Приглашение на танец - Мэнди Коллинз

Однако что больше всего ее поражало в отце в его нынешнем состоянии — с какой готовностью тот проявлял свою любовь. Всякий раз, когда Сесили к нему заходила, он тут же брал ее руку и пожимал. И этот небольшой жест содержал в себе очень многое. Именно этого не хватало их отношениям с тех самых пор, как умерла мать Сесили. Теперь, когда дочь читала отцу вслух газеты или его собственные дневники из предыдущих поездок, он всегда крепко держал ее руку.

В третий день своего пребывания в Лондоне Сесили сидела в комнате у изголовья кровати отца. Больной только что задремал, когда дверь открылась и появился лорд Джеффри Брайтон. Он был в доме частым гостем и нередко приурочивал свои визиты к тому времени, когда Сесили уже собиралась уходить из спальни отца. Сесили не знала, зачем он это делает: то ли для того, чтобы ей помочь, то ли чтобы перемолвиться с ней словом. Было трудно понять мотивы старого друга отца, но Сесили была благодарна ему за возможность передышки. Дежурства отнимали у нее очень много сил, и она радовалась возможности хоть чуть-чуть отдохнуть. Но сегодня сэр Джеффри не подошел, как обычно, к постели старого друга, а, сделав Сесили знак следовать за ним, вышел в коридор.

— Доброе утро, милорд, — поприветствовала она лорда Брайтона, закрывая дверь, чтобы не потревожить спящего.

— Доброе утро, Сесили.

Лорд Джеффри Брайтон, обычно аккуратный, сегодня выглядел несколько растрепанным. Уголки жестко накрахмаленного воротничка его рубашки поникли, шейный платок был завязан очень просто, что, по-видимому, указывало, что он завязал его сам, а не поручил своему камердинеру.

— Сесили, мне нужно с вами кое-что обсудить, и надеюсь, вы меня выслушаете.

— Конечно, — согласилась Сесили, недоумевая, о чем пойдет речь. — Пожалуйста, я вся внимание. — Она не могла припомнить, чтобы лорд Джеффри говорил так сурово.

— До меня дошли сведения, что его светлость видели в районе Лондона, который пользуется дурной славой.

Это было настолько нелепо, что Сесили рассмеялась:

— Милорд, должно быть, это ошибка. Уинтерсон все еще в деревне, его задержали дела поместья. А когда он в городе, то может бывать и в таких местах. Кажется, он навещает своих бывших солдат, что после окончания войны оказались в нищете. В любом случае это не должно вас беспокоить.

Лорд Джеффри посмотрел на нее добрыми глазами:

— Дорогая моя, он выходил от женщины.

— От кого?

Сесили попыталась осмыслить сказанное.

— От Недди Энтуистл.

Сесили, не совладав с собой, ахнула:

— Что-о?

— Я знаю, герцог сказал вам, что проведет эту неделю в деревне, но не далее как сегодня вечером я видел его выходящим из дома леди Недди в Блумсбери.

Это, конечно, нелепость. Сесили ни на секунду не поверила, что у Лукаса может быть романтическая связь с Недди, но он вполне мог нанести ей визит, чтобы расспросить о ее отношениях с лордом Херстоном. Сесили пришла в ярость: как он посмел вернуться в Лондон тайком и тайно продолжить расследование!

Лорд Джеффри неверно истолковал гнев юной герцогини. Он потрепал ее по плечу и сказал по-отечески:

— Ну-ну, дорогая, не судите его слишком строго, у молодых мужчин есть мелкие грешки.

Сесили не собиралась ждать, пока лорд Джеффри одарит ее своим сочувствием. Пробормотав, что ей нужно идти, она взбежала вверх по лестнице и поспешила в свою комнату. Там она велела удивленной служанке немедленно собрать ее вещи, чтобы возвращаться в Уинтерсон-Хаус. Если Лукас действительно в Лондоне, он прекрасно переживет, если с ним в доме будет находиться собственная жена.

Пока Сесили обдумывала, что сказать Вайолет, в дверь робко постучал Джордж — юный парнишка, которого только недавно взяли в Уинтерсон-Хаус лакеем.

— Ваша светлость, вам записка, — сказал он.

Сесили подумалось, что у него слишком открытое и выразительное лицо, чтобы он мог стать хорошим лакеем. Вайолет не потерпела бы в доме слугу, столь непригодного к своей работе, но Сесили решила дать молодому человеку шанс. В конце концов, обеспечивать работой и заработком тех, кто в этом нуждается, входило в обязанности хозяйки, управляющей герцогским домом. К тому же юноша был ей симпатичен.

Сесили взяла записку и сломала печать. Ее ждало разочарование: послание было написано не почерком Лукаса. Она-то надеялась, что он свяжется с ней и сообщит, что приехал в Лондон. Но когда Сесили прочитала текст, все мысли о вероломстве мужа мгновенно вылетели у нее из головы.

«Мне известно, что вы ищете путевые заметки вашего отца. Я знаю, где вы можете их найти. Приходите в половине четвертого к складу в северо-западной части Серпентайна. Приходите одна».

Сесили задумалась, глядя на письмо. Поделом будет Лукасу, если она раздобудет отцовские дневники, пока он действует потихоньку от нее. Она довольно сильно рассердилась на мужа из-за этого — ему придется долго извиняться, чтобы загладить вину. И все же Сесили понимала, что поступить в точности так, как велел автор записки, было бы до крайности безрассудно. В этой истории один человек уже лишился жизни, и Сесили не собиралась повторять его судьбу. Да, она пойдет на эту встречу и увидит, кто этот таинственный незнакомец, написавший записку, но пойдет не одна.

Сесили быстро подошла к секретеру, написала несколько слов, щедро посыпала чернила песком и запечатала. Потом протянула письмо Джорджу и приказала:

— Дождись ответа. И срочно пошли ко мне Молли.

Двумя часами позже наемный экипаж остановился у Серпентайна со стороны, противоположной Роттен-роу, и полковник лорд Кристиан Монтейт, лучший друг герцога Уинтерсона, помог Сесили спуститься на тротуар. Для этого случая Сесили надела одно из своих старых платьев, которые носила до своего замечательного преображения, и старый капор. Она надеялась, что в такой одежде будет выглядеть весьма непритязательно и ее могут принять за жену небогатого торговца. Убедить полковника Монтейта сопровождать ее в этой поездке оказалось непросто.

— При всем моем уважении к вам, миледи, я сразу могу сказать, что если бы ваш муж узнал, что я помогал вам в такой опасной затее, он бы меня так отметелил, что живого места бы не осталось. — Подкрепляя свой отказ, Монтейт замотал головой. — И был бы прав, потому что джентльмен не должен становиться между мужем и женой. Мадам, так нельзя! — Чтобы умиротворить Сесили, он поспешил добавить: — Однако кое-что я сделаю. Я пойду и встречусь сам с этой загадочной личностью и тут же обо всем доложу вам. Даю слово офицера!

— В записке сказано, что я должна с ним встретиться наедине, — спокойно сказала Сесили. — Если вместо меня явитесь вы, этот человек, вероятнее всего, просто исчезнет в тумане. Вы, конечно, понимаете почему. Мы даже не представляем, кто это может быть. А вдруг дневники взяла горничная из Египетского клуба или мальчишка-слуга, который работает у кого-нибудь из членов клуба. Я не хочу упустить такую возможность только потому, что вы боитесь меня сопровождать.