Новый Мир ( № 10 2005) - Новый Мир Новый Мир

В-третьих, планета Четырех Стихий, где живут элементалы — скорее бесплотные духи, нежели осязаемые гуманоиды.

В-четвертых, невыносимая Крематория, где дневная температура достигает 700 градусов по Цельсию, а жизнь возможна только в бетонированном подземном убежище. Там же в подземелье расположилась наиболее авторитетная во Вселенной тюрьма. Коренных “крематорцев” нет и в помине. Сторожат тюрьму русские мафиози, среди которых выделяется некий Anatoliy, угрюмый парень с нечеловеческим слухом. Кстати, забавно: все прочие космические расы — новодел, и только русским сохранили национальную идентичность. Что это, комплимент или сарказм? Честно говоря, так и не решил. В определенный момент “наши” теряются в хитросплетениях туповатого сюжета. Может, спаслись? Неприятные, зато свои. Я им немножечко сочувствовал. Русские на Крематории, романтики! Что они знают про Гагарина? Помнят ли Терешкову? Поют ли, подобно советским космонавтам, “Траву у дома”? Не дают ответа. Мычат по-английски что-то невразумительное, грязно ругаются. Э-эх, парни!

Итак, в чем смысл исходной расстановки сил? В том, что Земной ландшафт и сопутствующая этнопсихологическая сложность — предъявлены дискретно. Каждая планета однородна и специфична, порождает у своих обитателей строго определенные способности, свойства. Разнокачественные планеты, окруженные космической пустотой, которую бороздят звездолеты, манифестируют идеологию различия. Если угодно, еще и политкорректную терпимость. Ведь даже некромонгеры с фурианцами воюют не по злобе, а по велению Судьбы. А в галактическом масштабе Судьба — это не что иное, как новоевропейский историзм, предписывающий политическим субъектам исполнить свое предназначение: допустим, пролетарию — завершить историю, а фурианцу — истребить некромонгеров!

У того же Хайдеггера тело смертного рассматривается как пассивный передаточный механизм в сопряжении языка и земли. А на чем держится благоразумно презираемая нашим культурным сообществом американская жанровая “поделка”? По сути, ровно на том же. В некотором смысле “Хроники Риддика” — это адаптация ключевых западных идеологем и философем к языку среднего человека, западного обывателя. Хитрющий Запад находит способы воспроизводить свою идентичность даже в ситуации массового общества и всеобщей вульгаризации знания!

Кстати, отчетный фильм не ограничивается перечисленными идеями, идет дальше и умничает по-крупному. В фильме многократно звучит реплика: “Никто не знает Будущего!” И это уже полемика с историзмом, его опровержение. В финале фурианец Риддик убивает лорда-маршала некромонгеров. Но по закону последних добыча принадлежит победителю! Уголовник Риддик становится, таким образом, очередным лордом-маршалом, повелителем присягнувших ему некромонгеров. Сарказм Дэвида Туи в том, что на протяжении всей картины Риддик декларировал нежелание покориться, нежелание сменить веру и расу, чего некромонгеры требовали ото всех побежденных соседей. Риддик презрительно отказывал своим записным врагам в сотрудничестве. Не мытьем, так катаньем: враги ассимилировали непокорного, коварно проиграв ему, покорившись! Теперь честолюбивый Риддик становится одним из них. Значит, последний фурианец — реальная угроза существованию беспринципных некромонгеров — исчезает.

Смотрите: американцы работают с Космосом, а думают про Небо и про Землю. Они — простые, они не уверены в себе, боятся ошибиться. В их многочисленных космических опусах я нахожу тревогу, ответственность, заботу о Будущем, которого, да, никто не знает, но на которое все-таки нужно попытаться повлиять. В свою пользу. Чтобы потом не было мучительно стыдно перед потомками.

(7) Невеликая, но честная работа: “The Forgotten”, “Забытое”, с Джулианной Мур в главной роли. Четырнадцать месяцев назад ее героиня потеряла в авиакатастрофе сына-подростка. Отчаявшаяся женщина доживает в скорби. Часами вглядывается в его фотографии, крутит видеозаписи, ощупывает вещи. Внезапно начинаются неприятности: из альбома исчезают снимки, с кассет записи, из шкафа вещи, а в довершение всего муж заявляет, что никакого сына у них не было и что в свое время зачатие обернулось выкидышем. Соседи тоже не помнят никакого ребенка. Родители, чьи отпрыски летели в том злополучном самолете, утверждают, что никогда детей не имели. Из архивных газет загадочным образом исчезают сообщения о катастрофе. С этим новым положением вещей не согласна только героиня, которая помнит сына наперекор общественности и отказываться от него — даже мертвого — не намерена. Более того, она осмеливается утверждать, что дети похищены. Кем же? Например, инопланетянами. Между прочим, дебильное предположение оказывается верным. Самое ценное в фильме — способ, посредством которого рационализируется жанровая глупость.

