Дух и прах - Розмари Клемент-Мур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вызови Завесу для девочки.
«Мама?»
– Вызови, – повторила она. – Пока от ее души хоть что-то осталось.
Девочка. Рядом со мной была лишь одна. Я посмотрела на Тейлора, так и стоявшего на коленях у Алексис. Он поймал мой взгляд и покачал головой.
Так где же Завеса? Где душа Алексис?
А я ведь ее слышала, тоненький плач, затихавший по мере того, как росла тень Шакала.
– Ни в коем случае не зови, – раздался хриплый голос с другой стороны. Тетя Дианта, та, что больше всех знала о духах и фантомах еще до того, как стала одной из них.
– Но Алексис… – Я не могла позволить ублюдку заглотить ее душу, и неважно, что она натворила при жизни.
– Эта мерзость, – ответила тетя Дианта, имея в виду Шакала, – держит девочку и не дает Завесе открыться. Но не зови ее. Именно этого он и добивается, чтобы с помощью таланта парня украсть твои силы.
То есть мне надо открыть Завесу, не призывая ее. Вот мало мне было на сегодня загадок.
– Дейзи, – окликнула мама, – сделай что-нибудь! Этот жуткий звук…
Я вспомнила крики Айви. Не знаю, как Шакал сделал, что я не слышала Алексис, но маму ее вопли доводил до слез.
Завеса… Я лишь призывала ее, но не контролировала. Она открывалась, когда была нужна.
Охваченная каким-то вдохновением и тревогой, я вытащила из кармана пузырек с душой мамы Карсона. Конечно, я сильно рисковала. Выпускать чистую душу рядом с Шакалом в попытке спасти черную. И еще одну сероватую, если считать самого Карсона.
Все зависело от времени и моих тающих сил. Я бросила сосуд на пол и раздавила его ногой.
Хелена! Имя ворвалось в мое сознание, а душа вылетела из плена, сияющая и ослепительная.
Завеса возникла с ожидаемой легкостью. Она звенела чистой нотой посреди всеобщей дисгармонии. Для меня и духов – моих духов – Завеса пела приглашающе.
А вот Шакала она предупреждала. Он развернулся ко мне, и портал замерцал между нами. Истерзанная душа Алексис вырвалась из хватки ублюдка и ринулась сквозь Завесу, отчего по ее поверхности пошла рябь.
– Ты не сможешь, – заметил Шакал, разгадав мой замысел. – Иначе отправишь туда и своего парня. Мы связаны.
– Спаси его, – взмолилась тень – нет, душа Хелены, занявшая место моей матери. – Как мне помочь сыну?
– Просто держись крепче, – пробормотала я, укрепляя собственную решимость – ну или браваду. Шакалу же ответила: – Я уже отвязала тебя однажды. Значит, могу повторить.
По крайней мере, я на это надеялась.
– Без моей магии бедняга умрет от раны, – мягко заметил Шакал. Затем посмотрел на свои окровавленные пальцы и поцокал языком. – Думается мне, пуля задела легкое.
Вот мой шанс. Я с радостью пожертвовала бы жизнь или душу за любого из этих людей – но не могла. Мне предстояло сделать то, что я умела лучше всего: блефовать и молиться, чтобы не облажаться.
– Хватит болтать, – сказала я. – Потанцуем?
И позволила собственной душе выскользнуть из физической оболочки. Расстояние больше значения не имело. Я схватила печать Шакала на спине Карсона там, где двое сплетались воедино. Нити затянулись, но я как-то сумела развязать их, не повредив ту часть, о которой волновалась.
Шакал дергался, и кровь из раны Карсона лилась все сильнее. Завеса гудела и сверкала, излучая бесконечное терпение. Я нашла самый тугой узел, но чем дольше с ним возилась, тем бледнее и слабее становилось живое тело. Я забеспокоилась, что и душу Карсона утянет в мир иной.
Следовало оторвать от него Шакала, как отдирают лейкопластырь, и вышвырнуть ублюдка за грань. Невзирая на собственную силу, мне нужны были дополнительные мощь и инерция. Нужен был вес целой души.
Мама Карсона представляла собой лишь полупрозрачное видение, однако не утратила своей человечности.
– Хочешь помочь? – спросила я ее. – Это рискованно.
– Он мой сын. Какой тут риск. – Затем Хелена рассмеялась – чудесным смехом человека, привыкшего радоваться жизни. – Все лучше, чем гнить в вечном чистилище в офисе Девлина Магуайра.
Я невольно улыбнулась и протянула ей нити связи Шакала. Она взяла их, улыбнулась в ответ – так озорно – и помчалась к Завесе, оставляя за собой сияющий след.
Шакал яростно завопил, цепляясь за этот мир призрачными зубами и когтями, но его все равно тащило на тот свет. В какой-то момент он заскользил к Завесе уже без моей помощи, но утягивая за собой бессознательную и неспособную бороться душу Карсона.
– Если я уйду, – прокричал ублюдок сквозь рев неощутимого ветра, – то и его прихвачу.
– Не тебе решать, кто уйдет, а кто останется, сукин ты сын!
В общем-то и не мне, но я знала, как бороться за душу. Когда последние нити связи разошлись, я вцепилась в Карсона, в душу и в тело, и придавила, удерживая здесь и сейчас. Но он был таким тяжелым, а мне в лицо дышала сама вечность…
Открытая Завеса мельком показывала манящие виды вне времени и пространства. Завораживала, но не пугала – хотя, наверное, бояться стоило. Я казалась себе такой маленькой. Вечность натягивала тонкую нить между моими душой и телом. Я была атомом, звездой, крохотным осколком личности, висящим перед вселенной, полной бесчисленных миллиардов душ.
«Дейзи… – мягко позвал голос из колыбельных. – Все позади. Отпусти Завесу».
– Дейзи! – На этот раз меня звал парень. Звал назад, на землю. – Ты это сделала. Все кончено… и помоги нам управиться со своей родней.
Я села, пытаясь вспомнить, когда же успела лечь. Однако я явно лежала, причем, судя по позе, Тейлор поймал меня, когда я отключилась, и так и держал, пока не пришла в себя.
Тень тираннозаврихи исчезла, и единственным напоминанием о ее приключениях являлось угасающее зеленое сияние в глазницах черепа. Цвет был совершенно гуднайтовским, но озорное подмигивание – такое ни с чем не спутаешь – определенно принадлежало самой Сью.
– Какой родней? – спросила я, не видя иных фантомов.
Я бы расстроилась, что мама не попрощалась, вот только нам не было в том нужды.
А затем услышала его – ни с чем несравнимый хор Гуднайтов, выступивших единым фронтом и требующих впустить их внутрь. Музейные двери распахнулись, и зал заполонили копы, спецназовцы, служащие, парамедики…
Карсон. Они окружили его. Я держала стажера – вернее, это мой дух его держал. Теперь мне была видна лишь его обувь. Я попыталась встать, но Тейлор положил руку мне на плечо, удерживая на месте.
– Он в порядке, – заверил приятель. – Суета потому, что они не могут понять, как он до сих пор в порядке.
– О. – Я огляделась. Ну и кавардак. Прах мумий, опрокинутые тотемы – в музее словно локальный взрыв произошел. – Ты что-нибудь видел? – спросила я Тейлора, имея в виду свое сражение.