Красные цепи - Константин Образцов

За дверью оказалась еще одна лестница из десятка ступеней, плавно поворачивающая вправо, в темноту огромного подвала. Снизу несло застарелой сыростью, влажным кирпичом, а еще металлом и едва уловимым, но таким знакомым запахом морга. Алина посветила фонариком: рядом с дверью на стене был большой старинный рубильник. Она с усилием нажала на него, рукоятка, громко щелкнув, упала вниз, и в подвале с гудением и стеклянным потрескиванием одна за другой вспыхнули лампы дневного света. Алина спустилась вниз, посмотрела на то, что осветили лампы, и поняла, что на этот раз она пришла туда, куда надо.

Подвал был огромным, шириной во всю площадь находящегося над ним дома, с довольно высоким потолком и плотно утрамбованным земляным полом, от которого тянуло холодом. Справа от входа в два ряда стояли большие железные клетки из толстых прутьев, верхние концы которых уходили в камень потолка, а нижние были приварены к металлическим плитам в основании. Тяжелые цепи с висячими замками запирали решетчатые двери. Всего клеток было шесть; Алина увидела внутри табуреты, брошенные на пол дырявые старые матрасы и стоящие прямо на полу пожелтевшие фаянсовые унитазы. За клетками у правой стены подвала стояли два больших железных стола, покрашенных серой, уже облупившейся краской. Ножки столов были снабжены колесами, а сами столы — двумя парами грубых толстых ремней и широкими желобами кровостоков, покрытых вязкой черно-багровой запекшейся коркой. Над столами свисали хирургические лампы и цепи со стальными мясницкими крюками. В двух железных шкафах без дверец были разложены хирургические инструменты, новые и старые, чистые и покрытые бурыми пятнами: прямые и изогнутые пилы, ланцеты, скальпели, ножницы всех размеров, щипцы и ручные толстые сверла. Рядом прямо в кирпичную стену было вбито несколько загнутых вверх гвоздей, на которых висели грязносерые и синие халаты. Здесь же располагалась покрытая пятнами ржавчины металлическая раковина с одним краном и огрызком хозяйственного мыла. В углу у раковины грязной кучей валялись заскорузлые от крови фартуки. Чуть дальше, у задней стены подвала, стояли шесть больших, в человеческий рост, железных холодильников, похожих на сейф и гроб одновременно. Они были заперты на висячие замки, и от каждого холодильника вился толстый черный кабель, подключенный к одной из шести промышленных розеток внизу стены.

Алина шла, стараясь ступать как можно легче по земляному полу, словно боясь потревожить неподвижную тишину. В дальнем правом углу она увидела небольшую железную дверь с грубо намалеванным белой краской каким-то странным символом. Замочной скважины на двери не было, а когда Алина попыталась ее открыть, та лишь слегка подалась в пазах, а изнутри послышалось едва различимое звяканье засова.

Левая часть подвала была отгорожена короткой и низкой кирпичной стеной. За ней Алина увидела помещение, в котором безошибочно можно было узнать лабораторию: вытянутый прямоугольник из серых металлических стен с большими окнами, забранными толстым стеклом, которые отделяли ее от остального подвала. Внутри аккуратно размещалось оборудование для химического анализа, рабочий стол с разнообразной посудой и два холодильника, которые обычно используются для хранения биологических образцов. Алина подошла ближе и заглянула внутрь. Пол в этом помещении был не земляным, а плиточным, очень чистым, а рядом с входом на плечиках вешалки висел новый рабочий лабораторный костюм. Она взялась за матовую стальную ручку двери, подергала, потом попробовала вставить свой мастер-ключ в электронный замок, но дверь по-прежнему осталась закрытой. Алина прошла чуть дальше и в углу подвала увидела низкую широкую дыру, образованную неровно осыпавшейся кирпичной кладкой. Она посветила туда фонариком. Желтоватый луч потерялся в кромешной тьме уходящего вниз глубокого провала. Из темноты доносились запахи потревоженной земли, влаги и разложения. Где-то в глубине одиноко прозвучала упавшая капля воды.

Алина еще раз окинула взглядом лабораторию, клетки, железные столы с ремнями и потеками крови, цепи, огромные холодильники — и решительно направилась к выходу. Ей было достаточно. Что бы ни происходило в этом подвале, это уж точно не было лечебно-оздоровительными процедурами. Даже если бы на железных столах и разбросанных грязных халатах не было красноречивых кровавых пятен, тяжелая гнетущая обстановка подземелья, пропитанная болью, страхом и смертью, говорила сама за себя.

Алина поспешно поднялась по лестнице к выходу, выключила рубильник и плотно закрыла низкую дверь. Когда на обратном пути она снова проходила через заброшенную квартиру, наполненную холодной и злой духотой, ей почему-то уже совсем не было страшно.

Она аккуратно заперла дверь в закрытую зону, вернулась в кабинет Кобота, положила ключ на место и стала спускаться по лестнице к выходу. С момента ее решительного вторжения в «Данко» прошло уже чуть больше часа, но менее всего Алину сейчас волновало, какие чувства и тревоги испытывает охранник Георгий. Даже если бы на выходе ей преградил дорогу целый отряд его коллег во главе с самим Коботом, это вряд ли произвело бы на нее впечатление более сильное, чем недавняя экскурсия по подземельям.

Впрочем, Георгий смирно сидел на своем месте, глядя в телевизор. Он только мрачно взглянул на Алину, которая отдала ему ключ, и кивнул, когда она сказала: «Клиент не доехал. Увы, так бывает».

Алина миновала пост охраны и через минуту уже вдыхала промозглый холодный воздух, показавшийся ей сейчас сладким и свежим. Некоторое время она стояла, переводя дыхание, рядом с машиной, потом открыла салон, села внутрь и достала телефон.

— Следственный комитет, дежурный, слушаю, — услышала она в трубке.

— Здравствуйте, — сказала Алина. — Я Назарова Алина Сергеевна, старший эксперт Бюро судебно-медицинской экспертизы. Пожалуйста, примите оперативную информацию.

Глава 10

Телефон звонит упрямо и настырно, как собака, которой давно пора гулять, тянет одеяло со спящего хозяина. Я с усилием выбираюсь из тяжелого мертвого сна, пытаясь попутно осмыслить три основных философских вопроса: кто я, что есть этот мир и что я тут делаю. А еще: кому и какого черта я понадобился в такую рань? На часах девять утра. Я беру в руки телефон и пытаюсь сфокусировать зрение на имени, которое мигает на экране: Алина. После нашего последнего разговора я не ждал ее звонка: во всяком случае, не ждал так рано, во всех смыслах этого слова.

— Слушаю.

Осипший голос повинуется мне нехотя, язык едва ворочается, обложенный плотным слоем осевших на нем алкогольных испарений, поднимающихся из желудка.