Проект «Аве Мария» - Энди Уир

крошечным разъемом для соединения со следующим звеном. Собирать цепь будет легко, и крайне мал шанс, что она развалится. Особенно, когда натянута.

Помещаю кусок алюминия в станок.

— Это сработает, вопрос? — доносится из потолочного туннеля голос Рокки.

— Надеюсь.

Включаю станок, и вскоре он высверливает из цельного куска именно ту форму для звена, которая мне и нужна. Вынув из станка готовое изделие, смахиваю алюминиевую стружку и поднимаю поближе к туннелю.

— Ну как?

— Очень хорошо! — хвалит Рокки. — Нужно много-много-много звеньев. Чем больше форм, тем быстрее я сделаю цепь. Ты сможешь сделать много форм, вопрос?

— Нуууу… — Я заглядываю в складской шкаф. — У меня не так уж много алюминия.

— На корабле полно изделий, которыми ты не пользуешься. Например, две кровати в спальне. Переплавь их на болванки, а потом сделай еще формы.

— Ого! Кажется, ты решил взяться за дело всерьез! — смеюсь я.

— Не понимаю.

— Я не собираюсь плавить столько металла. Да и как я это сделаю?

— Астрофаги. Плавят все.

— Тут ты прав, — признаю я. — Но нет. Моя система жизнеобеспечения не справится с жаром. Кстати, а почему у тебя столько лишних астрофагов?

Рокки отвечает не сразу.

— Странная история.

Любопытно! Обожаю странные истории. Эридианец звонко цокает по своему туннелю и усаживается в более широкой его части.

— Ученые эридианцы делают много расчетов. Прокладывают маршрут. Больше топлива, значит, быстрее доберемся. И тогда мы сделали много-много-много астрофагов.

— Как же вы сделали столько? Земляне справились с этой задачей с огромным трудом.

— Очень легко. Положили в металлический шар с углекислым газом. Шар опустили в океан. Ждем. Астрофаги делятся-делятся-делятся. Много астрофагов.

— Тоооочно! — восклицаю я. — Ведь ваши океаны нагреты сильнее астрофагов.

— Да. А земные океаны нет. Печально.

На Эрид просто идеальные условия для репродукции астрофагов. Вся планета, словно гигантская скороварка. Давление в двадцать девять атмосфер при 210 градусах Цельсия позволяют воде на поверхности оставаться в жидкой фазе. Эридианские океаны раскалены гораздо сильнее астрофагов. А потому ребята просто суют шары с частицами в воду, ждут, пока те нагреются, и собирают урожай.

Прямо завидно! Чтобы заставить астрофагов делиться, нам пришлось вымостить всю Сахару черными панелями! А эридианцы просто кидают их в воду. Запасы тепловой энергии океанов на Эрид просто невероятны! Фантастический объем воды — в несколько раз превосходящий все океаны на Земле — разогретый до 200 градусов Цельсия и даже больше! Настоящая прорва энергии!

Вот почему эридианцы могут решать проблему астрофагов хоть целое столетие, а Земля замерзнет через несколько десятков лет. И дело не только в эридианском воздухе, хранящем тепло. В местных океанах накоплено еще больше. Потрясающее везение. Снова.

— Ученые эридианцы сделали корабль, рассчитали расход топлива. Длительность полета 6,64 года.

Последние слова Рокки сбивают меня с толку. Между 40 Эридана и Тау Кита десять световых лет, и вы никак не можете преодолеть это расстояние меньше, чем за десять лет, с точки зрения обитателей Эрид. Наверное, Рокки имеет в виду, что на борту корабля прошло лишь 6,64 года благодаря замедлению времени, описанному в теории относительности.

— В полете стали происходить странные вещи. Экипаж заболел. Все умерли. — Голос Рокки понижается. — Теперь я знаю, это радиация.

Я деликатно опускаю глаза, позволяя ему успокоиться.

