Мир не меч - 2 - Татьяна Апраксина

— Я контролировала ситуацию, Смотритель, — спокойно сказала девушка. Аэль все никак не могла вспомнить ее имя. — Никто не пострадал.

— В общем, да, — вздохнул Вайль, потряхивая обожженными руками. Кожа побагровела и вздулась пузырями, словно он окунул руки в кипящее масло.

— Тебя быстро вылечат, — ответила охранница.

— Нормальный ход событий, — возмущенно взвыла Аэль, окончательно сообразив, что тут происходит. — Деточка, ты не слишком заигралась, а? Кто так делает, ты спятила, что ли?

— Я не играю в игры, — равнодушно отрезала девица, не меняя ни позы, ни интонации.

— Это безнадежно... Я буду говорить с главой твоего клана, — вздохнул Лаан.

— Твое право, Смотритель, — шелест листьев, равнодушно опадающих на асфальт, под ноги прохожих.

Когда вся тройка охранников удалилась, забрав с собой пленника (Лаан сказал, что поговорит с ним позже), когда ушел мальчик-целитель, несколькими быстрыми пассами вернувший рукам Вайля нормальное состояние, Лаан повалился обратно на свой стул, потом полез в ящик стола и извлек оттуда большую бутыль с прозрачным лиловато-красным напитком и стопку одноразовых стаканчиков.

— Настойка, — хрипло сказал он. — На спирту. Советую...

Аэль с удовольствием опрокинула сто грамм залпом, потом принюхалась, восторженно облизнулась и потребовала добавки. Теплые капельки скользили по горлу, кажется, прямо оттуда впитываясь в кровь, согревали и заставляли расслабиться заледеневшую от пережитого страха и напряжения спину. Улеглась крупная дрожь, которой Аэль било в последние минуты — не помогала ни рука Вайля на плече, ни накинутая им широкая теплая куртка. