Кая. Полукровка (СИ) - Бегун Анна

Чем сильнее трясло Гарда, тем крепче она обнимала его, словно пыталась просочиться сквозь кожу внутрь его тела. Оно было непривычным: даже несмотря на то, что почти все молодые гладиры проходят через Магическое Училище, их не так уж много. Да и те, что есть, так маскируются, что попробуй отличи! Как итог, отношения ей доводилось строить только с человеками, а они... другие. Раньше Мика не придавала большого значения этой разнице. Даже внимание не обращала. Ведь люди бывают разные, и среди испивших, и среди человеков. Но теперь, прижимаясь к Гарду, она не могла не обратить внимание на выраженные узлы суставов, которых она так смущалась в свои четырнадцать.

– И правильно сделала, что отказала ему, – усмехнулся в густые усы папин друг, когда узнал, что сын его, недавно выпустившийся из училища, подбивал клинья к юной гладирке.

– Это что же, – вскинулась Мика, – я для вас недостаточно хороша, что ли?!

– Ты прекрасна, не сомневайся. Дело в том, что таким, как мы, не стоит смешивать кровь.

– Разве же это смешение? Наоборот же, мы дадим чистокровное, сильное потомство!

– В том-то и дело, что сильным его назвать будет сложно. Вот-вот, об этом я и говорю.

Мика зашлась сильнейшим кашлем, который уже две недели не мог вылечить один из лучших врачей столицы.

– Дело в том, – пояснил папин друг, дождавшись, когда приступ прошёл, – что гладиры слабы телом. Да, нашей ментальности позавидует самый талантливый человек, но... скажи, ты любила играть в догонялки?

– Ужасная игра, – сдавленно ответила Мика. – Я всегда медленно бегала.

– Это не ты медленно бегала. Просто наша мускулатура развивается намного тяжелее, чем у человеков. И болеем мы чаще, тяжелее. Наверняка ведь замечала, а? Особенно те, кто недавно выбрался из садов, они особенно тяжело привыкают к новому климату. Объединив кровь с человеческой, мы сделаем наше потомство сильнее.

– Но ведь тогда люди овладеют нашей ментальностью! Как мы тогда сможем защититься? Они же начнут брать нас в рабство!

Папин друг усмехнулся и пару секунд помолчал, собираясь с мыслями.

– Если мы объединим кровь, то не станет человеков и гладиров. Мы снова станем единой расой, и никто никого не будет лишать свободы...

– Что ты делаешь? – хрипло выдохнул Гард спустя некоторое время, когда язык наконец начал слушаться его.

– А как это выглядит? – ответила Мика, не сдержав раздражённых нот. – Пытаюсь облегчить твои страдания. Хочешь, уйду.

И она попыталась было привстать, чтобы вылезти из-под одеяла, но Гард сильным движением прижал её обратно, и зубы его выдали короткую дробь.

– Побудь тут ещё немного, – прошептал он, натягивая одеяло на голову. – Только об этом никому! Что ж так холодно-то!

Гард коротко выругался, и Мика с трудом сдержала писк от того, с какой силой он впился пальцами в её плечо. Его всё ещё трясло, и теперь, когда он обрёл контроль над своим телом, это ощущалось даже сильнее.

– Скоро пройдёт, – с трудом выдавила она. – Это эффект препарата, которым тебя вырубили.

– Кая здесь?

Мика скривилась.

– Здесь она, здесь. За ней поди побежал? И с чего это ты вдруг в своём истинном виде?

– Не твоё дело, – буркнул он и замолчал.

– Не моё, – легко согласилась она. – Хотя, если бы кто-нибудь спросил моего мнения, я бы сказала, что ты в неё по уши втрескался, и теперь хочешь завладеть её вниманием, прикинувшись благородным рыцарем.

– Не так всё!

– Тише, а то Каю разбудишь.

– Она здесь?

– Да, спит. Её ментально успокоили. А то, видите ли, у девочки шок.

Гард снова выругался и задумался.

– Зачем она ищейкам?

– Наверное, в пещерах недостаток рабочей силы.

– В рабство? Из самой столицы тащить? Не проще ли на границе промышлять?

– Да я-то откуда знаю! Может, со мной за компанию. Чтобы не было свидетелей.

– Этого я и боялся, – тяжело выдохнул Гард. – Что рано или поздно её вот так захватят за компанию со мной...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ну, а получилось за компанию со мной, – фыркнула Мика. – Только сопли тут не разводи. Надо думать, как отсюда выбраться.

