Огонь и сера - Линкольн Чайлд

Не дождавшись ответа, Фоско поднял бокал.

– Едва познакомившись с вами, я пришел к выводу, что вас придется убить. Я надеялся, что за меня все сделает Баллард. Но он показал свою полнейшую никчемность.

– Вы его подстрекали.

– Скажем так: Баллард был напуган и принял совет. А в результате я вынужден разбираться с вами сам. Однако для начала будет неплохо, если вы поздравите меня с удачным завершением дела. Все-таки я забрал скрипку у Балларда. К тому же, как вы знаете, мистер Пендергаст, я не оставил следов, и меня никак нельзя связать с убийствами.

– У вас есть скрипка, которой еще недавно владел Баллард.

– Скрипка принадлежит семье Фоско по закону. Я до сих пор храню документ о продаже, подписанный самим Страдивари, так что в нашем праве можете не сомневаться. Пройдет какое-то время, и скрипка всплывет в Риме. Я спланировал все до мелочей, останется лишь предъявить права, вознаградить счастливого хозяина лавки, и «Грозовая туча» вернется ко мне свободной и чистой. Баллард ведь никому не сказал, зачем он забирает скрипку из лаборатории. Да и кто бы поверил? – сухо хихикнул Фоско. – Итак, мистер Пендергаст, против меня ничего нет, никаких доказательств. К тому же мне сопутствовала невероятная удача. – Он откусил кусочек хлеба. – Например, вся история завязана на одном поразительном совпадении. Знаете на каком?

– Догадываюсь.

– Тридцать первого октября тысяча девятьсот семьдесят четвертого года около полудня я вышел из Национальной библиотеки и столкнулся с группой совсем зеленых американских студентов. Такие круглый год болтаются по Флоренции. Был канун Дня всех святых – для вас Хэллоуин, – в который эти студенты усердно напивались. Я тогда и сам еще не оперился; американцы показались мне настолько вульгарными, что меня это даже позабавило. Мы разговорились. В какой-то момент один из них – а именно Джереми Гроув – разошелся и стал утверждать, будто религия, Бог и вообще все такое – ерунда для отсталых. Его наглость разозлила меня, и я сказал: верить в Бога или нет, советовать не могу, но в дьявола верить нужно, потому что он есть.

Фоско тихо рассмеялся.

– Они все дружно заявили, будто и дьявола нет. И тогда я намекнул: мол, знаю людей, которые увлекаются оккультизмом, собирают манускрипты и прочую атрибутику, а еще, что у меня завалялся старый пергамент с заклинанием для вызова самого Люцифера. Я предложил им решить спор той же ночью, потому что ночь, согласитесь, была идеальная – как-никак Хэллоуин. Ну, спросил я тогда, попробуем? О да, согласились они, чудесная идея!

Фоско вновь затрясся в тихом смехе.

– И вы устроили представление?

– Именно. Я пригласил их к себе в замок на спиритический сеанс, к полуночи, а сам быстро вернулся домой, предвкушая забаву. Мне помогал Пинкеттс, который, к слову, вовсе не англичанин, а талантливый лингвист и любитель интриг Пинчетти. У нас в распоряжении оставалось всего шесть часов, но мы подготовились вовремя и довольно неплохо. Я всегда был этаким Леонардо да Винчи – изобретал машины, безделушки и, между прочим, fuochi d'artifico – фейерверки. У меня в подвалах множество потайных ходов и скрытых дверей, и все они пригодились. Что это была за ночь! Видели бы вы их лица, когда мы читали заклинания, вызывая Князя тьмы, прося у него богатства и предлагая взамен наши души. Проколов пальцы, мы кровью расписались в контрактах. А уж когда Пинкеттс включил спецэффекты... – Откинувшись на спинку стула, Фоско взорвался смехом.

– Вы напугали их и тем разрушили Бекманну жизнь.

– Удовольствие того стоило. А если я пошатнул их жалкую веру, тем лучше. Мы расстались... но потом произошло еще одно чудесное совпадение – судьба, не иначе: тридцать лет спустя я узнал, что один из этих недотеп приобрел «Грозовую тучу».

– Как же вы узнали?

– Я шел по следу «Грозовой тучи» всю свою сознательную жизнь, мистер Пендергаст. Я задался целью вернуть ее в нашу семью. Вы говорили с леди Маскелин, вам известна история скрипки. Разумеется, Тосканелли не бросил ее в водопады Скилиара! Почему? Да потому что, как бы безумен ни был Тосканелли, он лучше других осознавал ценность инструмента. Если он не избавился от «Грозовой тучи», куда же он ее дел? Ответ покажется вам прозаичным: Тосканелли насмерть замерз в пастушьей хижине, и в ту ночь сильно снежило. Очевидно, тот, кто нашел труп Тосканелли, пришел до снегопада и взял скрипку, а непогода скрыла его следы. Кто украл скрипку, спросите вы? Естественно, хозяин той хижины.

