Там, где обитают куклы... (СИ) - Кулецкий Алексей Николаевич

Еще через два дня, Генри, несмотря на то, что голова все еще кружилась, довольно уверенно начал вставать на ноги. Места, где присасывались медузы, еще болели и проявлялись в виде двух неправильных кругов, ненормальной красноты, но, уже с размытыми краями. Друзья собрали его имущество и теперь, внушительный баул с вещами и сувенирами, которые они насобирали для своих родных, уже стоял возле двери номера. «Парни… может ну его…» — он сел на кровать и сделал робкую попытку упросить всех остальных разрешить ему остаться. «Нет, дружище Генри… это исключено!» — Макс был категоричен. Генри оставалось лишь покорно ждать назначенного дня.

Три дня пролетели быстро. Утром у Ральфа зазвонил телефон. Он нажал на загоревшуюся на экране зеленую трубку — «Да! Фелипе, доброе утро! Да! Мы уже готовы! Сейчас уже выходим». Минут через десять, к крыльцу «гостиницы Кино Бонито» подъехала машина. Старый, добрый, видавший виды, но ухоженный, Фольксваген — Гольф. Водитель помахал рукой из окна — «Парни, сейчас быстро проеду до заправки и вернусь за вами. Нормально все, успеваем!» «Хорошо, давай, мы никуда не уходим! Ждем на этом самом месте!» — ответил ему Ральф, закуривая тонкую сигарету. Фольксваген развернулся и, оставив за собой небольшое облако пыли уехал в сторону выезда из города. «Ну что, пошли за вещами?» — Ральф докурил и, погасив окурок о стенку урны, выбросил его.

Сколько ни пытался Толстый накануне вечером, нервно вертя в руках визитку, до Даниэля Аснара с его шикарным Шевроле — Экспресс, дозвониться так и не смог. Он набирал номер несколько раз, ноа ппарат после гудка, упрямо повторял, что абонент находится вне заны действия сети. «Вот так с ними и договаривайся о чем-то!» — разозлился Ральф и швырнул визитку. Она, кувыркаясь в воздухе, улетела под кровать. В конце концов, его трогать до поры не стали и решили обойтись обычным местным транспортом. Из Эрмосильо заказывать машину тоже не стоило — слишком дорого, да и таксисты ехать оттуда порожняком отнюдь не горели желанием и запрашивали двойную цену.

За транспорт неожиданно и взаимовыгодно договорились на месте, в Байя — Кино. Прямо на ужине, в ставшем привычным и даже, почти родным, ресторане. «Он уже нам стал пости как наш «Орел, Телец и Лев», настолько мы уже к нему привыкли», — любил повторять Альберт. Все остальные были в этом с ним полностью согласны. Там, за ужином, они встретили своих знакомых, зашедший выпить пива после рабочего дня. Они разговорились и оказалось, что один из тех пятерых парней, встреченных ими тогда в ресторане, по имени Фелипе, частенько по каким-то своим делам ездит в сторону центра штата. Высокий, тонкий, но в то же воемя — упругий и гибкий, как хлыст, с внимательным и выразительным взглядом миндалевидных черных глаз, он принял живейшее участие в решении вопроса.

Услышав о том, что одного из пятерых друзей, по состоянию здоровья, необходимо отправить на родину, он согласился отвезти их в аэропорт, лишь досадливо покачал головой — «Жаль… Жаль, что для него ваша экспедиция заканчиватся таким образом… Отвезти — абсолютно не проблема! Нужно — отвезу!» О цене вопроса договорились быстро. Фелипе не стал жадничать насчет денег и запросил ту цену, которую обычно брали за поездку местные таксисты. На том и ударили по рукам, решив, однако, для себя, что после завершения поездки накинут ему еще некоторую сумму сверху.

* * *

Друзья, забрав вещи из номера и еще раз его внимательно оглядев, вышли на крыльцо. Генри попытался нести свой баул самостоятельно, но Ральф, Макс, Альберт и Том, не захотели слушать его жалких аргументов. Безжалостно, по-хоккейному, взяв Генри в «коробочку», оттерли от вещей и сами вынесли их к машине — «Ты еще успеешь, у тебя будет время для переноски в Мехико. Потаскаешь там». Они молча, немного постояли возле крыльца. Каждый думал о своем. Было грустно. Один из их друзей уезжал. Уезжал отдельно от всех, чего раньше никогда не случалось. Говорить совершенно не хотелось. Каждого из пока еще остающихся одолевало то чувство, котрое испытываешь при расставании с дорогим тебе человеком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«У тебя, кстати, как с этой заправщицей, с «Пемекса», как там ее…» — тихо поинтересовался Альберт. «Марта? Да не столь уже важно…» — Генри внимательно посмотрел на него и устало махнул рукой, — «До чего-то особо серьезного не дошло… собственно, никто из нас ничего друг от друга не требовал… Пару раз хорошо провели время и достаточно. Так что — ничего страшного… Я думаю, что она и не заметит моей пропажи. Если увидите — скажите, что и как». Альберт понимающе кивнул, соглашаясь.

