Танцующая с Ауте - Анастасия Парфенова

Замечаю, как тонкие ноздри слегка дрогнули, вбирая пахнущий грозовой свежестью воздух. Если Аррек позволил хоть паре молекул своего природного запаха вырваться за пределы личного поля, они будут тут же обнаружены, разложены на последовательность нуклеотидов, проанализированы и позже использованы при создании новых поколений эль-ин. Вииала, она такая: чуть зазевался – и за последствия уже никто не отвечает.

Князь арр-Вуэйн склоняется в придворном поклоне, рассыпая комплименты и бессовестно используя свое обаяние. Позволяю отчиму представлять гостя и озабоченно нахмуриваюсь. Что-то не так. Вииала принадлежит к клану Шеррн, к Хранящим, и подчиняется лишь лично Эвруору. Почему первая генохранительница сейчас здесь? Что могло заставить ее покинуть Госпожу?

Вопросы, вопросы… Считается аксиомой, что вопросы несут в себе больше информации, нежели ответы, и аналитиков с раннего детства приучают думать скорее вопросами, нежели утверждениями. Но состояние неопределенности надоедает.

– Тетя Ви, что происходит? Вииала мгновенно серьезнеет.

– Терпение, Антея. Твоя мать прибудет с минуты на минуту.

Понимающе опускаю уши. Да, до обсуждения проблем нужно еще соблюсти несколько формальностей.

Снова слышится тихий шелест крыльев, но эта эль-ин мне не знакома. Хотя… минутку, минутку. Длинные черные волосы с зеленым отливом спускаются до колен, полночная чернота крыльев пронизана зелеными искрами, глаза насыщенного зеленого оттенка, в тон им камень-имплантант. Вся одежда – две полоски ткани вокруг бедер и груди да полупрозрачная пелена крыльев. Какая-то надломленная грация, отличающая вене. Все вместе создает впечатление такой потрясающей, захватывающей дух красоты, что сразу становится ясно – у Ви появилась достойная соперница.

Девушка опускается на одно колено, склоняет голову:

– Антея-тор, позвольте приветствовать вас.

Ух, какая официозность! Протягиваю ей руку, ритуальным жестом помогая подняться на ноги. Признание младшей по клану.

– Виортея, когда я в последний раз видела тебя, ты была совсем ребенком, едва достигшим двадцатилетия. Приятно видеть, что неуклюжий подросток превратился в великолепнейшую из женщин.

Вииала оказывается рядом, бережно поправляет темный локон. Несколько формально оборачивается к Арреку. Ах да, он же теперь мой консорт и также должен быть включен в ритуал принятия.

– Арр-лорд, позвольте представить вам мою наследницу в клане. Виортея тор Дернул, дочь Вииалы тор Шеррн.

Аррек, умница, кажется, уже сообразил, в чем дело, и протягивает девочке руку. Легкое прикосновение – и с любыми возможными недоразумениями покончено.

– Простите, если мое любопытство покажется неуместным, но если леди Виортея дочь прекрасной Вииалы, – сияющая улыбка в сторону золотоволосой генохранительницы, – то разве они не должны принадлежать к одной линии?

Склоняю уши, признавая разумность вопроса.

– В данном случае линия наследования ведется через отца. Когда Виор достигла возраста проявления первых черт личности, но не утратила способностей вене, стало совершенно ясно, что она – Тея. Тогда же был официально совершен переход из Шеррн, клана Хранящих, в Дернул, клан Изменяющихся. Впрочем, в том, что так и будет, с самого ее рождения не было ни малейших сомнений. – Провожу пальцем по ее коже, алебастровой бледности, отличительному признаку всех Тей, столь не похожей на оливковую зелень Вииалы.

Арр-князь, разумеется, тут же стал центром внимания. Им восхищались, его забрасывали вопросами, его пытались убить (Виор, когда сообразила, что это «тот самый Аррек», вошла в раж и ей не сразу удалось втолковать, что он, помимо всего прочего, еще и Целитель). Даже Раниэль-Атеро кажется заинтересованным в странном человеке, а это о многом говорит. Надо отдать дараю должное, держится тот великолепно. Вряд ли человеку раньше приходилось сталкиваться с существами, подобными отчиму или тете Ви, тем не менее шок заметен лишь в чуть большей, чем обычно, резкости движений. Потрясающее самообладание.

При этом все эль-ин умудряются краем глаза поглядывать на меня. А я вполне открыто изучаю Виортею, Что-то в широко распахнутых глазах, в руках, иногда протягивающихся, чтобы ощутить текстуру материи, в пытливом тоне вопросов подсказывает, что она в аналитическом трансе, причем в той самой глубокой его стадии, когда каждый новый бит информации воспринимается как божественное откровение, полностью меняющее картину мира. Я в таком состоянии могу продержаться считанные минуты, да и то если предварительно станцую, а для этого ребенка оно кажется естественным, как дыхание Прошедший полную тренировку аналитик? В таком возрасте? Никогда не слышала, чтобы аналитиком стал кто-то моложе ста лет (одна из причин, почему ими почти никогда не бывают женщины). Чуть прищуриваюсь. Шпага, болтающаяся на обнаженных бедрах, неужели? После длительного общения с Ллигирллин я примерно знаю, на что обращать внимание, так что теперь почти уверена: оружие Виортеи – одушевленное. Причем это ее личное оружие, неотъемлемая часть ее души, а не просто попутчица, как Ллигирллин для меня. Невероятно. Чтобы одушевленный меч выбрал тебя своим носителем, нужно быть поистине выдающимся Воином. Искусным. Уникальным. Не просто ранга Мастера, а вне категорий. Чем дальше, тем интересней. Воин-аналитик? В неполные тридцать лет? А при этом еще вене линии Тей и одной Ауте ведомо что еще. Что ж, приятно знать, что после моего ухода клан окажется в хороших руках. Столь многие погибли во время Эпидемии…

– И каково твое мнение?

Чуть вздрагиваю, обнаружив у себя за спиной Вииалу, наблюдающую за зеленоглазой девочкой-женщиной. Создаю сен-образ восхищения чужим мастерством.

– Одно из самых удачных твоих творений, настоящий шедевр. – Нет сомнений, что единственная дочь Первой генохранительницы в той же степени дитя разума и творчества, что и плоти. Среди людей таких, как Ви, называют генинженерами. Тусклый термин для описания настоящих художников в своем искусстве. – После моей смерти она будет замечательной наследницей.

На лице Вииалы мгновенно сменяется множество выражений: недоумение, печаль, гнев, отрицание. Но прежде, чем она успевает что-нибудь возразить, я резко выпрямляюсь и пристально вглядываюсь в ту сторону, откуда мы сами недавно появились. Как по команде все разговоры прекращаются и взгляды сначала устремляются на меня, а затем туда, куда смотрю я.

Они прибыли.

Занавеска отлетает в сторону, сметенная нетерпеливым крылом, и двое входят, нет, почти вбегают, чтобы застыть на самом пороге, впившись в меня жадными, изголодавшимися глазами.