Тшай планета приключений. - Джек Вэнс

Лохар провел Рейта к одной из низких кирпичных башен в парке, открыл дверь под сводчатой декоративной аркой. Внутри на столике стоял телефон. Зарфо осторожно поднял прибор кончиками пальцев: «Соедините меня с Акционерным обществом ликвидации по найму».

Аппарат ответил важным басом: «К вашим услугам — ночью и днем. Слушаю вас».

«Я звоню по поводу контракта номер двадцать три ноль пять, — сказал Зарфо, — на имя некоего... Адама Рейта. Хотел бы уплатить по счету, но здесь не проставлена сумма».

«Один момент, ваша светлость».

Обладатель баса скоро вернулся: «Ваша светлость, договорные услуги оплачены предварительно. Первая экзекуция назначена на сегодняшнее утро».

«Уже оплачены? Но это невозможно! Я еще не отправлял посыльного. Кто проявил такую расторопность?»

«На квитанции значится подпись: «Хельссе Изам». Здесь нет никакой ошибки».

«Возможно, вы правы. Я уточню этот вопрос с дворецким».

«Благодарю вас, ваша светлость. Обращайтесь к нам снова».

9

Вернувшись к «Приюту путешественников», Рейт с опасением зашел в фойе, где обнаружил Траза: «Что-нибудь происходило?»

Траз, самый здравомыслящий и решительный юноша, испытывал затруднения при описании настроений и общих впечатлений: «Яо — Хельссе, так его зовут? — больше молчал после того, как ты вылез из кареты. Наверное, наша компания ему не по душе. Он сказал, что сегодня вечером мы будем обедать в Синежадентном дворце, что он приедет пораньше и объяснит, как нужно там себя вести. Потом уехал в карете».

«Запутанная ситуация, — подумал Рейт. — Любопытно, что контракт предусматривал метод «двенадцати прикосновений». Если человека необходимо срочно отправить на тот свет, гораздо эффективнее нож, пуля или лучевой разряд. Первая инъекция — из двенадцати? Способ поторопить с отъездом?»

«События принимают сомнительный оборот, — сказал он Тразу. — Я даже не совсем понимаю, к чему идет дело».

«Чем скорее мы унесем ноги из Сеттры, тем лучше», — нахмурился Траз.

«Согласен».

Появился дирдирмен Аначо — свежевыбритый, сияющий великолепием в новом черном камзоле с высоким воротником, бледно-голубых панталонах, алых полусапожках с модно загнутыми вверх носками. Рейт завел друзей в нишу подальше от входа и описал события дня: «Теперь нам нужны только деньги — а деньги я намерен выжать из Сизанте, сегодня же вечером».

Послеполуденные часы тянулись медленно. Наконец прибыл Хельссе в фешенебельном вельветовом костюме канареечного цвета. Он вежливо приветствовал троих друзей: «Как вам нравится в Катте?»

«Благословенная страна, — сказал Рейт. — Нигде еще не чувствовал себя так беззаботно».

Хельссе не потерял апломба: «Превосходно! Теперь, в том, что касается сегодняшнего обеда — господарь Сизанте подозревает, что вы и ваши друзья, скорее всего, сочтете официальный званый обед чересчур утомительным. Поэтому он предлагает устроить нечто вроде короткой кулуарной беседы с легкими закусками — в любое время по вашему усмотрению. Если хотите, даже сейчас».

«Мы готовы, — сказал Рейт. — Но, чтобы предотвратить какие-либо недоразумения, разрешите напомнить, что мы настаиваем на почтительном приеме. О проникновении в дворец украдкой, через задний ход, не может быть и речи».

Хельссе произвел неопределенно-легкомысленный жест кистью руки: «Неофициальная встреча — неофициальный протокол. Таковы правила».

«Придется выразиться точнее, — сказал Рейт. — Наш «статус» требует, чтобы мы воспользовались парадным входом. Если господарь Сизанте возражает, ему придется встретиться с нами в другом месте — например, в таверне на Овальной площади».

Хельссе не удержался от сконфуженного смеха: «Он скорее напялит дурацкий колпак и начнет отплясывать вприсядку на бульваре Веселых Гуляк!» Секретарь скорбно покачал головой: «Чтобы избежать трудностей, придется идти через парадный вход. В конце концов, какое это имеет значение?»

Рейт тоже рассмеялся: «Особенно если учесть, что Сизанте приказал провести нас через судомойню за кухней и лакеи не посмеют предупредить его о нарушении приказа! Пусть — меня устраивает такой компромисс. Поехали!»

В Синежадентный дворец их отвезли в глянцевом черном ландо. Согласно указаниям Хельссе, машина подъехала к арке парадного входа. Хельссе вылез, бросил задумчивый взгляд вдоль фасада дворца и провел трех чужеземцев в просторное зеркальное фойе. Пробормотав пару слов привратнику, секретарь пригласил гостей подняться по пологой лестнице в небольшой зеленый с золотом салон, выходящий окнами на внутренний дворик.

Сизанте в салоне не было.

«Пожалуйста, садитесь, — учтиво сказал Хельссе. — Господарь Сизанте скоро присоединится к вам». Резко вскинув голову, секретарь удалился.

Прошло несколько минут. Вошел Сизанте — в длинной белой мантии, мягких белых туфлях, черной ермолке. На лице его отражалась привычная мрачная рассеянность с оттенком капризного раздражения: «Где человек, с которым я говорил раньше?»

Хельссе, следовавший за господарем по пятам, прошептал ему что-то на ухо. Господарь повернулся к Рейту: «Так-так. Ну что же, можете не вставать. Хельссе, вы позаботились о закусках — что-нибудь подходящее?»

«Разумеется, ваша светлость».

Лакей вкатил этажерку на роликах, предложил блюда со сладкими вафлями, солеными хлопьями съедобной коры, кубиками пряного холодца, графины с винами, кувшинчики с ароматными эссенциями. Рейт согласился попробовать вино. Траз взял бокал сиропа. Аначо смешал в рюмке пару зеленых эссенций. Господарь Сизанте вынул из подставки дымящуюся палочку благовонного курения и стал расхаживать взад и вперед, потряхивая палочкой в воздухе. «У меня для вас неприятные новости, — внезапно сказал он. — Я отменяю все предложения и обязательства. Короче говоря, можете не рассчитывать на получение награды».

Рейт пригубил вина и дал себе время подумать: «Таким образом, вы удовлетворяете претензии Дордолио?»

«Не считаю нужным вдаваться в подробности. Мое заявление следует рассматривать в самом обобщенном смысле».

«У меня нет к вам претензий, — сказал Рейт. — Вчера я пришел сюда только для того, чтобы сообщить новости о вашей дочери».

Господарь Сизанте поднес благовонную палочку к ноздрям: «Эти обстоятельства меня больше не занимают».

Аначо издал неожиданный каркающий смешок: «Не удивительно! Признание их существования означало бы подтверждение вашего обещания».

«Никоим образом, — сказал Сизанте. — Обещание было предназначено только для ушей клиентов Синежадентного дворца».