Ральф, глядя вдоль улицы, увидел, как в их направлении снова едет синяя машина, закурил очередную свою тонкую сигарету и процедил сквозь зубы, выпустив из легких дым — «Ну вот, это видимо, за нами!». Слегка скрипнув изношенными колодками, Фольксваген остановился напротив крыльца, Фелипе помахал им из окна рукой. Теперь уже он вышел из машины и по очереди поздоровался со всеми — «Привет, парни! Машина заправлена по самую пробку и доедет хоть до Мехико напрямую и обратно! В какое время у нас рейс?» «Рейс до Мехико. Компания «Аэромексико». Сейчас гляну еще раз…» — Макс вынул из прозрачного файла билет, — «Шестнадцать сорок… Эрмосильо — «Бенито Хуарес» Мехико…»

Фелипе взглянул на часы — «Мы успеем в любом случае, даже если и поедем, не спеша». «Генри, ты бы проверил еще раз билеты до Лондона! Чтобы потом не подпрыгивать, если что-то забудем!» — Альберт был задумчив, будучи раздосадован таким внезапным отъездом. Генри заглянул в файл и некоторое копался в нем рукой — «Все нормально. На месте».

Ральф показал пальцем на другой файл с билетами — «Генри, дружище, проверь свои личные документы!» «Да на месте они, на месте!» — он немного нервно похлопал по прозрачной пленке — «Только недавно смотрели перебрал». «Фелипе, давайте все же поедем как можно быстрее, мало ли, что может произойти в дороге! Ехать-то тоже не на соседнюю улицу!» — Макс вопросительно поглядел на него. «Как скажете! Хотя времени у нас более, чем достаточно» — молодой мексиканец, соглашаясь, поднял руки ладонями вверх.

Они стали грузить вещи. Баул и неколько пакетов, несмотря на свой устрашающий внешний вид, без особых проблем поместились в багажник. Сложнее было размещаться внутри машины. Никто из друзей не захотел оставаться в городке, провожать решили ехать всей толпой — «В следующий раз впятером соберемся уже дома». Ральф, как самый большой, сел на переднее сиденье — «Парни, я могу конечно, сесть и сзади, но боюсь, туда больше никто сесть не сможет! Единственное, что я могу для вас сделать, это не отодвигать назад свое сиденье! Зато буду загораживать вас от посторонних глаз!»

Остальные четверо, будучи не столь внушительных габаритов, запросто забились на заднее сиденье — «Все равно, назад поедем «минус один», тогда и поместимся без проблем». Фелипе завел машину, и они неспешно потянулись на выезд из города, в сторону «шоссе номер сто». Выехав на большую дорогу, он придавил на газ и машина, проявляя удивительную для ее возраста и размеров резвость, понеслась на восток по серо-черной ленте асфальта в направлении столицы штата — Эрмосильо.

Ветер завывал в открытых настежь окнах. Несмотря на это, в салоне было довольно душно. Дневное светило жарило неимоверно, раскаляя металл кузова. Машина, шурша покрышками по горячему дорожному полотну и немного покачиваясь, бежала, неся Генри в сторону дома. Автомобиль несся на запад по прямой, как стрела дороге. Громила смотрел в окно, стараясь отложить в памяти последние картинки, связанные с их поездкой. Жгучее Солнце, выжженые им холмы и далекие, низкие горы, подернутые голубоватой дымкой, огромные кактусы, торчавшие из земли, с растопытенными в стороны руками — побегами и этот воздух, напоенный запахом трав и пустынных цветов… Это все теперь уходило в прошлое. Скорее всего — навсегда. Где-то там, далеко справа, навсегда оставался этот проклятый Остров, вместе с теми темными силами, которые его охраняли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дорога уходила все дальше, на восток и снова им были видны бесконечные поля прилегающих к дороге ранчо и унылые холмы, уходящие к горизонту. Каждый думал о своем, боясь потревожить посторонними и неуместными словами свои хрупкие мысли и мысли друзей. Любая словесная трескотня в подобной обстановке только бы раздражала.