Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху, 1920-1930 годы - Георгий Андреевский

Припев.

Это есть наш последнийИ жестокий урок,Чтобы каждый из русскихПризадуматься мог.

В 1935 году до Москвы из Ленинграда дошло стихотворение, написанное, по мнению работников НКВД, Алексеем Васильевичем Репиным. Вот оно:

Погиб непризнанный мессия,И благодарная РоссияПод звуки пушек и мортирСпустила Ленина в сортир.Корявый быт уже построен,В обломках бьется старый мир,Народ весь русский, будь спокоен,Ты до сих пор и наг, и сир,Тебе сулят златые горы,Социализма рай иной,Верхи ведут все время споры,Как осчастливить шар земной.Но это только рассужденья,Хотя и есть плоды трудов,Нас только вводят в заблужденьеНа самом деле дураков.Весь месяц шаришь, суетишьсяИ утомишься, словно вол,Придет получка, разозлишься,В расчетной книжке только кол.Ты обеспечен голодовкойВ теченье этих всех годков,Нас кормят всех одной мурцовкойНа самом деле чудаков.Плати за все расходы ЦИКа,За неуменье строить жизнь,У нас в быту еще так лихо,Ну хоть живой ты в гроб ложись,А кто ж ведет страну к провалу,Кто налагает карантин,Детей толкает в пасть к Ваалу?Почтенный Сталин — осетин,И, ликвидируя все классы,Вся эта фракция вождейЛишь околпачивает массыИ мчится к гибели своей.А Ленин ваш, воспетый в лире,Не кто иной, как враг людей,Он, похороненный в сортире,Лежит средь остальных б…

Репин обвинялся в том, что состоял в подпольной контрреволюционной организации на заводе «Большевик» имени Ломоносова, что он, «являясь родственником известного художника, считал себя законным претендентом на известную долю его капиталов, погибших благодаря Октябрьской революции, и на этой почве затаил вражду к советской власти». На допросах, которые проводил оперуполномоченный Ленинградского НКВД Попов, А. В. Репин не отрицал своих высказываний о том, что в СССР не диктатура пролетариата, а диктатура Сталина, что Калинин представляет собой манекен, который только выполняет приказания, что, когда у власти были Троцкий и Зиновьев, было еврейское засилье, а после того как они были удалены от руководства, засилье стало грузинским: Сталин, Орджоникидзе, Микоян. О своих родственных связях А. В. Репин рассказал следующее: «Художник Илья Ефимович Репин является моим двоюродным дедом, то есть родным братом моего родного деда, Василия Ефимовича Репина, артиста императорских театров. В мае 1919 года я попал в плен к белым под станицей Екатерининской (на Дону) и пробыл у них до падения Новочеркасска в 1920 году. Живя в Ленинграде, получал от Юрия, сына И. Е. Репина, материальную помощь в иностранной и советской валюте через художника Бродского».

Национальный вопрос, в разрешении которого русский народ и его самодеятельные поэты видят, наверное, единственную возможность построения счастливой жизни, затрагивался в произведениях и других самодеятельных поэтов. Вот одно из них. Слова произносятся от имени Александра III:

Отец мой дал вам суд гуманный,Мой сын к правленью вас призвал,И луч свободы, вами жданный,При нем хоть слабо, но сиял.Свершив над ним свой суд кровавый,Народ, чего добился ты?Ведь нет свободы, нет и славыТам, где господствуют жиды.

В 1924 году, в эпоху нэпа, появилось стихотворение «Коробочка»:

Ах, полным-полна коробочка, потеряла счет рублей,Полюбила Русь-зазнобушка спекулянтов-торгашей,На гешефте все устроено, всюду произвол царит,И все спит, как заколдовано, только жид один не спит,Называет всех «товарищи», занял высшие посты,Мы — ослы непонимающие разеваем только рты,Серебро скупает, золото, прибирает все к рукам,А бумагу с серпом — молотом оставляет дуракам.Жид все взял, мы ж не торопимся, все на митингах сидим.Рыба как об лед колотимся, голодаем и дрожим,Хлеба нет и все разутые — жид вчистую обобрал,А взамен он дал Советы нам, ВЧКу и Трибунал.Хорошо, привольно стало, век бы жить, не умирать.Нет буржуев, как бывало, нас не гнет уж капитал,Через край живет коробочка, потеряла счет рублей,Обобрали Русь-зазнобушку вплоть до липовых лаптей.

Распространялось также стихотворение, в котором перечислялись различные виды деятельности и должности, от продавца — до директора банка, и все занимали евреи.

