Мой идеальный смерч - Анна Джейн

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, — громко и выразительно произнес Смерч, став передо мной на одно колено, тем самым подтверждая слова приятеля.

— Вашу мать, такого он еще не делал! — проорал жутко довольный музыкант. — Пашка, ты это снимаешь? Снимай!! Он ей предложение делает!

Я не видела, но, как оказалось, на этот вопль обернулись все близь сидящие люди, среди которых были и хорошие знакомые Дэна, с которыми он недавно беседовал, и остальные "коллеги" Челки по группе, которые по ведомым им одним причинам, сидели за нарочито грубо сколоченным большим столиком в отдалении от барной стойки. Представляете, как они заинтересовались происходящим? Да-да, с тем самым нездоровым любопытством душевнобольных кумушек все эти ребята, а также сидящие с ними девушки, уставились в нашу сторону, а кое-кто поступил так же, как Пашка — принялся снимать на камеру происходящее. Дэн не видел этого, но словно чувствовал — он продолжал свою пьяную любовную вакханалию. Думаю, мальчик фотогеничен…

— Я буду любить тебя, буду верным мужем — я не буду таким, каким являюсь сейчас. Я чту традиции семьи и то, какие обязанности будут на меня возложены, когда мы с тобой будем называться теми, кто до самой старости будет поддерживать друг друга в горе и в радости.

— Сделайте что-нибудь, — жалобно попросила я его дружков. Веселье спадало, оставив место озабоченности. Мысли в голове метались, не знаю, какие плакаты и растяжки выставить в ирреальном пространстве моего разума.

— А чего мы сделаем? Он же невменяемый. Наш малыш совсем не умеет пить. Прикольно, да, он себя ведет? — подмигнул мне тот, кто все это затеял. — Эй, Дэнни, не стой так, на одном колене! Стой на двух! Она тогда точняк согласится, — и мерзко заржал.

— Эй, останови его, идиот! — Подняла я полный бессильной злости взгляд на веселящихся парней. — Останови!

Тот только руками развел и помахал с развеселым удалецким видом дружкам за столикам, мол, смотрите, как тут весело!

— У меня нет кольца, прости, Морская Королева, но здесь, — коснулся глупый Смерч своей груди вновь, только уже с левой стороны, — здесь есть искренняя любовь. — Прими ее и стань моей. Я сделаю для тебя все, что смогу, и что не смогу — тоже. Я даже сердце переплавлю, если ты мне это прикажешь.

Я покраснела. Эти слова, произнесенные серьезно, чуть срывающимся от волнения голосом, ожидает услышать почти любая девушка. Я слышу, только от кого? От пьяного Дениса Смерчинского, любимца всего университета, который, во-первых, меня не любит, а, во-вторых, себя не контролирует. Вот это иллюзию подсовывает мне жизнь! Настоящее издевательство с ее стороны.

— Ты выйдешь за меня? — вновь громко произнес парень. И только сейчас я, к своему ужасу и даже смущению, заметила, что в зале смолкла музыка, люди стали меньше орать, зато уставились в нашу сторону: кто с интересом, кто с удивлением, но почти все — с умилением. А так как большинство здесь все же составляли мужчины, то еще и с солидарность — к Дэну, продолжающему неотрывно смотреть на меня бездонными синими глазами. Раньше я думала, что бездонные — это всего лишь синоним, и не больше, а теперь поняла, что такие глаза действительно существуют… Чтоб ни дна, ни покрышки!

— Мария, я прошу тебя вновь: стань моей супругой?

— Эй, Мария, не издевайся над парнем! — раздался вдруг голос бугая с ирокезом. — Прими уже предложение!

— Видишь, парень старается! — подержал его еще какой-то умник.

— Чувак, мы в тебя верим! Ты ее точно уломаешь!

— Эй, девчонка! — Решил кто-то даже наставить меня на путь стиный. — Эй! Подумаешь, кольца нет! Зато сердце есть!

— И чувства!

— Ма-ша, согласись! Ма-ша, не ломайся! — подхватил нестройный и нетрезвый хор желающих развлечься на халяву, а затем он усилился дружками Смерча. Их вопли расслышала группа, находящаяся сейчас на сцене и один из музыкантов, не растерявшись, проорал в микрофон:

— Сегодня в "Чистилище" действительно жарко — сегодня тут делают предложение! Девушка, соглашайтесь! Он вас любит!

— Люблю! — громко прокричал Смерчинский, заставив меня вздрогнуть. — Я люблю тебя!

— Пашка, снимай Лаки, правее снимай! Нет, мне отдай камеру, косорукий черт!

— Ма-ша, не ло-май-ся!! Ма-ша!

На меня никто и никогда не вываливал ведро холодной воды — даже на праздник Ивана Купалы я умудрялась избегать этой счастливой участи, но сейчас почувствовала себя именно "облитой" — хорошо еще, то не помоями, а чистой, прохладной, родниковой водой.

На какой хрен, извините меня, я с ним связалась?

"Сама виновата, сама дура", — заявили мне мысли. Плакат у них тепреь был огромный, а буквы большие и жирные.

— Так ты согласна? — с надеждой заглянул мне в глаза Дэн. На его губах играла бестолковая улыбка. Интересно, он завтра это вспомнит? И встанет ли на колени, чтобы извиниться?

— Соглашайся и сваливаем, — сказал черноволосый музыкант, которому такое внимание тоже начало разонравливаться. Наверное, подумал, что с ними сделает Дэн завтра, когда проспится.

— Да-да-да-да, — скороговоркой согласилась я, делая страшные глаза Челке. Тот только пожал плечами — типа, я не виноват, ты заварила все это.

Дэн тут же меня обнял, прижав к себе — я впервые в жизни ощутила себя не просто девушкой, а сокровищем — так бережно со мной еще никто не обращался. Я положила руку ему на грудь и действительно почувствовала стук его сердца — меня это поразило до глубины души. На миг я даже поверила, что все, что сейчас происходит — настоящее, действительное, и это обязательно со мной случиться. А когда он осторожно поцеловал меня в лоб, я растаяла. Из глаз на мгновение появились брызги неона. Я крепко обняла его в ответ, и, кажется, у меня забегали глаза. Это странное, непонятное мне чувство — ощущать чужое тепло своей кожей!

Нам зааплодировали и поддержали криками — а те самые дядьки-рокеры умилились больше всех: они хором просвистели отрывок из всем известного свадебного марша. Я взбесилась — внутри меня всю просто колотило. Вот только что я отрывалась на танцполе, освобождаясь от негатива, который испытала сегодня, так новь попала в похожую глупую ситуацию. Что не так с моей кармой?

Музыканты мигом объявили, что следующую песню посвящают нам и тут же принялись рычать гроулингом. Гости клуба мигом начали отрываться под песню.

— Хватит растекаться в его объятиях, — начал давать Челка ценные указания, — знаешь скольких девчонок он перелапал. Мы уходим.

— Куда? — мигом все нежные чувства спрятались в скорлупу.

— Наверх. Все, пошли! — заговорил Челка, когда страсти поутихли. — Здесь мы уже опозорились, а там — нет. Сегодня Дэн дает жару! В последний раз такое было, когда он одного мента на улице "Жар-птицей" обозвал и решил на память у него перо из хвоста выдрать. Вот же приколист ты, дружище.