По ту сторону небес - Робардс Карен

— Папа, папа! — это был Джон, он так быстро сбегал по ступенькам, что несколько раз едва не упал. Внизу лестницы он их увидел — прервав поцелуй, но продолжая держать друг друга в объятиях, Кэролайн и Мэт разом обернулся в его сторону. — Папа! Тетя Кэролайн! Там Дэви! Ему ужасно плохо!

45

В течение последующих двух дней, когда жизнь Дэви висела на волоске, Мэт не отходил от его постели. Младшего брата не покидал и Джон, страшно обеспокоенный тем, что тот может умереть, пока Мэт не запретил ему входить в комнату из страха, что мальчик может заразиться. Остальные по приказу Мэта тоже старались держаться подальше, кроме Кэролайн, ухаживавшей за Дэви с неизменной преданностью. Будь он даже ее родным сыном, она не могла бы проявить большую заботу.

Приходил ученый муж по имени доктор Сэмюэль Смит. Осмотрев мальчика и сделав все, что мог, с сомнением покачал головой. В подобных случаях, откровенно признался он Мэту и Кэролайн, исход в большой степени зависит от Господа. Состояние Мэта было трудно передать. То он сидел у постели, держа в руках маленькую ладошку Дэви, то молился или листал страницы Библии, пытаясь почерпнуть там силы в эти труднейшие минуты своей жизни. Сердце Кэролайн замирало от ужаса, когда она думала о том, что станет с Мэтом, если он потеряет сына.

Вместе с Дэви умрет частица и его души.

— Тетя Кэролайн, ты ведь не позволишь Дэви умереть, да? Ты же спасла папу.

Поскольку Джон не ходил в школу, а в комнату больного его не пускали, ему только и оставалось, что нервничать. Сердце Кэролайн дрогнуло от жалости к мальчику. Она черпаком налила в кувшин новую порцию ячменного отвара для Дэви, которого почти безостановочно рвало. Джон рассеянно играл с шашки с Томасом, хотя подобный досуг пуритане в целом не одобряли. Но для того чтобы отвлечь племянника от грустных мыслей, его дяди, казалось, были готовы заняться чем угодно.

— Я сделаю все, что смогу, — обещала ему Кэролайн и, проходя мимо, не смогла удержаться, чтобы не взъерошить ему шевелюру. К ее удивлению, Джон подпрыгнул и крепко обнял Кэролайн.

— Дэви и я… мы оба тебя любим, тетя Кэролайн, — с жаром проговорил он, зарывшись головой в ее мягкую грудь. — Мы правда не против, если ты выйдешь замуж за нашего папу.

— Я тоже люблю вас с Дэви. — Кэролайн обхватила мальчика руками и быстро поцеловала в шелковистые волосы. — И мы все вчетвером будем так счастливы, вот увидишь.

И хотя сама Кэролайн не была сильно уверена в том, что Дэви выживет, она ни за что не скажет об этом Джону. И до последнего станет рисовать ему радужные картины их будущего счастья.

— Если Дэви не умрет, — резко дополнил ее слова Джон, и его голова снова поникла. Он отпустил Кэролайн и вернулся на свое место.

— Мы все должны молиться, чтобы он не умер, — со всей твердостью, на которую была способна, сказала Кэролайн. Затем поверх головы мальчика обменялась с Томасом тревожными взглядами. Томас приподнял брови, безмолвно справляясь о состоянии Дэви, Кэролайн лишь покачала головой.

В спальне Дэви Мэт истово молился. Испробовав все имевшиеся у нее в распоряжении лечебные средства, от ледяных простыней до еще оставшихся лекарств, Кэролайн больше ничего не могла сделать для больного мальчика. Оставалось только вливать ему в горло как можно больше жидкости и смачивать холодной водой охваченное жаром маленькое тельце. Судьба Дэви целиком была в руках Господа.

Почти все жертвы лихорадки умирали через три дня. Дэви, болел уже больше двух дней.

Время неуклонно приближалось к полуночи. Дэви лежал так тихо, что несколько раз Кэролайн казалось, что он умер. Мэт сидел рядом с его постелью, держа сына за руку, и, когда Кэролайн опустилась на стул с другой стороны, они обменялись всего несколькими фразами.

Кэролайн боялась, что с рассветом они потеряют Дэви.

— Господь мой пастырь, и я не возжелаю… — С бесконечной нежностью сжимая своей огромной ладонью маленькую ручку Дэви, Мэт закрыл глаза и повторял слова древней молитвы.

