Тропой памяти - Людмила Евгеньевна Пельгасова

Для начала пришлось отказаться от стальной прослойки, придающей луковине чудовищную упругость и силу. Затем настал черед точеной сердцевины, а очень скоро в ту же сорную кучу отправилась и двойная крученая тетива. Оставшаяся в итоге сомнительная деревянная планка с усилением по центру с анхуром не имела ничего общего, кроме разве что длины. При содействии Рагхулуна, мастер набросил на концы заготовки сыромятный ремень, заставив непокорное дерево согнуться. Уж на что был силен вождь клана, и то не обошлось без труда: веревки жил вздулись на могучих руках, верхняя губа от напряжения поползла вверх, обнажая клыки. Да уж, воистину Волчья песнь — красив как молодой зверь… чувствуя, что щеки начинают гореть от смущения, Шара поспешно отвела взгляд.

Обратной дорогой Шара подавленно молчала. Уже не в первый раз она ощущала себя совершенно никчемной и бесполезной. А ведь ее приняли здесь как посланницу Мелх-хара… хороша избранная, нечего сказать! В битве у моста не смогла помочь, раненым воинам вместо исцеления подарила лишь несколько жалких часов избавления от боли… А теперь еще и с анхуром такая оказия. Ну да, кто же спорит — это лучшее, самое совершенное оружие из всего, что только можно вообразить… Только что в том проку, если мастер не сможет повторить изделие оружейников Унсухуштана? Один в степи не воин, это правило действует и в отношении стрелков, будь они хоть трижды нурненские… хотя… Обширные кладовые памяти, доставшиеся в наследство от эльфийских предков, подсказывали ей, что в родных лесах одному-единственному хорошо замаскированному лучнику удавалось останавливать армии. Запутанные переходы тоннелей — по сути та же чаща. Если заманить урук-тха’ай в узкое место, где они окажутся вынуждены двигаться в затылок, поодиночке, то шанс есть… Только вот незадача: в лесу можно сколь угодно долго изматывать врага постоянными перемещениями места засады, устраивать же такое вблизи жилых пещер крайне рискованно: если урук-тха’ай не удастся уничтожить полностью, то уцелевшие, прорвавшись сквозь ливень стрел, уйдут вглубь горы. В узких тоннелях хозяева пещер сохранят преимущество, а вот если… Очень кстати вспомнился бой у моста — в зале такой ширины уже и строй сможет развернуться. Глухо, в общем. Наверняка существует какой-то выход, и вот тут Шара всерьез пожалела о том, что способна рассуждать только с позиции стрелка: как схорониться, кому первая стрела, кому — вторая по мере сил и скорости… Да, насчет скорости… Анхур — штука тугая, в мгновение ока не вдруг натянешь. Нужен еще хотя бы один лучник, для подстраховки.

Своими соображениями она поделилась с вождем. Тот нашел в себе силы дослушать до конца, после чего с помощью одной-единственной фразы перечеркнул все результаты напряженного скрипа извилин мордорской гостьи.

— Урук-тха’ай нападают помногу. У клана Халрагхахар слишком мало воинов.

Тоже правда. В приснопамятной стычке с участием Древнего племя потеряло десять душ убитыми… вернее, одиннадцать, поскольку Сулхур так и не смог оправиться от полученных ран. Медленно шел на поправку Ругбар, сильный и здоровый мужчина средних лет, которому уже никогда не суждено более ходить по земле или стоять в строю. Неизвестно еще, что на самом деле хуже: погибнуть или… вот так. Понимая, что еще чуть-чуть, и ее понесет основательно, Шара решительно полезла за трубкой. Думать надо, а не сопли на кулак мотать! Привычно подвернув лархан, она уселась на пол, откинувшись к стене тоннеля. Рагхулун опустился рядом, положив на колени й’танг. Что там говорил этот… как бишь его… Ташкулуд? Что в Туманных горах очень давно не куют своих клинков? Сотни раз кованный и перекованный металл из тангарских запасов годился, пожалуй, лишь для копейных наконечников, а тут — й’танг. Ага… вряд ли местный умелец, предшественник Ташкулуда, смог бы добиться чего-то стоящего, а поскольку у вождя должно быть самое лучшее оружие, значит, это трофей. Только вот крайне смущал вид: будь это секира либо прямой меч, все легко становилось на свои места. Й’танг-то откуда… Внезапное подозрение зашевелило щупальцами в мозгу. Щурясь от табачного дыма, девушка попросила вождя вынуть й’танг из ножен. Тот удивился, но просьбу исполнил. Едва лишь показалось изогнутое, заточенное по вогнутой кромке лезвие показало свое основание, Шара ухмыльнулась.

— Все, дальше и не надо.

— Почему?

Словно бы не доверяя глазам, кончики девичьих пальцев пробежали по клейму у основания повыше линии заточки. Глаз… Точнее, Кургузу-хирг.

— Что там? — кивнул Рагхулун, наклоняясь поближе.

— Откуда у тебя это? — вопросом на вопрос ответила Шара.

— В бою добыл… — пожал плечами тот, вытаскивая лезвие из ножен на всю длину и любуясь зеркальным блеском стали. — Красавец какой, да? Я подумал, что прежнему хозяину такой ни к чему, а мне — в самый раз! — он широко улыбнулся, и в полумраке тоннеля озорно блеснули глаза. Вышла эта улыбка по-детски самодовольной, точно так же улыбался когда-то Хаграр. А Рагхулун озорства ради крутанул й’танг силой запястья, и сияющее лезвие описало свистящий круг. И правда красавец… хм… только сейчас Шара сообразила, что имела в виду вовсе не клинок и смутилась. Причем настолько, что поперхнулась дымом. Выкашляв из головы всякие глупости — ишь, размечталась, уродина! — она снова заставила себя перехватить нить начатого разговора:

— Значит, те, кто служит Харт’ану Гортхару, все-таки побывали в этих пещерах? — на всякий случай уточнила она.

— Да, вроде кто-то из ваших и был… — согласился вождь, убирая й’танг обратно в ножны. — Кому служат, мы, правда, как-то позабыли у них спросить, — он иронично скосил глаз. — Нашивки какие-то были у них…

— Что нарисовано на нашивке? — немедленно вскинулась Шара. Рагхулун наморщил лоб, вспоминая.

— Глаз этот ваш… Ну, багровый.

— Кургузу-хирг, — нетерпеливо поправила лучница. — Глаз — он у всех нашивок общий, даже у лекарей и писцов. Что еще кроме глаза было, а?

— Сейчас… — молодой вождь прикрыл глаза, представляя себе изображение, давно забытое за ненадобностью. — Лист. Точно! Черный дубовый лист, и в середине — глаз.

— Дол-Гулдур?! — опешила лучница. — Но тогда… как же вам удалось с ними справиться?

— Да ты знаешь: с трудом! — криво ухмыльнулся ее собеседник. — И, по большей части, конечно, хитростью. Подстерегли в узком месте, завязали бой, а когда поняли, насколько их много, притворились, будто отходим вглубь горы. Эти, конечно, всей толпой рванули за нами, а там в одном зале потолок был так себе, не больно надежный. Так что мы подождали, пока большая часть там окажется, и обрушили свод. Какой грохот стоял! Кто уцелел, прыснули по боковым коридорам, потому что основной оказался засыпан обвалом. Ну, а в этих самых боковых коридорах ваших оконосцев уже ждали воины клана.