В плену снов - Питер Джеймс

– А как насчет моих, ну… прошлой ночью?

– К сожалению, мы не записывали ваш сон достаточно долго, чтобы дать ему истолкование. Единственным событием были вы сами… когда вы заснули, вы, кажется, вошли в стадию сна с быстрым движением глаз мгновенно, но такое часто происходит в незнакомой обстановке.

– А как же эта телепатическая теория объясняет мой сон о балконе?

– Сны могут быть очень непонятными. Сны-предвидения и сны с предварительным знанием смешиваются с процессами сна и прячутся в символах. Самое трудное – разложить их на части. Их истинное значение часто замаскировано и нуждается в истолковании. Я уверен, что на самом деле куда больше людей имеют предвидения, но они не осознают этого, потому что не анализируют свои сновидения.

– А какие символы вы усматриваете в том балконе и в строительных лесах?

– Ну, падение… на какую-то женщину… часто связано с падением… э-э-э… с уступкой сексуальным притязаниям… – Он беспокойно пошевелил руками. – Э-э-э… с половым актом.

«Добрый старина Зигмунд[20]. Я знала, что и вы не сможете обойтись без него».

Сэм почувствовала, что ее лицо становится пунцовым.

Тот сон не имел никакого отношения к строительным лесам. Или имел?

По его лукавому взгляду и выражению лица она поняла: он сообразил, что затронул чувствительный нерв.

– Символизм… – продолжил он уже несколько живее. – Далеко не всегда можно, видите ли, истолковывать сны с его помощью.

– А в чем заключаются остальные теории?

– В сверхъестественном, разумеется.

Он насквозь проткнул свою пиццу вилкой, словно пытаясь выпустить из нее весь пар.

– А вы верите в сверхъестественное?

– Ох. – Он перевернул вилку в своей руке. – Я ведь ученый. Официально нам не разрешается верить в сверхъестественное.

– А неофициально?

– Это вопрос терминологии.

– А вы верите в привидения?

Он поскреб свою бороду, потом щеку, немного опустил голову и наконец произнес:

– У меня нет каких-либо… свидетельств… связи между привидениями и предварительными знаниями.

– А как же Слайдер?

– Вы считаете, что он привидение, этакий дух, являющийся вам из прошлого?

Внезапно он набрался смелости и, подцепив вилкой, положил себе в рот большой кусок пиццы. Крошечный кусочек отвалился и закувыркался по его бороде, словно акробат по предохранительной сетке. Хэйр в задумчивости жевал.

– Я думаю, что это очень интересное явление. Подавляющее большинство привидений остаются позади, в детстве. Они могут быть просто воплощением ваших страхов. То есть если вы испугались и ваш мозг почувствовал опасность, то они преображают ее в такой вот гротескный образ. Ваш мозг говорит вам: «Осторожно, Слайдер!» Точно так же, как если бы он говорил: «Красные идут!»

– Стало быть, когда он возникает в моем сне, то я должна понимать, что мне надо быть осторожной… что вот-вот нечто сбудется, да?

– Похоже на то, не так ли? – Он подцепил еще немного пиццы своей вилкой. – Думаю, что для вас важно попытаться разобраться в этих событиях, докопаться до их значения. Я там на одном листе записал кое-что. Забегу туда и сделаю вам копию. Надеюсь, это вам пригодится.

– Благодарю вас.

Он улыбнулся:

– Другая теория, которую мы разрабатываем и которая довольно популярна, – это теория об искривлении времени. Вы вообще-то понимаете суть времени?

– Полагаю, довольно смутно.

– Ну, не стану морочить вам голову научными выкладками, но скажу только, мы считаем, что в самом деле существуют разные временные плоскости – разные измерения времени – и в состоянии сна некоторые люди настраиваются на них… – он поднял руки, – преднамеренно ли или же случайно – этого мы не знаем. – Он потеребил воротничок своей рубашки. – Вы боитесь, что этот тип в капюшоне – чей-то призрак из прошлого, преследующий вас. Однако на основании того, что вы мне рассказали, я склоняюсь к той точке зрения, что вовсе никакой он не призрак из прошлого. Возможно – это кто-то из настоящего, кто сейчас досаждает вам, тревожит, кто у вас вызывает ассоциации с этим Слайдером.

Ей снова стало холодно, и гораздо сильнее, чем прежде: казалось, холод распространяется по всему ее телу, просачивается прямо под кожу. Она заметила, что их столик дрожит, а потом сообразила, что это трясутся ее руки, вцепившиеся в край столика. Ноги ее непроизвольно, со стуком столкнулись одна о другую. Все как-то расплылось, потеряло фокус, что ли…

– Что… – Ее голос дрожал. – Что же это за личность?

Он встревоженно смотрел на нее.

– Кто-то, кого вы знаете, кто, возможно, заставляет вас чувствовать себя неуютно? Тот, кто вам не нравится, кому вы не доверяете? Кто-то, напоминающий вам о том одноглазом мужчине в капюшоне? Я не знаю. Я ничего не хочу внушать вашему сознанию. Это всего лишь одно из предположений, объясняющее, что так трансформируется в вашем сне нечто плохое, связанное с этим человеком. – Он пожал плечами. – Может быть, ничего такого и нет.

«Андреас? – подумала она. – Андреас? Рассказать ему об Андреасе? Нет-нет, это глупо. Нет тут никакой связи».

Он сверился со своими часами.

– Это, разумеется, всего лишь теория. Вам надо успеть на поезд. Я вот только быстренько сбегаю для вас за тем листком. Две минуты.

Он допил пиво, встал и поспешил на улицу. Она наблюдала за ним через окно, – как он подбежал к краю тротуара и стоял в ожидании, когда появится просвет в потоке грузовиков, потом она отвела глаза и посмотрела на свою пиццу, отковырнула вилкой кусочек.

И в это мгновение раздался неистовый визг тормозов и какой-то глухой стук, словно кузнечным молотом изо всех сил врезали по мешку с картошкой. Она резко повернулась и снова посмотрела в окно, увидев, как Хэйр взлетает в воздух, а потом исчезает. Послышался звук яростного скольжения покрышек и тупой металлический удар, потом снова скрежет покрышек, еще один удар, и все стихло.

Кто-то пронзительно закричал.

Это закричала она.

А затем кто-то еще. Она вскочила на ноги, с грохотом отшвырнув свой стул назад, побежала, натолкнувшись на кого-то по дороге, задела чей-то столик, и стаканы с напитками полетели на пол…

– Извините, ох извините.

Прочь с дороги! Пожалуйста, ну дайте поскорее пройти! Она рвалась к двери.

– Извините меня, простите… Колин!

Она вырвалась из двери, остановилась и прищурилась. Хэйр стоял на тротуаре, дожидаясь удобного момента, чтобы перейти улицу.

– Доктор Хэйр! Колин! Колин! Не надо!

В уличном движении появился просвет, и Хэйр выскочил на середину дороги.