Голос Вессема - Теа Сандет

что разобрать на ней что-то было сложно. Ди передал меня Теодору («Держи ее и не давай сбежать, если что — зови меня») и полез наверх.

— Отлично, тут можно выйти, — сказал он через несколько минут. — Люк ржавый, но я сдвинул, пролезем. Давайте, забирайтесь.

Мы вскарабкались следом и уже через несколько минут стояли в лесу. Солнце клонилось к западу. Я села на землю и зарылась пальцами в траву. Это ощущение было таким обычным, таким странно реальным — после бесконечного темного тоннеля, подземной лаборатории, всех этих фотографий в шкафу, Измененного, трупа Амелии Лукаш — что мне начало казаться, будто ничего этого на самом деле не было.

— Это было, — сказала я сама себе одними губами. — Это по-настоящему. Коди по-правде жив.

Ди опустился рядом со мной и закурил. Я взглядом попросила у него сигарету, и он протянул мне полупустую пачку.

— Сейчас мы должны вернуться в дом Георге, — сказал он через пару затяжек. — Дойдем до темноты, отдохнем и решим, что делать. Ты как, сможешь идти?

Я кивнула и поднялась.

— Пойдем. Я хочу как можно скорее решить, что делать.

Мы и правда успели до темноты. За то время, что мы шагали по лесу, в моей голове сложились несколько планов по спасению Коди, один другого хуже.

— Прежде всего надо пробиться к их системе наблюдения, — сказал Ди, наворачивая консервы прямо из банки. — Сможем попасть на их сервер — считай, полдела сделано.

— А мы сможем?

— Мы — нет. Поэтому мы будем искать того, кто сможет.

— Я бы на месте военных свои сервера просто физически изолировал, — заметил Теодор. — Максимум — локалка, которая ни с чем вне базы не соединена. Как раз вот на такой случай. Сложно взломать компьютер, который не подключен к сети.

— Всегда остается надежда, что они идиоты, — ответил Ди, но заметно сник.

Я тоже подумала, что Теодор прав — скорее всего, к их серверам подобраться не удастся.

— Тогда что? Штурм базы? Или вернемся в тоннель?

— Нет, будем думать дальше. Способ найдется.

Я перевела взгляд на Теодора, но он углубился в чтение документов Амелии Лукаш по Измененному № 131 и больше ничего нам сказать не хотел.

Последние полчаса я лежала на своем спальнике, свернувшись калачиком, но теперь почувствовала, что вполне способна подняться. Есть не хотелось, но я все равно достала из рюкзака энергетический батончик. «Со вкусом бекона», — было написано на упаковке. Не знаю насчет бекона — я сжевала его, так и не почувствовав вкуса. Заторможенность уступила место какому-то лихорадочному состоянию. Мне хотелось срочно куда-то бежать, что-то делать, хотя бы просто ходить из угла в угол. Я поднялась и вышла на крыльцо. Мне казалось странным, что еще вчера я стояла на этом же месте, глядела на эти же звезды и думала, что Коди всегда будет восемнадцать. Словно сцена из другой жизни.

Я обошла дом вокруг, дошла до ручья, поплескала водой в лицо. Сунулась в полуразрушенные хозяйственные постройки. В одной из них пол провалился, явив миру обширный подвал, и я едва успела вовремя остановиться, чтобы не упасть вниз. Стоя на краю ямы, я начала истерически смеяться — свалиться так второй раз подряд было бы верхом идиотизма. Я вышла наружу, попинала стену — хотелось что-нибудь сломать, но я только ушибла ногу. Впрочем, это ощущение меня тоже устроило. Нормальная, понятная боль, хорошо прочищающая голову.

Хромая теперь уже на обе ноги, я вернулась к дому. Боль прошла, и окружающий мир снова стал казаться нереальным.

Ди сидел на крыльце и крутил в пальцах незажженную сигарету. Я опустилась рядом.

— Если что, — сказал он, — попробуем пробраться на военную базу через тоннель. Я знаю несколько человек, которым все равно, куда бежать, они сначала стреляют, а потом думают. Возьмем их, они там наведут суету, а мы тем временем найдем твоего брата.

— А ты тоже сначала стреляешь, а потом думаешь?

Ди помотал головой и усмехнулся:

— Предпочитаю не думать.

Я улыбнулась — это утверждение не вязалось с моим впечатлением о нем. Ди открыл рот, собираясь сказать что-то еще, но его перебил Теодор:

— Эй, вы где там? — крикнул он из дома. — Идите сюда!

— Тебе надо, ты и иди, — отозвалась я.

— Я знаю, — голос Теодора дрожал от возбуждения, — я знаю, я понял!

— Что ты понял? — лениво спросил Ди.

— Я понял, что они делали с Измененными. Понял, что такое эф-икс. И, кажется, я понял про Вентра.

Мы вскочили и кинулись обратно в дом, едва на снеся по дороге дверь. Теодор стоял под проломившим крышу деревом, потрясая пачкой бумаги — документами по Измененному № 131, какими-то графиками и снимками, которые он унес из кабинета Амелии Лукаш, и ее ежедневником.

— Давай, говори уже, — поторопил его Ди.

— Я понял, — повторил он. — Это вещество, эф-икс, вызывает паническую атаку — они здесь это называют орексиновым штормом — но это просто побочный эффект. На самом деле оно должно разрушать мозг человека, который его вдохнет.

— Спасибо, конечно, но это я и без тебя поняла, — заметила я нетерпеливо. — То, что моим мозгам капец, мне еще Кару объяснил.

— Его создали именно с этой единственной целью, ничего другого оно делать и не должно было. Помните операционную внизу? — продолжал Теодор, не обратив на меня внимания. Он напоминал одержимого. Совал нам под нос какие-то распечатки, тут же убирал, доставал новые. — Стеклянную стену, все эти маски и трубки? Баллоны подключали так, чтобы обезопасить себя, чтобы даже немного газа не просочилось. Это вещество, эф-икс, не задерживают никакие фильтры, оно мгновенно проходит гематоэнцефалический барьер, разлагает мозг в белковый коктейль, они давали его вдыхать много, очень много, и процесс шел очень быстро. Не год-полтора, а… Скорее, несколько недель. Потому что человек не может оперировать таким количеством имплантов. Даже Анне…

— Ладно, медик, мозг не способен управлять той тонной имплантов, которые им навешали. Но если вместо мозгов в голове жижа — прости, Рета — неужели дело пойдет лучше?

— Для этого у них было кое-что еще. То, что они обозначали аббревиатурой NGSX.

— Еще какой-то газ?

Теодор помотал головой:

— Биовектор. С мутагеном для генетической модификации.

— Чего?

— Это… — Теодор пощелкал пальцами. — Специальный вирус. И в нем кусочек рекомбинантной… ну, искусственной ДНК. Которую он внедряет в чужую клетку.

Я вздрогнула.

«Этот вирус искусственный, — вспомнила я слова Кару. — Мой приятель говорил, что его выпустили на свет в Вессеме».

Не бывает таких совпадений.

— Вот именно, — кивнул Теодор, и я поняла, что сказала это вслух. — Это вроде транспорта с лекарством. Вирус путешествует