Пятнадцать жизней Гарри Огаста - Клэр Норт

Задействовав все свои ресурсы и выжав из них все возможное, потратив огромное количество времени и денег, я в конце концов нашел того, кого искал. В феврале 1960 года я выехал в Южную Африку, чтобы встретиться лицом к лицу с убийцей.

Дождавшись сумерек, мы отправились на ферму, где на коричневой почве выращивали апельсиновые деревья. Лето было в самом разгаре, и грузовик трясся и дребезжал на твердом, как камень, высушенном солнцем проселке.

Огни главной усадьбы были единственным источником света на многие мили вокруг. На воротах я увидел табличку с надписью «Ферма Мерридью». В других обстоятельствах дом с подслеповатыми окошками, стоящий под усыпанным яркими звездами небом, мог показаться мне очаровательным олицетворением уюта и своеобразной красоты. Но я прибыл сюда в компании семи вооруженных наемников и инженера не для того, чтобы восхищаться местными видами, а с совершенно другой целью. Мои спутники, как и я сам, были в закрывающих лица черных масках с прорезями для глаз. Когда мы подъехали, пес на ферме поднял лай и стал бросаться в нашу сторону, натягивая цепь. Дверь дома открылась. На пороге показался мужчина с помповым ружьем в руках. Он издал предостерегающий возглас на африкаанс. Мои люди выпрыгнули из грузовика с оружием наготове, крича, что дом окружен. К тому моменту, когда хозяин осознал, что это на самом деле так, трое моих спутников, зайдя с тыла, успели бросить внутрь дома несколько газовых гранат, которые нейтрализовали других обитателей фермы – чернокожую служанку и белую женщину, супругу хозяина. Фермер опустил оружие и стал молить о пощаде. Связав руки, его отволокли наверх. При этом он отчаянно ругался и грозил, что когда-нибудь до нас доберется.

Хозяина и служанку мы заперли в ванной на втором этаже, пристегнув обоих наручниками к трубе. Все окна дома были открыты настежь, чтобы ветер выдул из помещений остатки газа.

Жену фермера мы оставили внизу. Судя по внешности, ей было не меньше семидесяти, но в свое время я видел ее и в более преклонном возрасте. Правда, местный климат сделал ее тело сухим, словно выветрившееся дерево, так что я не обнаружил ни малейших признаков пухлости, прежде обычной для нее в старости. Наемники усадили женщину на потертый диван в гостиной, связали ей руки за спиной и надели на глаза повязку. Я быстро обыскал дом. Семейные фотографии – фермер с женой, они же рядом с их первым трактором, они же на берегу моря во время отдыха. Места, где они бывали, подарки от соседей с вышитыми на них вручную словами «В знак дружбы и любви». Счета, свидетельствующие о том, что выращивание апельсинов давало весьма скромный доход. Открытки от жившей где-то далеко родственницы, которая сообщала, что у нее все в порядке, и желала хозяевам дома того же. Обезболивающие препараты в ящике под раковиной, недавно купленные и потребляемые в больших количествах. Либо фермер, либо его жена – кто-то из них умирал. Догадаться, кто именно, было нетрудно. Рецепты выписывались на имя миссис Дж. Лилл. Интересно, подумал я, какое имя скрывается за аббревиатурой «Дж». В другой жизни я знал эту женщину под именем Вирджиния. Да, это была та самая Вирджиния, которая спасла меня от Франклина Фирсона. Вирджиния, которая ввела меня в клуб «Хронос». И вот теперь оказалось, что именно Вирджиния предала всех нас, убивая членов клуба в утробах их матерей. Если бы я выдал Винсенту чуть больше информации, она наверняка прикончила бы и меня, прежде чем я успел бы родиться.

Я вернулся в гостиную. Мой инженер уже заканчивал расставлять оборудование, которое мы привезли с собой. Наемникам было приказано не разговаривать, однако при моем появлении Вирджиния подняла голову – меня выдали скрипучие доски пола.

– Вы приехали за деньгами? – спросила она на африкаанс.

– Нет, – ответил я, присев перед ней на корточки.

Ее брови приподнялись – она явно пыталась вспомнить мой голос. Затем плечи ее поникли. Она кивнула.

– Должно быть, ваш визит – это расплата, – сказала она. – Мне было интересно, сколько времени вам понадобится, чтобы меня разыскать.

– Как видите, его потребовалось довольно много, – ответил я и, похрустев облаткой обезболивающего препарата, добавил: – Мы чуть не опоздали.

– Это все из-за моих нервов. В буквальном смысле этого слова. Моя нервная система постепенно отказывает. Я либо задохнусь, либо умру от остановки сердца после того, как меня парализует от шеи до кончиков пальцев ног.

– Мне жаль это слышать.

– Вероятно, вы хотите знать дату моего рождения? Ее нетрудно будет установить, поскольку теперь вам известно, что речь идет именно обо мне. Пожалуйста, не надо меня пытать – у меня очень быстро откажет сердце.

Не удержавшись, я улыбнулся:

– Хорошо, я не буду выяснять у вас дату вашего рождения.

– Я не могу дать вам никакой информации, – твердо сказала она. – Мне очень жаль, дорогой, но я в самом деле не могу. Именно сейчас, когда я знаю очень много такого, что действительно важно, это невозможно.

– По крайней мере, вы должны знать, зачем вы это сделали. Ради чего вы убили стольких из нас.

Женщина поколебалась, а затем сказала:

– Мы создаем нечто совершенное. Нечто вроде бога. Да-да, именно так – мы создаем божество.

Квантовое зеркало. Нужно создать соответствующие технологии, Гарри, нужно пожертвовать достаточно большим количеством жизней, подобных нам, – и мы создадим машину, которая будет в состоянии разгадать тайны Вселенной. Просто нужно смотреть на все глазами Бога. Как же легко проглотить эту наживку, подумал я.

Инженер взглянул на меня, давая понять, что все готово. Я кивнул и сделал шаг назад. Когда к ее голове прикоснулся первый электрод, Вирджиния вздрогнула.

– Ч-что вы собираетесь делать? – пробормотала она, и в ее голосе ясно послышался страх.

Я ничего не ответил. Когда к ее голове над правым глазом присоединили следующий электрод, ее словно прорвало:

– Скажите же мне! Скажите, что вы собираетесь делать?! Я всегда добросовестно выполняла свои обязанности, всегда. Я помогала молодым, помогала детям изменить их жизнь к лучшему. Я служила клубу. Вы не можете… Скажите же мне, что вы хотите со мной сделать? – По ее щекам, размывая толстый слой косметики, покатились слезы. – Вы не можете… не можете… заставить меня все забыть. Я… я не готова. Я хочу видеть… хочу видеть… Вы не можете сделать со мной такое.

Я кивнул двум державшим ее мужчинам. Она ахнула, почувствовав, как в руку ей вошла игла. Через нее в ее вену стал поступать коктейль из препаратов, который должен быть обострить чувствительность ее нервных окончаний.

– Е-если вы хотите стереть мою п-память, вы можете с-сказать мне свое имя, – пробормотала она, заикаясь. – Покажите м-мне ваше лицо!