Там, где обитают куклы... (СИ) - Кулецкий Алексей Николаевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пляж в Альтарене встретил их несколькими десятками костров, врочем, горевших на таком расстоянии друг от друга, что никакой скученности и толчеи не было и в помине. Луна уже влезла почти в зенит, словно знанесенный над головами узкий, раскаленный нож и слабо светила над округой своим мертвенно — желтоватым светом. Зато звезды горели, как никогда, казалось, раньше, а Млечный Путь, могучей белесой полосой сиял, рассекая черное небо на две, почти равные части. «Теперь становится понятным, почему в полнолуние всякая нежить стремиться вылезти из своих нор… Новолуние, на мой взгляд, ничуть не лучше в этом роде, но раскручено немного меньше… Свет Луны — это мертвый свет… как раз, для таких…» — Том внимательно посмотрел на желтоватый, с темными пятнами, остроконечный серп, висевший почти над головой в окружении желтоватого ореола.
Хотя уже была ночь, но было довольно светло. Том представил себе, как, освещенная мертвенно — желтым светом, сотрясая кусты, в тени скрюченных пальцев засохших деревьев, или из-под корней вывороченных пней, выползает на Острове разная нежить, и спешит на свой шабаш, по дороге, освещенной огнями костров, разложенных чьими-то, невидимыми постороннему глазу, стараниями.
Куклы с оторванными когда-то жестокими детьми, или отвалившимися от возраста, ногами и руками, ползут, клацая от злобы ко всему живому, пластмассовыми, холодными зубами, по тропинке, в направлении развалин, цепляясь зубами за стебли трав и ветви кустов, а бесчисленные ноги и руки, перебирая маленькими, мертвыми пальчиками, извиваясь и запутываясь в траве, мешая друг другу, тоже стараются не отставать от них… Зачем и куда они ползут, Том представить себе не успел. Его окликнул Ральф — «Том, дружище, хватит там медитировать наедине с собой, давай лучше подключайся, нужно костер развести!»
Они довольно быстро соорудили костер, на следах старого кострища. «Доктор, я смотрю, у вас здесь уже многолетнее место?» — поинтересовался Макс, поливая сложенные пирамидкой нарубленные доски, жидкостью для розжига. «Да, мы ездим сюда не первый год…» — Габриэль вглядывался в набегающие волны, в которых уже начинали серебриться первые небольшие рыбы — «Скоро начнется… Рыба уже подошла…Ждет, когда прилив будет максимальной высоты!» «Интересно, как они распознают высоту прилива?» — Альберт снял кроссовки и по щиколотку зашел в теплую воду. «Может быть, силу течения к берегу чувствуют, может быть чувствуют что-то еще…» — доктор пожал плечами, встав рядом с ним и глядя на набегающие небольшие волны.
«Понемногу начинается!» — Габриэль показал на кромку прибоя. По мокрому песку поползли, поблескивая серебристыми боками в свете Луны, первые рыбины. «И мы тоже начинаем?» — уже находясь в власти охотничьего азарта, поинтересовался Том. «Подождем еще немного… Это всего лишь передовой отряд… Пусть ползут! Полюбуйтесь пока!» — доктор невозмутимо стоял в воде и глядел на волны, легко поддев ногой и чуть подбросив вперед, ползшую мимо в направлении пляжа, рыбку. Видно, как с каждой волной, набегающей на песчаный пляж, масса подошедших к берегу рыб, возрастала. Черные волны тускло серебрились изнутри множеством рыбьих тел. Но массового набега еще не было. Вся масса, застыв в волнах, в нескольких метрах от пляжа, словно ждала соответствующую команду от Того, кто прятался от посторонних глаз в мрачных глубинах.
Том уже успел сбегать к машине и теперь упражнялся в своем мастерстве, перемещаясь по пляжу вокруг них, в поисках наиболее эффектного кадра. Темноту ночи, разбавленную слабым лунным светом, периодически разрывали огни фотовспышки. «Смотри, вроде немного ожил… Хоть на человека станвится похож…» — Ральф подошел к Максу и показал в сторону забывшего на время о всех своих невзгодах, Тома. «Человек занят любимым делом, не мешай ему… Он и так, какой-то странный стал после нашей поездки на этот Остров…» — Макс придержал Ральфа за рукав.
