Гладиаторы - Владимир Андриенко

Пройдя немного дальше, Децебал увидел, как торговцы тканями развертывали пред покупателями дорогие шелковые ткани с острова Кос и тонкий сирийский муслин.

А в соседнем ряду продавцы румян и притираний наперебой расхваливали свой товар будто бы возвращающий молодость и красоту.

«Где же я здесь смогу найти Юлию? В такой толпе можно бродить целый день. Странное место для свидания».

– Децебал!

«Она! Это её крик!»

Гладиатор резко обернулся и увидел Юлию. Она была в сером плаще простолюдинки.

Воин махнул ей рукой и стал протискиваться сквозь толпу. В этот момент острая боль пронзила его чуть пониже лопатки. Он обернулся. Пред ним были безучастные лица прохожих. Они шли по своим делам и их удивляло почему этот гладиатор мешает их движению.

– Децебал, – Юлия ухватила его за край хитона. – Что с тобой?

– Все хорошо.

– Но ты бледен как полотно. Уйдем из толпы.

Они отошли в сторону под прохладу арки. Гладиатор сел на каменный борт фонтана.

– Какая-то слабость разлилась по моему телу.

– Ты слишком бледен, Децебал. Что ты делаешь на рынке?

– Что делаю? Но ведь это ты назначила…мне свидание здесь…

– Я? Ты сошел с ума! Я не назначала тебе здесь свидания. Кто сказал тебе это?

– Твой раб.

– Мой раб? Какой?

– Я не видел его…сам. Мне передал твое приглашение наш…ланиста…

– Акциан? – удивилась Юлия. – Он лично предал тебе мое приглашение?

– Да. Сказал… что пришел твой раб и…

Гладиатор почувствовал себя совсем плохо. Юлия увидела его состояние и призвала своих рабов.

– Где вы оставили носилки? – спросила она.

– На улице ярдом с рынком, госпожа. Мы думали, что вы захотите воспользоваться ими по пути домой.

– Возьмите этого человека и отнесите к мои носилкам. Быстро!

– Да, госпожа…

…Лутация приняла Келада в своей каморке.

– Неужели час настал? – спросила она.

– Скоро, Лутация. Скоро. Наш вождь сказал, что час близок.

– Станешь переправлять мечи?

– Именно так. Но сделать это должна ты. Я не должен с этим связываться, ибо гладиаторам категорически запрещены такие сделки. Не дай бог узнают власти. А ты, вдруг что, можешь легко отговориться. Ведь ты свободная женщина хоть и не полноправная римская гражданка. Не побоишься?

– Нет. Не побоюсь. Я готова к борьбе. Скажи, что я должна сделать?

– Нужно договориться с рабами, что возят дрова для нашей кухни. Ты их знаешь?

– Знаю. Один из них частый мой клиент. Ты решил спрятать мечи в вязанки дров? – догадалась Лутация. – Я верно поняла тебя?

– Именно так. Но вязанки, в которых будут мечи, нужно пометить особым образом. Только так наши люди смогут их опознать.

– Я повяжу на них несколько красных ниток. А рабы даже не будут знать, что в этих вязанках. Я скажу, что вы заказали у меня вино, и я спрячу малые амфоры в дровах.

– Отлично. Но это еще не все. В тот день, когда мы начнем, тебе нужно будет с несколькими девочками прийти в дом стражи при казарме. У тебя найдутся такие?

– Сколько нужно девочек?

– Троих-четверых. Вы придете к страже с вином, и они не откажутся от куртизанок и выпивки. В вино подмешаешь сонного зелья. Вот оно, – гладиатор предал женщине небольшой мешочек.

– Все будет исполнено, как только ты предашь мне знак!

Некто в соседней комнате услышал каждое слово из беседы в комнате Лутации…

…Рабы отнесли носилки Юлии к дому лекаря Главка.

Увидев из окна, что к нему пожаловали знатные посетители, лекарь сам вышел им на встречу и представился:

– Меня зовут Главком. И я медик, – при этом спина его согнулась едва не пополам.

Врачами в Италии в те времена были по большей части вольноотпущенники или рабы. И этой специальностью было сложно гордиться свободному римлянину, поэтому такая угодливость была в обычае людей этой профессии.

– Я знаю тебя, Главк! Да и ты знаком со мной, не так ли?

– Кто не знает в Помпеях жены благородного и богатого всадника Гая Сильвия Феликса. Приветствую тебя, госпожа Юлия.

– Сейчас к тебе в дом занесут человека, который умирает и ты должен его спасти.

– Врач не бог, госпожа и без диагноза я не могу судить о том, насколько излечима его болезнь.

– Этот человек был здоров до твоего вмешательства в его жизнь, Главк! – сурово произнесла Юлия.

– О чем ты говоришь, благородная госпожа? Мое лечение исключительно благотворно отражается на…

– Прекрати, Главк. Лучше укажи моим людям, куда отнести больного.

Лекарь не стал спорить. Он повел людей с носилками за собой. По дороге он усиленно соображал, кто же из его клиентов предал его.

«Вот и продавай им яды после этого. Оказываешь людям услуги, так они еще на тебя же и доносят. Хотят свались вину с больной головы на здоровую. А резвее я их травлю? Они сами так решают свои проблемы».

– Ложите его сюда. Вот на это ложе.

«Да, этого гиганта уколола одна из моих булавок, что я продал недавно Акциану. Кроме него такие уже давно никто не покупал».

– Ты знаешь, что с ним, не так ли? – спросила женщина, тревожась за судьбу любимого.

– Знаю, госпожа. Но твои оскорбительные намеки…

– Главк! Прекрати пререкаться и приступай к лечению. Все знают в Помпеях, что ядами торгуешь ты. Ты верный последователь Локусты и на кладбище отправляешь гораздо больше народу чем лечишь.

– Но с чего ты взяла, что это яд, госпожа? Ты неискушенна в медицине.

– Я уверена, что его отравили, и яд был в пище. На улице ему стало плохо, через час после завтрака.

«Дура! – подумал лекарь. – Это совсем иной яд. И действует он очень быстро».

– Если мне не поможешь ты, и он умрет, то я у других лекарей дознаюсь о причинах смерти и жестоко отомщу тебе, Главк!

– Другие изготовители лекарств и лекари в Помпеях – невежды и грабители. Они не знают состава целебных смесей. Когда же они хотят изготовить лекарства по лечебнику, то становятся жертвами обмана. Поставщики сбывают им недоброкачественный товар. Уважающий себя медик сам изготовляет лекарства. У меня есть все, из чего их составляют. Я лично совершил путешествие на Кипр за медным купоросом и белой цинковой окисью. Мой приятель-киприот дружит с управителем рудников и поставляет мне хорошее сырье. Свинцовый блеск я получаю из залежей, что между Пергамом и Кизиком. С берегов Мертвого моря я привез асфальт и пористые горючие камни.

– Может, ты прекратишь, наконец, болтать и притупишь к лечению?!

– Уже приступил, благородная госпожа. Противоядие уже введено ему.

– Введено? Но когда? Я ничего не видела!