Кэролайн взяла другую руку мальчика и присоединила свой голос к молитве:

— Да, хотя я бреду по долине, где витает тень смерти, я не буду бояться зла…

Напевные слова успокоили ее и, как она от души надеялась, Мэта тоже. А Дэви… Кэролайн опасалась, что тот уже не может услышать молитву.

Внезапно, к ее изумлению, веки ребенка затрепетали, глаза открылись, и он посмотрел сначала на нее, а потом на Мэта.

— Папа, — произнес Дэви, по-видимому обрадованный тем, что Мэт находился рядом, — я до смерти хочу есть. — С этими словами мальчуган закрыл глаза, и его руки, которые они держали в своих ладонях, безжизненно повисли.

— Дэви… о, нет, о Боже, нет, нет… — Мэт наклонился над сыном, и его глаза моментально наполнились слезами.

Кэролайн тоже склонилась, ее рука метнулась ко лбу Дэви, а глаза широко раскрылись.

— Нет, Мэт, он не умер! — радостно воскликнула она, когда ее первая хрупкая надежда получила подтверждение. — И не умрет! Жар спал… и он хочет есть! Когда больные хотят есть, это значит, что кризис уже прошел!

Мэту потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать то, что она сказала. Затем он без сил опустился на стул и закрыл глаза.

— Благословен будь Господь! — пробормотал он. Сердце Кэролайн сжалось, когда она увидела, как из-под его коротких черных ресниц появилась одна-единственная слеза и скатилась вниз по смуглой щеке.

— Мэт, Мэт, дорогой мой, неужели ты не слышал меня?! Дэви не умрет! — До глубины души потрясенная тем, что Мэт плачет, Кэролайн обошла вокруг кровати, обвила руками его плечи и крепко прижала к себе.

— Я слышал.

Его руки тоже обняли ее за талию, и он прижался к Кэролайн, зарывшись головой в ее грудь, почти столь же невинно, как это сделал в кухне Джон.

Кэролайн гладила густые черные волосы Мэта, покрывала их поцелуями и бормотала нечто бессвязное, но успокаивающее, что, как она полагала, в минуты эмоционального потрясения всегда шепчут женщины тем, кого они любят.

— О Боже, я люблю тебя, — произнес Мэт странно дрогнувшим голосом.

Теперь, когда кризис миновал, его силы иссякли. Кэролайн чувствовала, что Мэт буквально валится с ног от изнеможения, а его тело на глазах становится вялым и обмякшим. Через минуту он заснет, прямо здесь, на стуле, и ей придется либо простоять в таком положении всю ночь, либо позволить Мэту свалиться на пол. Гораздо лучше для него было бы отправиться в собственную постель. Поэтому Кэролайн наполовину приподняла, наполовину дернула Мэта за плечи так, что тот встал на ноги. Хотя он настоял, чтобы она отдохнула хотя бы несколько часов, сам же не сомкнул глаз почти со дня болезни Дэви.

— Дэви поправится, а тебе необходимо поспать, — твердо сказала ему Кэролайн, когда он запротестовал, что его ведут в спальню.

— Я не хочу оставлять его одного. — Хотя Мэт и устал, но упрямства у него не убавилось.

— Он и не будет один. Я вернусь сюда, когда уложу тебя спать.

— Я не болен, и я не дитя.

— Знаю. Но мне будет очень приятно уложить тебя в постель. А пока я не вернусь, попрошу Даниэля посидеть с Дэви.

Когда они проходили мимо комнаты Даниэля, Кэролайн постучала и, как только он открыл дверь, высказала ему свою просьбу. Даниэль взмахнул ресницами, окидывая их пристальным взглядом: они стояли, тесно прижавшись друг к другу, рука Мэта обнимала Кэролайн за плечи, а она держалась за его талию. В глазах Даниэля появилось смиренное выражение, как будто он внезапно осознал, что эти двое были единым целым, и больше не собирался оспаривать это единство.

— Разумеется, я посижу с Дэви, — тихо согласился он.

Даниэль направился по коридору назад, в комнату Дэви, а Кэролайн отвела Мэта в его спальню. Придя туда, она зажгла свечу от той, что держала в руке, закрыла дверь и, как с маленького ребенка, стала стаскивать с Мэта одежду. Расстегнула на нем рубашку, пуговицы бриджей, стащила к щиколоткам длинные чулки. Когда он был совершенно раздет, Кэролайн бережно уложила его в постель и собралась было укрыть одеялом, как вдруг Мэт внезапно протянул к ней руку.