Невеста с миллионами - Адольф Мютцельбург

— Они назначили какой-нибудь день или какое-то определенное время? — спросил дон Лотарио. — Шла ли вообще речь о том, кто, собственно, собирается напасть на нас?

— Нет, ничего такого я не слышал, сеньор. Перед тем как расстаться, они условились встретиться в ближайший понедельник на том же месте; на всякий случай Йеррес должен быть наготове. У них, сказал незнакомец, пока еще маловато людей для нападения; может быть, удастся обойтись и без вооруженной стычки. На этом они распрощались. Я позволил Йерресу спокойно вернуться домой и пришел к вам.

— Отлично, дружище! — сказал дон Лотарио. — Однако что теперь делать с этим Йерресом? Сразу схватить его или подождать до следующего понедельника, чтобы дать вам возможность снова подслушать его разговор с незнакомцем?

— Трудно сказать, сеньор! — ответил Кирона. — Я считаю, что его нужно быстрее схватить и попробовать узнать у него, в чем там дело. Будь моя воля, я бы сумел вырвать у него признание! Ведь эти бандиты могут напасть уже завтра или послезавтра, и тогда прольется невинная кровь!

— Нужно как следует все обдумать! — остановил его дон Лотарио. — Завтра решим, брать ли Йерреса сразу или дожидаться понедельника. До завтра по крайней мере еще ничего не потеряно.

— Наверняка! А теперь доброй ночи, дон Лотарио!

— Доброй ночи, старина! От всей души благодарю!

Владелец гасиенды вернулся в спальню, а Кирона подошел к мастеру Огастесу, который только что подкрепился глотком вина. Он поговорил с негром об Антонио Йерресе, не сообщив ему, впрочем, ничего определенного, ибо мексиканцы осторожны и недоверчивы, как их предки испанцы.

На следующее утро дон Лотарио направился вдоль колонии, разговаривая со всеми, кто попадался ему на пути. Заговорил он и с Кироной, сделав ему знак, который тот мгновенно понял. Когда дон Лотарио вернулся на главную гасиенду, он уже застал там старого испанца.

— Послушайте, дружище, — сказал Лотарио, — у меня созрел другой план. Мы захватим Антонио Йерреса, но сделаем это втайне от всех. Посадим его под замок и прикажем, чтобы его как следует стерегли. Если он захочет выдать нам замыслы наших врагов, дадим ему денег, а потом, когда опасность будет позади, устроим побег. Впрочем, позже мы можем поступить, как захотим. Главное для нас — схватить того, другого, который, возможно, не только связной, но и главарь всей шайки. В понедельник вечером он, разумеется, явится в лесок, и тогда мы его схватим.

— Неплохая мысль! — воскликнул Кирона. — Мне следовало бы сразу подумать об этом.

— Так что через часок пришлите ко мне этого Йерреса! — продолжал дон Лотарио. — Скажите ему, что речь пойдет о его просьбе остаться в Толедо. Я встречу его вместе с Огастесом и другими колонистами, а там видно будет.

Старый Кирона удалился. Дон Лотарио рассказал молодым людям, которые приходили по утрам поздороваться с ним и узнать, не намечает ли он на предстоящий день чего-нибудь особенного, о том, что произошло прошлой ночью.

— Что там замышляется против всех нас, для меня пока загадка, — заметил он. — Одним мистером Коннингэмом дело, конечно, не ограничится. Возможно, бандиты вообще постараются замаскировать охоту на мистера Коннингэма под нападение на нашу колонию. Если он погибнет в схватке от бандитской или предательской пули, что ж, это воля случая. Поэтому мне бы очень хотелось, мистер Коннингэм, чтобы вы оставили нас на то время, пока угроза нападения не минует.

— Покинуть вас, когда вам предстоит сражаться с теми, кто, вероятно, охотится за мной? Нет, вы не вправе всерьез требовать от меня этого, дон Лотарио! — воскликнул Коннингэм. — Это противоречило бы всем законам гостеприимства. Я был бы трусом, если бы принял подобное предложение, какими бы добрыми намерениями оно ни было продиктовано.

— О, к чему так горячиться! — улыбнулся дон Лотарио. — Дело обстоит не совсем так, как вы подумали. Я еще окончательно не решил, не отправить ли мне жену и дочь в одно укромное место поблизости, где их не найдет ни один чужак. Впрочем, моей семье потребовался бы защитник, настоящий рыцарь, готовый взять на себя заботу о ней, и для этой роли я выбрал вас!

— В любом другом случае я бы гордился такой честью! — взволнованно сказал Ричард. — Но на этот раз вынужден отказаться. Лучше я вообще уйду отсюда — я понимаю, мое присутствие навлекает опасность на вас и ваших близких!

— Погодите, погодите! — воскликнул дон Лотарио. — С вами невозможно разговаривать! Ладно, оставайтесь! О том, чтобы вы покинули колонию, не может быть и речи. Это значило бы передать вас прямо в руки вашим врагам! Так что станем ждать все вместе, что будет! А теперь, мои молодые друзья, ступайте в соседнюю комнату. Мне предстоит разговор с неким Йерресом. Оставьте дверь приоткрытой и, если сочтете необходимым, войдите сюда. Добрый день, сэр!

Последние слова были обращены к вошедшему колонисту, которого дон Лотарио пригласил к себе, чтобы рассказать о личности Антонио Йерреса. Этот колонист выполнял в Толедо обязанности, близкие к обязанностям клерка или судебного секретаря. Кроме него в комнате находился еще садовник мастер Огастес. С самого утра он уже успел сообщить владельцу гасиенды, какое неожиданное открытие сделал в отношении Антонио Йерреса.

Вскоре явился и техасец. Держался он весьма непринужденно, не подозревая, что ему не доверяют. Колонистов часто звали к дону Лотарио, или он сам наведывался к ним. В этом не было ничего необычного. Поэтому Йеррес и впрямь надеялся узнать об условиях, на которых сможет остаться в Толедо. Он почтительно приветствовал дона Лотарио, кивнул клерку, которого знал, а на мастера Огастеса не обратил ни малейшего внимания.

Дон Лотарио спросил техасца, нравится ли ему в Толедо. Тот принялся расхваливать колонию на все лады и не поскупился на похвалы ее основателю.

— И все-таки неясно, надолго ли хватит ваших восторгов, — заметил дон Лотарио. — Мы здесь ведем очень размеренную, спокойную, тихую жизнь, а к такой вы, кажется, не слишком привычны. По крайней мере один из достойнейших наших сограждан, мастер Огастес, утверждает, что вы сидели в тюрьме, а кроме того, с вами довольно круто обошлась толпа в Новом Орлеане!

Антонио Йеррес словно остолбенел. Такого он никак не ожидал. Вытаращив глаза, он уставился на дона Лотарио, потом обернулся к негру и, смерив его ненавидящим взглядом, плюнул в его сторону и воскликнул в сердцах:

— Как, и вы верите бредням этого ниггера?

— Одной этой реплики было бы достаточно, чтобы не принять вас в нашу колонию, — спокойно заметил дон Лотарио. — Она предполагает равенство всех людей независимо от цвета кожи, и честного негра я ценю намного больше, нежели белого бездельника, а то и мошенника. Так что там получилось с тюремным заключением?