Чёрные сны - Павел Корнев

— Да дали мне один адресок. Думал, вечером сходить проверить. Если и там облом, тогда уже… — Напалм остановился, провожая взглядом девушку в легоньком топике и короткой мини-юбке. Даже непонятно, что именно привлекло внимание пироманта — ладная фигура и пара стройных ножек или абсурдность ее наряда в целом. Да уж, нечасто настолько открытое пренебрежение законами природы увидеть можно: Сестры Холода в большинстве своем такого эпатажа избегают, а тут разнагишилась, понимаешь…

— Договорились, — не стал навязываться я и замедлил шаг, услышав, как одна торговка пересказывала второй новости с северной окраины. По всему выходило, что ребята Кости сработали чисто, и подрыв машины с патрульными все восприняли как месть уродов за устроенный Дружиной карантин. — Как тогда от тумана ушли, нормально?

— Еле отбились, чуть мозги не закипели, — поежился пиромант и в подробностях начал расписывать свои приключения.

Через пару минут мы свернули с Красного проспекта и взгляд все чаще начал натыкаться на заброшенные дома. Да и те бараки, обитатели которых еще не переехали в более благополучные районы Форта, выглядели на редкость обветшало. Ржавые железные двери, тяжелые ставни, подворотни завалены мусором, сугробы в желтых отметинах мочи.

У выделявшегося на фоне всеобщей серости грязно-розовым пятном раковой опухоли зала игровых автоматов «Captain F.» двое дружинников обыскивали парня, раскоряченного в положении «руки на стену, ноги шире, еще шире». Его уже отмучившийся приятель — да ведь это Маньяк! — вольготно переминался с ноги на ногу, но ладони от выкрашенной розовой краской панели оторвать не решился. Встретившись взглядом с прищуром налитых кровью глаз альбиноса, я слегка кивнул, и тот широко осклабился в ответ. Знакомство у нас было шапочное, так что мне и в голову не пришло пытаться выяснить причину столь пристального внимания к нему со стороны стражей порядка. Тем более, в этом особой необходимости уже не было: младший сержант велел убираться нетвердо стоявшим на ногах парням.

Впереди показались сторожевые вышки бывшей женской тюрьмы, давно уже облюбованной Сестрами Холода. Из-за высоких стен виднелись мрачные серые здания, и я невольно ускорил шаг, по краю обходя обширный заснеженный пустырь. Лига была далеко не самой сильной группировкой из входивших в Городской совет, но без веских оснований связываться со сбрендившими бабами не решались даже дружинники. А братья и гимназисты и вовсе лишний раз на их территорию не совались.

— Пошли быстрее, — заторопил я Напалма, когда из-за почти вплотную подходивших к городской стене домов показался обходивший окрестности тюрьмы патруль валькирий. Как-то нет у меня желания с этими перекачанными барышнями встречаться. Потому как если они старое припомнят, то глаз вон все равно мне будет. Глаз, мозги, кишки — все вон. Не хотелось бы. Ну да мы с ними так и так разминемся — нам к торговому дому «Янус» сворачивать.

— Чего еще? — сбился всю дорогу безостановочно трепавшийся Напалм.

— Вон, валькирии идут, — мотнул головой я. — Еще докопаются.

— Да они в последнее время не буксовали даже. Слышал, отряд наемников из мужиков сформировали?

— Да ну? — удивился я. — Серьезно?

— Серьезно. Весь Форт теперь гадает: то ли их как осеменителей использовать будут, то ли бабы наконец поняли, что не их это дело — воевать.

— Одно другому не мешает, — замедлил я шаг, рассматривая принадлежащее Яну Карловичу здание торгового дома. В отличие от моего прошлого посещения теперь оно удручающего впечатления не производило: медные буквы вывески надраены на совесть и блестят, отражая лучи зависшего в ясном небе солнца. Трещины в штукатурке замазаны и почти незаметны, окна сверкают чистыми стеклами. И даже снег с крыши счищен.

— Невозможно, блин, — прикрыл глаза рукой Напалм. — Солнце шары слепит — капец. Ладно, в городе еще не так, а на пустырях застрелиться можно.

— Давно бы купил очки темные, — посоветовал я.

— Они у меня больше недели не живут, — вздохнул пиромант. — Плавятся. Замучался уже куртку от пластмассы отчищать. Стеклянные и вовсе лопаются.

— Мне б твои заботы. — Я потянул дверь на себя за литую медную ручку и шагнул внутрь. Где-то над головой раздался тонкий писк сработавшего сканера, но сунувший руку под полу теплого шерстяного пиджака охранник сразу же расслабился, увидев у меня в руке служебный жетон. — Напалм, сядь посиди, я недолго.

— Вы к кому? — настороженно осмотрел нас незнакомый приказчик — к сожалению, Вениамина на работе не оказалось.

— Ян Карлович у себя?

— Он занят. — Приказчик даже не поинтересовался, с какой целью заявились сюда представители Дружины. Что ж, Ян Карлович себе это может позволить — мало кто из простого служебного рвения решится задевать одного из руководителей Торгового союза.

— Освободится, — усмехнулся Напалм и, усевшись на стоявший у прилавка стул, оглядел заставленное стеллажами и многоярусными полками помещение. — Сказал же человек — ненадолго.

— Передайте: Лед пришел, — вежливо попросил я, скорее почувствовав, чем разглядев внутренним зрением, залитые в висевшую под потолком стоваттную лампочку чары. Интересные такие чары — стоит отдать команду, и весь торговый зал превратится в морозильную камеру с температурой, близкой к абсолютному нолю.

— Лед? — Взгляд приказчика метнулся куда-то под прилавок, потом на охранника. — Проходите.

Я не заставил повторять приглашение дважды и сразу же по узкому проходу между стеллажами отправился в кабинет к торговцу. Как обычно, протиснуться между полками оказалось весьма непростой задачей. Не первый раз мне в голову пришла мысль, что такая планировка выбрана намеренно: реши кто брать помещение штурмом, драгоценные минуты уйдут на преодоление всех этих заграждений, и темп будет потерян.

— Здравствуйте, Ян Карлович, — поприветствовал я сидевшего за заваленным бумагами столом хозяина торгового дома и прикрыл за собой дверь. — Не помешаю?

— Помешал бы — не пустили, — не особо весело усмехнулся Ян Карлович. — Вешай фуфайку. Коньяк будешь?

— Нет, спасибо. Ждут меня. — Я внимательно пригляделся к торговцу. Если не заглядывать в умные глаза, можно подумать, что перед тобой просиживающий рабочие дни в ожидании скорой пенсии работник какой-нибудь канцелярии. Серый, сильно вышарканный пиджак с кожаными вставками на локтях, свежая, но видно, что не новая, сорочка, очки в недорогой, хоть и удобной оправе. Но стоило взглянуть в глаза, сразу становилось ясно, что свой образ недалекого бюрократа Ян Карлович намеренно лепил именно из таких штрихов. И на самом деле перед тобой вовсе не карась, а щука.