Пинкеттс забрал опустевшее блюдо и через некоторое время внес тарелку пельменей тортеллини с маслом и шалфеем. Фоско набросился на еду.

– Я уже говорил, что обожаю детективы. У меня редкий талант к сыску. Я проследил путь «Грозовой тучи» от пастуха к его племяннику, затем – к цыганскому табору, потом – к магазину в Испании и к сиротскому приюту на Мальте. Меня бросает в дрожь при одной мысли, что скрипку оставляли на солнце, держали в футляре на жалкой соломенной подстилке, возили в телеге или забывали в школьной аудитории. Mio Dio! И все-таки она выжила, очутившись в конце концов в городе Ангулеме, во Франции – инструмент продали в лицей вместе с прочим музыкальным хламом. Там какой-то криворукий мальчишка уронил скрипку и сломал одну колку. Инструмент отнесли в скрипичный магазин, подремонтировать. Владелец опознал «Грозовую тучу» и подменил, отослав лицею подделку. – Граф укоризненно хихикнул. – Какой момент! Но владелец магазина знал, что скрипкой ему не владеть. Поэтому он контрабандой вывез «Грозовую тучу» в Америку и тайно выставил на продажу. Купить и законно владеть инструментом не мог никто: зачем кому-то скрипка Страдивари, если нельзя играть на ней именно как на скрипке Страдивари?! Однако покупатель нашелся. Локк Баллард – он заплатил всего два миллиона долларов. Я вышел на него через три месяца после продажи.

На лице Фоско промелькнуло выражение зловещего экстаза. Пинкеттс принес третье блюдо: бифштекс по-флорентийски, прямо с огня. Граф отрезал кусочек шипящего мяса с кровью и отправил его в рот.

– Я вознамерился выкупить «Грозовую тучу» у Балларда. Заметьте, инструмент принадлежал мне по праву, но я готов был даже переплатить. Увы, я так и не успел сделать предложение Балларду – он собирался уничтожить скрипку.

– И разгадать наконец секрет Страдивари?

– Верно. А знаете зачем?

– Я знаю только, что Баллард не делал скрипок и не интересовался музыкой.

– Верно. Но ведомо ли вам, чем занималась его компания, «БАИ»?

Пендергаст не ответил.

– Ракетами, дорогой Пендергаст. «БАИ» занималась баллистическими ракетами, для этого ей и нужна была скрипка.

– Бред! – вмешался д'Агоста. – Какая связь между баллистической ракетой и скрипкой, которой триста лет?!

Фоско не обратил на него внимания. Он смотрел на Пендергаста.

– Мой дорогой сэр, вы что-то знаете, хотя предпочитаете молчать... В общем, я запустил «крота» в лабораторию к Балларду. Пришлось потом размозжить бедолаге череп, но прежде он поведал, что хозяин собирался сделать со скрипкой.

Граф подался вперед. В его глазах читалось негодование.

– Китайцы, видите ли, спроектировали ракету, которая теоретически могла преодолеть систему ПРО США. Объект стандартной формы не в состоянии обмануть радар. Взять хотя бы ваши истребители и бомбардировщики «Стелс», взгляните на их необычные угловатые очертания. Однако ракета – не какой-то там бомбардировщик, который летает на скорости шестьсот миль в час. Возвращаясь в атмосферу, баллистическая ракета развивает скорость в десять раз больше. Так вот на возврате китайские пробные образцы разрушались из-за неконтролируемых резонансных колебаний.

Пендергаст едва заметно кивнул.

– Ученые Балларда искали решение проблемы, разгадывая секрет лака Страдивари. Можете себе такое представить?! А секрет лака в том, что через несколько лет игры в лакированной поверхности образуются микроскопические трещинки. Из-за них звук уже не кажется сухим и холодным. Именно потому на скрипках Страдивари нужно играть постоянно, иначе трещинки начинают затягиваться. Баллард намеревался создать высокоэффективное покрытие для китайских ракет – такое, которое тоже имело бы миллиарды невидимых глазу трещинок, поглощающих вибрации на возврате в атмосферу. Следовало создать трехмерную модель, выяснить, как соединяется лак с деревом, измерить длину, ширину и глубину отверстий...

Фоско прервался, чтобы съесть еще немного бифштекса и выпить вина.

– Вскрыть нужно было скрипку Золотого периода. Сошла бы любая, но ни одна не продавалась, особенно для таких целей. И тут на черном рынке появилась «Грозовая туча». Ессо fatto! И все!

Д'Агоста с отвращением наблюдал, как Фоско промокает красные жирные губы огромной салфеткой. Он не знал, верить графу или нет.