Коронатор - Симона Вилар

Они миновали задние дворы гостиницы и стали подниматься по узкой лестнице, мимо гудящей, словно улей, кухни. Здесь было жарко и в воздухе витали десятки дразнящих запахов. Анна вдруг поняла, как сильно голодна. Она замешкалась, и Ральф с досадой оглянулся.

Анна не сомневалась, что он узнал ее. Поэтому негромко, но твердо произнесла:

– Я благодарна тебе, Ральф. А теперь я хочу видеть Дороти.

Ральф бросил на нее быстрый взгляд, затем, сняв с себя накидку, закутал ею Анну, набросив на голову капюшон. Анна вспыхнула. Должно быть, вид ее был столь ужасен и жалок, что в респектабельной гостинице она неизбежно обращала на себя внимание.

Пройдя узкий коридор, они оставили позади большой зал гостиницы, откуда долетали музыка, хохот и звон посуды.

Неожиданно какой-то человек, скрестив руки на груди, выступил из углубления стены, загородив им путь. Одет он был неброско, но что-то в его внешности останавливало внимание.

– Кто это с тобой? – властно осведомился он.

Ральф, улыбаясь, замычал и стал тыкать пальцем на верх, пытаясь что-то объяснить.

– Безъязыкий пес! – рявкнул человек. – Всех, кто появляется в гостинице, ты должен сначала представить мне.

Ральф согласно замычал, подталкивая вперед Анну. У той вся кровь отхлынула от сердца. Она стояла, не в силах поднять глаза и закусив губу. В том, что этот человек оказался здесь ради нее, она не сомневалась и в душе уже кляла Ральфа за предательство. Неожиданно шпион брезгливо оттолкнул ее.

– Фу! От нее несет выгребной ямой! Уведи ее!

Он прошел мимо, а Ральф быстро провел Анну в боковой проход и пропустил в узкую комнату. Только тут принцесса смогла перевести дыхание.

– Спасибо, Ральф.

Они находились в комнате Дороти Одноглазой. Здесь пылал камин, было тепло, а на столе стояла тарелка с остатками цыпленка. Принцесса оглянулась и, поняв, что Ральфа уже нет с ней, с жадностью набросилась на еду.

Под потолком комнаты Дороти было слуховое окошко, выходившее в коридор, тянувшийся параллельно тому, по которому пришли они с Ральфом. Анна вздрогнула, когда совсем рядом послышались торопливые шаги, звон металла и громкие голоса:

– Эй, где комната милорда Монтгомери?

Раздался стук в дверь, в ответ прозвучала грубая ругань.

– Что за выходки, сэр Уингрев? Вы что, не видите – я здесь не один!

– Простите, сударь. Но вам следует без промедления отправиться в Вестминстер. Его величество созывает своих сторонников на Совет.

– За каким дьяволом? Ночь на дворе.

– Поторопитесь, милорд. Дело крайне спешное. Вероятно, завтра же мы выступаем.

Понизив голос, говоривший добавил:

– Войска Уорвика в дне пути от Лондона.

Анна замерла, не донеся кусок до рта. Что он говорит? О небо! Она опустилась на стул, перестав дышать, чтобы не пропустить ни звука.

За стеной тоже повисло молчание. Наконец кто-то выругался.

– Вот дьявол! Ведь мы обошли его еще в Нортгемптоншире! Что же тогда лгут, что Делатель Королей болен и не встает с постели?

– Все это так и было. Но теперь примчались гонцы с известием, что он уже в Сент-Олбансе. И завтра может оказаться в Барнете.

Пока длилась пауза, Анна чувствовала, как ее покидает гнетущая невыносимая тяжесть. Отец здесь, рядом. Вскоре он разгромит проклятых Йорков. Но уже следующая фраза сэра Монтгомери отрезвила ее.

– Есть ли вести от герцога Кларенса?

– Милорд, вы все узнаете в Вестминстере.

– Хорошо. Я сейчас иду.

