоянной круговерти — подъем, зарядка, занятия, отбой — пролетело полгода. Смена времен года на Тарантосе была не такой ярко выраженной как на Земле. Осень была длинной и теплой. Зима короткой и снежной. Деревьев, которые расставались со своей листвой, оказалось совсем немного. Большинство так и остались зелеными. Сергею странно было видеть такие деревья накрытые охапками мягкого снега. Иногда по ночам курсантов поднимали по тревоге. Тогда, в свете белой, быстро пробегавшей по звездному небу луны, рощи накрытые снегом, казались особенно красивыми.

Но, так было не везде. По рассказам, в горных районах, где находились полигоны, и зима и лето были гораздо суровее. Там Кротов еще не был. Первый выход на полигон для первокурсников планировался на весну. Отношения с сослуживцами установились ровными. Разница в возрасте была небольшой, гораздо больше их разделяло прошлое Кротова. Курсанты батальона старались как можно меньше обращаться к нему, и его это устраивало. Приняв решение, он теперь истово исполнял его. Глядя, как он часами расстреливает мишени на стрельбище, или отрабатывает удары виброножом, который не прыгал к нему в руку сам как у остальных, преподаватели невольно зауважали его. Но предубеждение, вызванное тем, что он был протеже шпионского ведомства, никуда не делось.

Он выполнял те же обязанности, что и остальные курсанты, не кичась и не бравируя своим боевым опытом. Пройдя в свое время учебную часть Советской Армии, Афган и Зорн, Сергей знал, что делать действительно надо, а на какие правила установленные здесь, можно наплевать. Живущий с ним в комнате, командир их отделения — Стари Парано, попытался как-то придраться к нему, что он днем лежит на кровати. Кротов усмехнулся и язвительно сказал:

— Капрал, а ты доложи об этом командирам! Пусть устроят мне разбор.

Поняв, что сморозил глупость, Стари стушевался. Со временем и до них стало доходить, что не все правила надо слепо выполнять.