Последний рассвет - Виктор Власов

— Лучше умру, замёрзну, — взор её пылал огнём, щёки горели, а на душе словно кошки скребли. Она дрожала, как птенец, вылупившийся только что, по всему видать — очень страшилась заточения.

— Три месяца с Шуи-саном испор… исправят кого угодно, знаешь, сколько историй знает?! — Лао, хитро вглядевшись в побагровевшее лицо девушки, будто наслаждался вызванными эмоциями. — Завоешь с ним, как волк… Почему, думаешь, у меня такая мор… выражение лица?

— Хватит, Кибиши, — не без труда оторвав руки девушки от верёвки, Шуинсай дождался, когда старший закрепит лестницу и проверит сцепление на прочность.

Трос упал в темноту.

— Там неглубоко, — коротко предупредил Лао. — Хватай девку и спускайся. В ближайшее время не жди никого, Шуи.

Юкио упиралась что было сил, но Лао столкнул её. Девушка, повиснув на Шуинсаевой шее, попискивала, точно мышь.

— Гонара убьёт вас! — зло сверкали в темноте расширившиеся глаза Юкио, в голосе — безысходность, безнадёжность. — Нельзя со мной так обращаться… Я не здорова.

— Сейчас наговорит девка… — усмехнулся Лао. — Конечно, кому понравится сидеть в пещере?! Хотя ты, брат, сумеешь её обаять — почему-то в тебя всегда влюбляются женщины.

Шуинсай с грузом на шее спускался медленно, осторожно ступал ниже и ниже. Бледный свет, квадратом падавший на пол, частично захватывал окружающие предметы. Как только ноги Шуинсая коснулись мягкого пола, и мастер осмотрелся, из груди вырвался возглас удивления, и Лао не остался равнодушен:

— Довольно-таки неплохо! Можно пожить, ага, Мягкотелый, понежиться?!

— Будто не пещера, — согласился младший Зотайдо, отпустив Юкио. Девушка резко отстранилась и ещё долго хранила недовольное молчание. Пещера ей не нравилась.

На ровном полу, накрытом сшитыми между собой шкурами, в ряд стояли большие и маленькие ширмы, обтянутые бело-розовой тканью, разрисованной на буддийский манер одухотворёнными вином монахами, драконами, погрузившимися в нирвану, медитирующими во время боя воинами в балахонах.

— Разувайтесь, а то натопчите! — глуповато напомнил Лао, наблюдая за реакцией девушки. — Вам тут, может статься, не один день жить!

— Лао-сан, убирайся к свиньям, — посерьёзнел Шуинсай. — Дел не убавилось.

Скрепя сердцем, Лао вытянул лестницу. Подождал, когда младший зажжёт свечу, и закряхтел, с усилием закрывая вход.

Забившись в угол, Юкио, прикрыв глаза ладонями, глухо рыдала. Сальная свеча на высокой подставке дрожащим ярким пламенем тускло освещала принцессу. Скинув толстую меховую одежду, она стонала, будто в беспамятстве. Трудности и тяготы длинного пути давно смыли белую пудру с её лица. Руки приобрели прежний смугло-золотистой цвет. Шёлк, свободно обнимавший молодое тело, пропах потом и потемнел, походя на поникшие лепестки цветка.

— Где белила? — простонала она, подняв заплаканные глаза на мастера. — Принцессам не подобает выходить на глаза челяди без них.

Кожа женщины, тем более принцессы, должна быть белой, как снег, потому издавна изготовлялись белила высшего качества. Лицо и выступающие из-под кимоно части тела имели жемчужно-белый цвет, одну из отличительных черт благородства.

— Что молчишь, язык проглотил? — девушка отвела глаза. Лёгкая тошнота, словно от полуобморока, стесняла грудь. — Нельзя мне тут находиться!

— Стань сильней, Юкио-тянь, — холодно ответил Шуинсай. — Есть вещи не подвластные нам. Прими и живи. Ты не первая принцесса, которую я вижу без прикрас.

За ширмами Шуинсай нашёл низкий стол и просушенные циновки, сложенные одна на другую, подушки для сидения. В дальнем углу за каменной перегородкой широким провалом чернела выбоина в полу, из которой вдоль стены тянулся канал во вторую впадину, похожую на фуро. Очень кстати!

Мастер держал свечу перед собой, оберегая пламя рукою от колыхания воздуха. Озарив глубокую выбоину, вдруг услышал шипение, бульканье воды, которое приближалось с нарастающей силой. Запахло ароматом влажной земли и горячих камней, из огромного отверстия в стене пошёл густой пар.

Шуинсай отскочил, едва не ошпарился. Обрадовался. Горячий водяной поток ударил, едва не достав до потолка, наполнил выбоину до краёв. Прохладный сумрак пещеры сменился влажным тёплым паром подземного источника, холодные своды густо покрылись каплями и потёками. Странно, как тут всё не сгнило?

— Я не маленькая! — раздражённо крикнула Юкио, обидевшись на «-тянь». — Сказала: верни свет! — Из темноты доносился её охрипший истеричный голос.

— Тёплая вода, — тихо и с вдохновением проговорил Шуинсай, улыбаясь. — Рядом гейзер. Не капризничай, лучше воспользуйся случаем. Кто знает, когда снова будет кипяток?!

Юкио замолчала и через минуту вылетела из темноты. Мастер Шуинсай перетащил ширму, и, раздвинув, прикрыл девушку. Зашуршав одеждой, она тихо произнесла:

— Жутко горячая!.. Темно, дай свечу.

Облегчённо вздохнув, мастер вложил догоравшую свечу в тонкую нежную руку, поискал другую и нашёл в соседней комнате, в которую проникал лунный свет через небольшие отверстия в стене.

Исследовав пол, Шуинсай обнаружил склад продуктов. Попробовав несколько подсохших рисовых колобков и копчёной рыбы, радостно установил, что продукты заготовлены недавно, а красная и жёлтая краска на глиняных сосудах, закупоренных пробками — свежая. Наслаждаясь минутами тишины и спокойствия, он оживлённо осмотрел комнаты и пришёл к выводу, что не соскучится: здешние монахи не теряли время зря. Толстые свитки, чистая одежда, два очага и жаровня, а также большой запас дров, оружие и многое другое — имело своё место.

Пещера представляла собой несколько каменных комнат, выдолбленных в горе; заканчивалась узким чёрным туннелем, ведущим глубоко вниз.

Прихватив объёмный короб с принадлежностями для купания, одежду, мастер вернулся. Увидев девушку, неохотно забравшуюся в прежнее одеяние, он заметил перемену в ней. Страх, смешанный с неприязнью, отступил, и теперь на её кротком лице проявлялся некоторый интерес. Приняв из рук мастера чистую юката, она облегчённо вздохнула и поклонилась, не отводя пытливого взгляда. Слабую и робкую, как птичку Юкио словно подменили.

Под пристальным взором девушки Шуинсаю даже изменило его обычное хладнокровие.

— Неспроста тебя упекли в святилище и держали взаперти, — проговорил он, испытующе вглядевшись в девицу. — Бешеная.

Не ответив, она лишь слегка улыбнулась и спряталась за дальнюю ширму в темноту.

— А может, я мечтала, чтобы кто-нибудь выкрал меня из тюрьмы! — призналась она с вызовом. — Ты первый, кто не пытается мной командовать.