Дверь захлопнулась, вновь послышались шаги. Через несколько минут заскрипела лестница, ведущая в комнату Дороти, и вошли Ральф с хозяйкой гостиницы.

При виде Анны Невиль единственный глаз Дороти изумленно расширился. Но уже в следующий миг она увлекла Анну в соседнюю комнату. Ральф невозмутимо последовал за ними, прикрыв за собой дверь.

Анна огляделась. Это была спальня Дороти. Постель была смята, несвежие простыни свешивались до полу. В лампе на столе в благовонном масле плавал фитиль, что, однако, нисколько не помогало заглушить стоявший здесь крепкий запах пота.

– Это ты! – ткнула пальцем в грудь Анны Дороти. – Как ты смела появиться в «Леопарде»! Тебя повсюду ищут!

От такого приема Анна опешила и растерянно оглянулась на Ральфа, но тот с невозмутимым видом стоял, прислонившись к стене. Дороти проследила за взглядом принцессы и набросилась на своего сожителя:

– Так это ты, гнусный змей, привел ее сюда? Ты что же, собрался перебраться обратно в трущобы Уайтфрайерса? Или хочешь, чтобы тебя вздернули в Коммон-Гелоуз, как беднягу Джека? Что вы смотрите, миледи? Народ сейчас горит желанием показать свою преданность Йоркам, а заодно и поживиться добром Ланкастеров. Они громят дома их сторонников, а самих спроваживают на виселицу. Джеку-лодочнику многие завидовали, и потому ему едва ли не первому повязали пеньковый галстук. Потом тело целый день таскали по улицам, пока не содрали с бедняги всю кожу. Нас тоже ждала та же участь, да слава Богу и Пресвятой Деве, «Леопард» – достойная гостиница, и рыцари-йоркисты обосновались тут еще до того, как нас пришли громить. Неужели вы думаете, что я рискну всем, что имею, и жизнью в придачу ради вас? Эй, Ральф, отойди от двери. Пусть госпожа убирается, да еще и благодарит Бога, что я не отдала ее стражникам.

У Анны задрожали губы, но она справилась с собой.

– Дороти! Год назад ты не побоялась помочь мне.

– Год назад я была никем. Теперь у меня лучшая гостиница в Лондоне, я состоятельная женщина и занимаю прекрасное положение. Нет-нет, миледи, я вовсе не хочу рисковать всем этим. Теперь я сама стою за Белую Розу, и если вы сейчас же не уберетесь, я, видит Бог, кликну одного из людей герцога Глостера и сдам вас ему с рук на руки!

Анна не шелохнулась.

– Людей герцога Глостера? – медленно переспросила она.

– Да, да. Его шпионы повсюду. Видать, его светлости горбатому Дику хочется заполучить вас не меньше, чем год назад. И в «Леопарде» полным полно его людей. Герцог не глуп и рассудил, что вы будете искать убежища у кого-то из тех, кто обязан вам. А вы ко мне относились достаточно хорошо, чтобы «Леопард» наполнился его соглядатаями. Удивляюсь, почему вас не схватили еще по пути сюда. Так что проваливайте, миледи!

– Дороти! – Анна умоляюще сложила руки. – Дороти, взгляни на меня. Мне не к кому больше обратиться. Я ранена, я не имею за душой ни единого фартинга, я без крыши над головой и голодна.

– А мне-то что до этого? Я уже сказала, что не предам вас, если вы уйдете. Разве этого мало? Ральф, выведи ее!

– Только коснись меня, и я подниму шум! Я сама отдамся в руки йоркистов, но буду стоять на том, что вы прятали меня все это время!

Единственный глаз Дороти вспыхнул бешенством. Они обменялись взглядами с Ральфом, и, зная, на что способны эти бывшие обитатели Уайтфрайерса, Анна стремительно отскочила в сторону, готовая завопить. В этот момент она заметила, что Ральф, не трогаясь с места, указывает на нее Дороти, отрицательно покачивая головой.