От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома - Бернард Барух

Сегодня же, насколько я знаю, темнокожие фермеры являются такими же адептами усовершенствования методов хозяйствования, как и белые. Взять, к примеру, Эли Вильсона, которого уважает каждый. Он выращивает зерновые на ферме с участком земли в 200 акров, использует различные виды удобрений, чередует засеваемые культуры – овощи, хлопок, табак и кукурузу. Он специалист в области научных методов работы на ферме, как и все его соседи. Кроме того, он известен как лучший охотник на птицу в окрестностях.

Или взять Троя Джонса, который работает на меня и, кроме этого, имеет собственный участок земли в 100 акров. Когда Трой купил землю, большая её часть была не обработана. Он с женой очистили её от корней. Сегодня его ферма не имеет никаких долгов.

Трою всего тридцать пять лет. Когда он начинал работать на ферме, то использовал для работы тяглового быка. Потом приобрёл мула, а несколько лет назад – трактор. Там, где раньше для очистки земли Трой пользовался огнём, сегодня работает плугом.

И подобные свидетельства прогресса негров можно увидеть в любой отрасли. В том, что касалось жизни негров, большая прибрежная плантация, такая как Хобкау, была для них целым почти самодостаточным сообществом. Практически все негры Хобкау родились на этой земле. Большой мир за пределами Хобкау мало интересовал их. Некоторые никогда не ездили даже за несколько миль отсюда по реке до Джорджтауна. Насколько я знаю, в тот момент, когда я приобрёл Хобкау, только двое из них побывали в Чарльстоне.

Они почти не обращали внимания на вопросы политики, хотя в то время большинство чернокожих демонстрировали приверженность Республиканской партии. Как-то я спросил у Абрахама Кеннеди, человека прекрасной души, отличного плотника и каменщика, ходил ли он когда-нибудь голосовать.

– Нет, сэр, – ответил он с характерным негритянским произношением. – Я не такой дурак, чтобы заниматься этим.

– Но ты голосовал бы за демократов? – снова спросил я.

– Нет, босс, – последовал ответ. – Когда я был ребёнком, моя мамми любила брать в руки портрет Авраама Линкольна и каждый вечер заставляла меня, стоя на коленях, клясться, чтобы я обещал ей, что не стану голосовать ни за кого другого.

Как часть общего плана по восстановлению поместья, которое, когда я приобрел его, находилось в печально заброшенном состоянии, я распорядился, чтобы все домики негров привели в порядок. Эту работу за плату делали сами негры. Я всегда был готов пригласить на день работы за хорошую плату каждого цветного мужчину или женщину, если они действительно хотели работать. Им предоставляли топливо и делянки под садик. В том, что касалось обеспечения комфортного проживания, моим людям никогда не было ни в чём отказа, и они ни в чём не нуждались.

Для старых и немощных я установил что-то вроде продуктовой помощи в Джорджтауне, откуда мне регулярно направляли счета. Полагаю, это могло считаться пенсией по старости.

Когда я приобрёл Хобкау, мало кто из негров умел читать. Мы открыли школу, которая позже стала предметом особой гордости моей дочери Белль. Здесь ежедневно собирались детишки из четырёх посёлков. Как-то в школу не пришли двое семнадцатилетних юношей. Белль и её по друга сели на лошадей и отправились искать их. Как оказалось, они прятались на болоте. Белль не могла въехать на болото на лошади, поэтому она спешилась и, к ужасу подруги, направилась дальше пешком, а потом вышла обратно, ведя за уши двух пропавших сорванцов.

Мало кто из негров тогда мог позволить себе серьёзное образование. Но нынешнее поколение очень отличается от прежнего. Один темнокожий мужчина, проживавший в моих местах, был совершенно неграмотным. Однако он сумел выучить двоих своих детей в колледже, где они получили профессию учителя.

Негры, которых я знал в детстве, как, например, моя старая няня Минерва, были слишком суеверны. Лес, река, воздух, небо – всюду жили духи и призраки. Полнолуние считалось опасным для хождения через лес. Негры в это время всегда брали фонарь, пели и кричали, чтобы подбодрить себя.

Они верили в дурной глаз, представлявший собой тоже что-то вроде призрака. Он мог явиться в виде ведьмы, которая приходила и била стариков. Но чаще он принимал облик животных. Он мог быть большим, как бык, и маленьким, как кот. В основном у него был только один большой глаз посередине лба. Следовало всегда держаться по одну сторону от дурного глаза. И особенно важно было не позволить ему пробежать у вас между ног. Некоторые негры, из тех, что посмелее, утверждали, что пытались отгонять дурной глаз пинком ноги, но безрезультатно. «Ваша нога проходит сквозь него, будто вы и не касаетесь ничего».

Умным неграм никогда не виделись призраки. А те, что были более невежественными, всегда видели их во множестве. Но не думаю, что были такие, которые совсем не верили в них.

Как-то вечером мои гости рассказывали за столом истории о привидениях. Глаза юного негритёнка, который прислуживал нам, становились всё больше и больше. После ужина один из гостей, Эд Смит, попросил мальчика доставить записку. До места нужно было совсем недалеко пройти по дороге. Сначала тот пытался отказаться от поручения, но всё же отправился в путь. Мы слышали, как всю дорогу до места назначения он свистел и пел. Когда мальчик, всё так же насвистывая и напевая, отправился назад, Эд Смит вышел из дома и встал во дворе за деревом. Когда мальчик проходил мимо, Эд завыл замогильным голосом:

– Ооо-оо-ооо!

– Мистер Эд, – пролепетал посыльный дрожащим голосом, – я знаю, что это вы, но всё равно лучше убегу!

Разве мы иногда не напоминаем своим поведением того мальчишку?

Ещё одним нововведением в моих владениях было постоянное медицинское обслуживание. В одном из посёлков Хобкау я построил больницу. Раз в неделю мой доктор Ф. Белл вел приём и лечил там негров, не взимая за это никакой платы. Но многие негры предпочитали обращаться со своими заболеваниями к колдуну, который, как они считали, обладал сверхъестественной силой. Многие негры боялись, что колдун может любого из них сглазить. Я даже слышал несколько историй, когда сбежавшие жёны или мужья возвращались в семью из-за страха подвергнуться именно этой каре.

В окрестностях Джорджтауна всё ещё живут один или два колдуна, но у них мало клиентов. В основном это старики, сохранившие веру в силу чар и колдовских снадобий.

Наверное, самое большое влияние на негров в прежние времена оказывала религия. Проповедник часто был самым важным человеком в общине работников плантации. Он крестил и давал имена детям, женил молодёжь, отпевал умерших. Такие доморощенные проповедники на самом деле не были посвящены в духовный сан. Мало кто из таких «священников» умел читать и писать, но они были почитаемыми поводырями своей паствы.