В плену снов - Питер Джеймс

– Ну, как там было в Испании? – спросила она, глядя в свой стакан.

– Отлично. Все прошло хорошо.

Он закурил сигарету и сел на такой же огромный диван, напротив нее.

– Мне не следует находиться здесь, – сказала она. – Это опасно, видишь ли… для тебя…

И тут она расплакалась так, будто в ее голове лопнула какая-то труба. Кен подошел и сел рядом. Она посмотрела на него сквозь слезы, застилавшие глаза.

– Я боюсь за тебя, Кен. Я думаю, что ты можешь быть… думаю, что тебе следует быть очень осторожным.

– Осторожным, почему?

– Вокруг меня какая-то плохая энергетическая сила, – выпалила она.

Он обнял ее.

– Еще один сон? – мягко спросил он.

– Чувствительные антенны, – ответила она и рассказала ему о падении со строительных лесов и о своей поездке в Хэлл, рассказала обо всем случившемся, обо всем, что она смогла припомнить из сказанного Хэйром и Ласло.

Он внимательно слушал ее, потягивая пиво, потом загасил сигарету, выдохнул дым от последней затяжки в потолок на пухленьких голых херувимчиков.

– Ты полагаешь, доктор Хэйр был убит, потому что пытался помочь тебе? Что его квартира была разгромлена каким-то привидением в качестве предупреждения, а поскольку он проигнорировал это предупреждение, то его убили?

Сэм внимательно наблюдала за трепещущими языками пламени в камине, а потом кивнула.

– Я не уверена, смогу ли вынести еще что-нибудь такое.

– Тебе уже здорово досталось, да? Эти леса… события в Хэлле. – Он стиснул ее плечи. – Я думаю, нам надо попытаться посмотреть на все это спокойно. Я понимаю, что все выглядит ужасным, но человеческое сознание, Сэм, довольно странная штука: мы ведь очень впечатлительны. Так что вполне возможно, что многие события излишне драматизируются.

– Ты заговорил как Бэмфорд О'Коннел.

Он улыбнулся:

– Нет, не так все плохо. Я действительно верю, что у тебя были кое-какие предвидения – самолет, станция подземки, но вот балкон – это что-то совершенно неопределенное, Сэм. То, что доктора Хэйра переехал грузовик, – ужасно, но ты же сама говорила, какое опасное это шоссе, к тому же его развезло после бессонной ночи, да еще и кружку пива выпил. Нам надо попытаться сохранять спокойствие, только и всего.

Она плотно сжала губы и ничего не ответила. Кен откинул голову на диванные подушки.

– А не то я приму меры!

– Не поняла?

– А не то я приму меры!

– Ты примешь меры?!

– Аролейд? Ну, это слово, да? «А не то я приму меры» – это же его анаграмма.

– «А не то я приму меры»? Это ничего для меня не означает.

Он прищелкнул пальцами.

– Нашел! «Я перезаряжаюсь»!

– «Я перезаряжаюсь», – эхом отозвалась она.

– Этот Слайдер… на нем был зеленый мотоциклетный костюм, и он дал тебе какой-то авиабилет? «Чартэйр»?

– Да. Тот же самый, который он давал мне в такси после нашего с тобой ленча. Ну, ты знаешь, после той катастрофы у «Чартэйр». Я помню номер того места: 35А. И он сказал, напрасно, мол, я считаю, что упала со строительных лесов – по-настоящему.

Кен тоскливо посмотрел на нее:

– По-моему, это больше похоже на дурной сон, связанный с авиакатастрофой и твоим падением. Ты просто обречена продолжать думать об этом.

– С этим, полагаю, я могу примириться. Я могу с этим согласиться куда легче, чем…

Сэм вертела в руках свой стакан. Они помолчали.

– Ну хорошо. А что же мы теперь будем с тобой делать? Завернем тебя в вату, пока все эти сны не исчезнут навсегда? А может, поместить тебя в обитую войлоком палату в психушке, пожалуй, так будет безопаснее всего? – Он ухмыльнулся, а потом увидел, что она не улыбается, совсем не улыбается, а только кивает в знак согласия. Он коснулся ее щеки костяшками пальцев. – С тобой все будет хорошо, Сэм, – ты ведь прошла школу выживания.

– Ах, так?

– Послушай-ка… – Он закурил новую сигарету. – Я думаю, что ты, возможно, сделала ошибку, ринувшись в этот Хэлл сразу после падения.

– Почему?

– Возможно, это звучит жестоко, но я не это имею в виду. Я думаю, что ты просто паникуешь. Загнала себя в определенное состояние, и, думаю, ты должна помочь сама себе выбраться из него. Тебе необходимо уехать отсюда. Я говорил тебе еще на прошлой неделе: возьми отпуск. Попытайся забыть обо всем. Расслабься по-настоящему.

– Я уезжаю в субботу. Покатаемся недельку на лыжах с Ричардом. Я там разобрала все в конторе. Ну и как, это нам подходит?

– Ну, разумеется. Но ты должна расслабиться, хорошо? Обдумай все хорошенько, взвесь, а потом, вернувшись, посмотри, будет ли все это выглядеть по-прежнему… Увидишь, что нет…

– Надеюсь, ты окажешься прав, – сказала она.

– Вот и я надеюсь. Ну, пошли, я угощу тебя обедом. Бьюсь об заклад, что ты не ела. Ты голодна?

– Не очень.

– Тебе надо поесть.

– Я тебя приглашаю. Я буду тебя угощать.

– Идет. – Он встал и осушил свой стакан. – Ну и мудреное же это словечко.

– Какое еще словечко?

– «Аролейд». Из него можно составить уйму слов. Я вот еще один вариант придумал: «повторный набор номера».

– Но ты же не все буквы использовал.

– А разве твой мотоциклист в капюшоне сказал, что все буквы надо использовать?

Сэм посмотрела на него встревоженно:

– Ну, пожалуйста, Кен. Будь осторожнее.

Они вышли в прихожую, и он приподнял забрало на одном из рыцарей.

– Все в порядке, Сэм. Вот видишь, у меня тут есть свои собственные мужики в капюшонах с прорезями для глаз. Они из твоего Слайдера отбивную сделают, если только он попытается здесь хулиганить.

Он опустил забрало, и оно закрылось с громким лязгом.

36

АЭРОПОРТ ГАТУИК.

Его бело-голубой знак самолетиком-эмблемой промелькнул мимо них на автостраде.

– Прочь с дороги, засранец!

Ричард яростно жал на гудок, сверкал огнями, резко увеличив скорость, пока автомобиль впереди в конце концов не уступил им дорогу. Сэм наблюдала, как «дворники» БМВ смахивают холодный февральский дождь с ветрового стекла. Раздался громкий шлепок, и брызги из-под колес какого-то грузовика на мгновение ослепили их.

Тот же самый сон. Ночью в четверг, и снова он же в прошлую ночь. Вентилятор на потолке, вращающийся все быстрее и быстрее. Тот вентилятор, который снился ей в лаборатории. Вентилятор, похожий скорее на пропеллер. А потом она просыпается дрожа, вся в поту. И это все. Только это. И все время при ней и вчера и сегодня.

Она послала цветы на похороны Колина Хэйра. Хотела было написать записку, но в конце концов попросила просто поместить ее имя на карточке, и больше ничего.