Ну и еще одно, последнее, в нем выражается крайнее раздражение представителя коренной национальности засильем инородцев во власти:

Йоффе, Кац, Леон Бронштейн,Розенфельд, Минор и Дан,Гоц, Нахамкес и Эпштейн,Шнейдер, Ге и Апфельбаум,Шпицберг, Либер и Коган,Абрамович, Цедербаум,Шрейдер, Блехман, Карахан,Кто они? Зачем так многоСемитических имен?Может быть, то синагога?Может быть, синедрион?Нет, то русского народаВседержители судьбы.Правят им уж больше годаВ грозный час его борьбы.У украинцев есть гетман,У поляков тоже — круль,А у русского народаНе то Мойша, не то Сруль.

В этой самодеятельной поэзии слились антисемитизм, естественное возмущение невиданным влиянием инородцев и иноверцев в России. Звучал в этой разноголосице и голос, враждебный новой власти. Он пользовался против нее старым и испытанным оружием — антисемитизмом.

Но, пожалуй, хватит о поэзии, о ней и так много написано. Да и невозможно собрать в одной главе, и даже книжке, все отклики наших граждан, облаченные в стихотворную форму, на события быстротекущей российской жизни, в которой, помимо метаний, полных растерянности, озлобления, поиска причин всех наших несчастий, было много прекрасного, возвышенного и героического. Были в ней вера в будущее, энтузиазм первых пятилеток, чистота и идеализм. Появилось много не только русских, но и национальных поэтов. Одни только евреи дали Багрицкого, Уткина, Светлова, Жарова, Когана и других, всех не перечислишь. В их поэзии ощущались и планетарность, и патриотизм. «Я патриот, я воздух русский, я землю русскую люблю», — писал Павел Коган. Творили такие великие, незабываемые поэты, как Маяковский, Пастернак, Ахматова, Заболоцкий, Кедрин. Звучали стихи и давно ушедших поэтов: Некрасова, Плещеева, Никитина, Надсона, Кольцова, Михайлова. Пока жива наша Россия, она будет помнить о них.

Глава восьмая

Пивная эстрада

Пивное изобилие нэпа. — Отмена «сухого» закона. — Смерть алкоголика. — Самоубийство в пивной «Василек». — Борьба с самогонщиками. — Артисты. — Администраторы. — Черная актерская биржа. — Бродячие артисты. — Борьба с безыдейностью. — В чем обвиняли Вадима Козина. — Парк культуры.

Что в России всегда пользовалось поддержкой и любовью народа, так это пивные. В них мужская часть населения отогревала душу, оттаивала после неуютности цехов, коммуналок и общежитий, после грубостей начальства и сварливости жен, писка капризных и ненасытных детей. Здесь люди не думали о форме разговора и жили его нехитрым содержанием. Здесь велись нескончаемые, ни к чему не обязывающие беседы, в них каждый говорил свое, не слушая собеседника, говорил одно и то же долго и монотонно и наконец выговаривался. На душе становилось легче, можно было прожить еще один суетливый день своей однообразной жизни с надеждой на вступление вечером в «пивное братство».

Надо сказать, что при нэпе дело со всякого рода питейными заведениями обстояло неплохо. Были они на разные вкусы и возможности. Открылось множество частных и моссельпромовских пивных. Вывески на последних писались белыми буквами на синем фоне, вывески частных — желто-зелеными. Названия частных общепитовских заведений были довольно разнообразны: «Арбатский уголок», «Вегетарианское питание», «Белый лебедь», «Джалита», «Лондон», «Новая Италия», «Новинский уголок», «Новая Россия», «Общественная еврейская столовая». На Рождественке несколько уютных «духанов» содержали грузины. Куправа держал «Эльдорадо», Цирикидзе — «Канаду», а Асатиани — «Новую страну» — в доме 2. Теперь на этом месте «Детский мир». В доме 6 Габечивадзе держал «Эдем», а Китайшвили — «Эльбрус». В доме 14 существовала столовая с грузинским названием «Замок Тамары», и держал ее некто Жедринский. Кроме перечисленных, на Рождественке, со стороны Охотного Ряда, находились рестораны «Ливорно», «Ориент», «Савой», а на самом углу — пивная «Новая Бавария». Вообще здесь был целый квартал ресторанов, внешне похожих друг на друга: глухие стены, узкие двери, тусклые вывески. У дверей проститутки и таксисты. Рестораны занимали обычно полуподвальные помещения.