Ближе к финалу героиня встречается лицом к лицу с мужчиной средних лет. Стертое лицо, костюмчик, ничего особенного. Разве что пули не оставляют на теле никакого следа. Короче, тот самый внеземной разум, что погрузил ребятишек в самолет и депортировал в соседнюю галактику для экспериментов. Хотели уяснить механизм внутренней связи между Земными родителями и детьми. Можно ли сделать так, чтобы родители забыли про детенышей навсегда? Выяснилось — можно. Забыли все, кроме Джулианны Мур. Это обстоятельство, этот единичный прокол и это нарушение отчетности — страшно травмируют инопланетного бюрократа. Он возглавляет соответствующий научный сектор, он отвечает за конечный результат. Беднягу поджимают сроки, на него давит инопланетное начальство.

Вот оно что, тут обыкновенная производственная драма! “Я обязан выполнить задание в срок, а вы срываете график, мешаете!” — жестко пеняет кроткий исполнительный чиновник героине. А ведь все мы знаем, что это такое — ответственное задание! Оно ведь и в Галактиках остается ответственным заданием, ни больше и ни меньше. В сущности, этот гуманоид не желает ей зла. Если честно, я ему немного сочувствую. Где-то в Галактиках у него тоже дети, семья. После сеанса догадываешься, что типовой тоталитарный проект ХХ века — не помпезный миф и не гибель богов, а вот такая повседневная текучка. Производственная необходимость.

Я бы сделал римейк этой картины, перенеся действие в современную Россию. Однако на роль протагониста назначил бы не самоотверженную Земную мать, а не менее самоотверженного гуманоида-отца. Вот он прибыл на треклятую Землю в командировку, радикально поменял внешность, внедрился в иррациональное расейское общество, а после намучился с полоумной расейской же теткой. Между тем где-то на альфа-центавре остались заложниками его сложных производственных обстоятельств — дочка, сынок, жена, родители. О, они совсем не такие уродливые, как эти, чужие, земляне! Любимые родственники гуманоида иные: слизистые, многопалые, утонченные. Если земная тетка не поддастся внушению и не позабудет то, что ей предписано забыть, его космическим родственникам, скорее всего, отрубят ряд конечностей. Или их слегка подсушат. Или заблокируют детям поступление в престижный звездный колледж. Да мало ли что!

Такой бюрократ определенно удался бы Михалкову. Но только в случае, если бы Никита Сергеевич захотел немного поработать над собой. Если бы по-настоящему постарался. Не так, как в провальном “Статском советнике” или в необходимых, но недостаточных “Жмурках”!

(8) Сама постановка вопроса об инопланетном разуме напрямую связана с категориями “успех” и “власть”. Общество, которое распределяет успех и власть на более-менее конкурсной основе, склонно к тому, чтобы моделировать свои проблемы посредством космических сюжетов. Прочие — держатся Земли, которая, в силу ландшафтной неопределенности, провоцирует иррациональность, безответственность, мелкопоместную корысть. Которая подменяет единый Закон — набором противоречащих друг другу социальных диалектов. Не случайно склонные к кастовой организации Индия, Бразилия и Мексика специализируются на популярных в теперешней России сюжетах про фазенды и родоплеменные склоки. Допустим, Индия и Бразилия даже летают в космос, то есть технологически вполне состоятельны. Однако это нисколько не прибавляет им социальной динамики.

Но у них хотя бы не было Гагарина. У них все-таки почтенные религиозные традиции, поэтому остается надежда и на равновесие, и на возрождение.

(9) Весьма удачная “Война миров” Стивена Спилберга (см. о фильме мою колонку в “Русском Журнале” от 7 июля с. г.) воскресила в памяти давнюю, еще середины 90-х, заявку на сценарий. Инопланетяне таки погостили на Земле: набедокурили, но, как и у Спилберга, рассосались. Однако Земля теперь обречена, скорый Конец Света очевиден даже атеистам, доказан. Остается ждать. Доживать. Резко, в несколько дней меняется социальный расклад. Деморализованные здоровые с легкостью отдают власть безнадежно больным. Последние, в свою очередь, объявляют здоровых существами второго сорта и даже подводят под свой внезапный расизм бесспорную научную платформу. Отныне именно здоровые считаются больными, изгоями.