— Всем плохо. Я веду корабль один. Дальше новые странности. Начали выходить из строя двигатели. Я специалист по двигателям. Но я не мог разобраться, в чем дело.

— Двигатели отказали?

— Нет. Не отказали. Тяга в норме. Но скорость… не увеличивалась. Не могу объяснить.

— Хмм…

— Потом еще больше странного. — Рассказывая, Рокки цокает по туннелю туда-сюда. — Мы достигли середины маршрута раньше срока. Гораздо раньше. Разворачиваю корабль. Торможу двигателями. Но Тау отдаляется. Почему? Я по-прежнему лечу к Тау, но она уходит от меня. Очень странно.

— Ох ты ж… — вырывается у меня.

В голову закрадывается тревожная мысль. Очень тревожная мысль.

— Я разгоняюсь. Я снижаю скорость. Много путаницы. Но добираюсь сюда. Несмотря на все ошибки и путаницу, я добираюсь сюда через три года. За половину срока, указанного учеными эридианцами. Непонятно.

— Черт, — бормочу я.

— Осталось много-много-много топлива. Гораздо больше, чем рассчитывали. Я не жалуюсь. Просто странно.

— Да уж, — соглашаюсь я. — Скажи мне вот что: время на Эрид течет с такой же скоростью, как и на твоем корабле?

Рокки удивленно поднимает туловище.

— Бессмысленный вопрос. Конечно, время течет одинаково. Время везде одинаково.

— Приехали… — Я закрываю ладонями лицо.

Эридианцы не знают о существовании релятивистской физики[144]. Ребята рассчитали весь полет, исходя из законов ньютоновской физики. Они решили, что можно просто разгоняться сильнее и сильнее, не принимая во внимание скорость света.

Бедолаги не учли феномен замедления времени. На Эрид прошло гораздо больше времени, чем на корабле, а Рокки этого даже не подозревает. Эридианцам неизвестно и о сокращении длины[145]. Расстояние до Тау Кита действительно будет увеличиваться, когда корабль снижает скорость относительно нее. Даже если продолжает при этом двигаться к ней.

Целая планета разумных существ построила корабль, руководствуясь неверными научными теориями, и единственный выживший член экипажа методом проб и ошибок все же сумел добраться до конечного пункта маршрута. И этот грандиозный просчет стал моим спасением! Эридианцы думали, что для полета понадобится гораздо больше топлива. Поэтому у Рокки колоссальные излишки астрофагов.

— Ладно, дружище, устраивайся поудобнее, — бодро начинаю я. — Мне нужно объяснить тебе много науки.

* * *

Дважды постучав в дверь, он заглянул в мой кабинет.

— Доктор Грейс? Вы доктор Грейс?

Кабинет был небольшой, но это счастье, если вам выделили хоть какой-то уголок на авианосце. До того, как удостоиться высокой чести стать моим кабинетом, комната служила складом для санитарных принадлежностей. Экипаж насчитывал три тысячи задниц, которые требовалось ежедневно подтирать. Комнатку отдали в мое распоряжение до ближайшего порта, где ее снова собирались забить запасами. Видно, я был необходим почти так же, как и туалетная бумага.

Я оторвал взгляд от ноутбука. С порога мне неловко помахал приземистый, слегка растрепанный мужчина.

— Да, — кивнул я. — Я Грейс. А вы…?

— Хэтч. Стив Хэтч. Университет Британской Колумбии[146]. Рад знакомству.

Я жестом указал на складной стул рядом с откидным столиком, служившим мне рабочим местом. Шагнув внутрь, Хэтч грохнул на стол круглый металлический предмет. Я еще ни разу не видел ничего подобного. Я посмотрел на загадочную штуковину: складывалось ощущение, будто кто-то расплющил медицинский мяч[147], прилепил с одной стороны треугольник, а с другой — трапецию.

Хэтч сел на стул и потянулся.

— Так непривычно! Мне еще не приходилось летать на вертолете. А вам? Впрочем, конечно, приходилось. Иначе как бы