Наконец, видимо, прилив стал максимальным. Где-то там, в толще воды прозвучала секретная команда и рыба пошла. Сплошной массой. Волны накатывали одна за другой, а на берег, толкаясь и мешая друг другу, стали выскакивать серебристые рыбы. Множество рыб. Сверкая чешуей, и извиваясь, ползут по песку. А волны доставляют на пенистых гребнях все новые и новые партии желающих продолжить свой род на песчаном берегу. «Вот он, пресловутый «набег грюньона» начинается! Пора начинать и нам!» — доктор первым запустил обе руки в шевелящуюся массу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Берег моря пришел в движение. Рыба серебристой лавиной пошла на берег, а люди ждали ее, стоя в пене прибоя. Охотничий азарт овладел всеми, кто был на берегу. Мужчины с шутками, смехом собирают прыгающих рыб и несут к кострам. Жены, дочери и сестры, сидящие у костров, их потрошат и коптят. Ни сетей не надо, ни удилищ. Все, кто приехал сегодня в это место, рыб ловят руками!
«Это обязательное условие — ловля руками! Сети запрещены. Строжайше!» — перехватив взгляд Макса, наблюдавшего за ловлей, сказал доктор. «И что, за этим следят?» — поинтересовался Макс. «Да, обязательно!» — ответил Габриэль, — «Я уверен, что несколько полицейских машин уже дежурят на пляже с самого утра, не привлекая к себе усиленного внимания». «И какие санкции за нарушение? Ведь я же могу в теории, разумеется, взять и наловить их сетью!» — подошедший Альберт положил возле костра несколько трепыхающихся рыб.
«Можете, не спорю. Но я — законопослушный гражданин… мне это не нужно, да и так — гораздо увлекательнее» — произнес доктор, — «А санкции… Ну прежде всего, вы лишитесь всего своего улова — это точно, а потом… штраф в несколько тысяч песо неплохо ударит по вашему карману, если конечно, вы не миллионер… Я думаю, что в любом случае, это не стоит того… Гораздо дешевле и надежнее, все оформить соответствующим образом и ловить так, как разрешено. Плюс — согласитесь, впрочем, я повторяюсь, это весьма необычно — ловить только руками!»
* * *«Грюньон — это рыба из семейства атерин, что-то сродни сардинам» — доктор, до отказа забив два больших пакета рыбой, теперь оседлал любимого конька и увлеченно рассказывал об очередно поедставителе местной фауны. Теперь он вооружился острым ножом и проворно потрошил свой улов. Друзья тоже не остались в стороне и, как могли, теперь помогали Габриэлю.
Он, тем временем продолжал — «Живет она в Тихом океане, у берегов Калифорнии, заходит сюда, к нам, в Море Кортеса, да и по берегам Мексики встречается довольно часто. Он массово идет на нерест каждый год с марта по август в новолуние или, наоборот, в полнолуние, в это время прилив достигает наибольшей силы. В последнее время природа, как я уже говорил, буквально сходит с ума, рыба стала идти даже в сентябре!»
Довольно быстро, впятером обработали весь улов. Доктор достал из багажника машины приспособление для копчения рыбы. «Сейчас мы сделаем все в лучшем виде! А именно — в копченом, мясо грюньона — потрясающе вкусное! Не пожалеете!» Он высыпал в металлический ящик из мешка древесную стружку и стал выкладывать на решетку рыбные тушки. «Смысл этого действия…» — Габриэль поставил ящик на огонь костра, — «Вместе с волнами рыбы выбрасываются на сушу. Самки роют в песке норы. Причем — закапываются в песок почти вертикально, хвостом вниз. Вы все видели — лишь рыбьи головы по грудные плавники торчат из земли. Так вот, в этих песчаных норах грюньоны откладывают икру, а самцы, которые ползают вокруг самки, тут же её оплодотворяют. Все это они успевают проделать за 20–30 секунд, между двумя волнами. Нужно отметить, что в этом бедламе, который творится вокруг, они справляются неплохо».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Ящик на огне стал нагреваться и из него понемногу потянулся ароматный дым. Они открыли по бутылке пива и расселись у костра. Огонь, слегка придавленный ящиком для копчения, разгорелся нова и теперь — отбрасывал причудливые тени на окрестности и на лица собравшихся. Доктор, сделав большой глоток, закурив тонкую сигаретку и, с удовольствием выдохнув сизоватый дымок, продолжил — «Икринки будут развиваться в течение примерно двух недель, здесь, в теплом песке на глубине пяти сантиметров в кучках до двух тысяч штук… Ровно через две недели, во время такого же высокого прилива, волны смоют их в море. И тут же, без особых проволочек, из икринок выйдут личинки!»