– Так, а ну-ка слезай с меня!

Всё ещё постукивая зубами от холода, Гард с трудом вылез из-под кучи тяжёлых одеял, и на трясущихся ногах подошёл к мирно спящей Кае. Чёрные волосы беспорядочно рассыпались на неком подобии подушки из сложенных старых простыней. Он осторожно провёл тыльной стороной указательного пальца по её щеке, но тут же одёрнул руку, побоявшись разбудить.

– Иди сюда, – раздался шёпот Мики из дальнего конца складского помещения. Там она уже сидела на большой кипе бумаг, завернувшись в одеяло.

Последний раз взглянув на Каю, Гард пошёл к знакомой гладирке и пристроился с ней рядом.

– Ты с собой взял Книгу? Ну, или хотя бы лист из неё?

– Откуда бы она у меня была? Её же нельзя выносить за территорию!

– А как ты собирался нас отсюда вытаскивать?! Только не говори мне, что ты тут случайно оказался!

Он дёрнул Мику за волосы. Та коротко ойкнула, но замолчала, глядя на него с искренним негодованием.

– Здесь везде могут быть уши. Поэтому, прости, я ничего не скажу.

– Ага, – победно улыбнулась Мика, – значит, ты всё-таки что задумал? Повезло же мне оказаться с Каей, ради меня ты бы на такое не пошёл.

Гард вздохнул и закатил глаза.

– С чего ты взяла вообще?

– Ой, тоже мне, великая тайна! Элайла вообще думает, что ты, в смысле, Олеша, предпочитаешь девочек, и без ума от своей соседки!

– Я... чего?! Ты-то откуда знаешь?

Мика показала язык.

– Мне Джус рассказал. Он вроде как хотел с тобой кхм... – и она прыснула в локоть.

Когда-то мне доводилось пользоваться снотворящими травами. Бабуля готовила их изумительно, так тонко подбирая ингредиенты, что действовало моментально. Вот только даже со снотворящим отваром, если тело не готово спать, ничего не выйдет. Это будет больше похоже на бред лихорадки, чем на полноценный сон.

Так вышло и на этот раз. Даже несмотря на недосып последних дней, что-то не давало мне покоя. Впрочем, что здесь может быть удивительного? Не каждый день меня похищают и запирают в сыром, пропахшем плесенью подвале.

Однако, реальность возвращаться тоже не торопилась. Она ускользала, словно горсть песка сквозь пальцы, который я снова и снова набирала в пригоршню – и тут же теряла. Стон. Шелест тканей. Торопливые шаги. Снова тихий стон. Я с трудом приоткрыла один глаз (второй так и не поддался) и тут же закрыла его не в силах держать веко приподнятым. Но сердце застучало, с бешеной скоростью прокачивая кровь через всё тело. В этот самый момент Мика залезла под кучу одеял, которыми был укрыт Ума и пристроилась головой на его плече. Хотелось встать прямо сейчас и начать кричать, бить кулаками и требовать объяснений, но здравый смысл и тотальная слабость остановили. В самом деле, какое я право имею на разборки? И кому мне что предъявлять? Мике – что она обвиняла Дина в почти не существующей связи со мной, а сама в это время изменяет ему с каким-то совершенно посторонним парнем? Уме – за то, что поигрался со мной, дал надежду, а сам... что сам?! Что?! Я даже понять не могу, что он, кто он, какого он пола и в каких со мной отношениях!

Несколько минут было тихо. Всё это время я металась между идеями о разных вариантах связи Оле и Умы, но так ни к чему и не пришла. Остался только один вариант: спросить напрямую. Только я собралась приподняться на локте, и даже сумела открыть оба глаза, как послышался шёпот. Неразборчивый – они натянули одеяла на головы, – но эмоциональный. Я скрипнула зубами и притворилась спящей. Ещё через несколько минут шёпота началось какое-то движение. Приоткрыв глаз, обнаружила, что Ума встаёт на ноги. Он всё ещё стучал зубами от холода, но двигался вполне уверенно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Казалось бы – самый подходящий момент, чтобы разобраться во всём происходящем, но в моей голове мелькнула мысль: «Нет уж, ещё начнут лапшу на уши вешать. Надо их поймать на деле!» А потому осталась лежать неподвижно в той же позе, в которой проснулась.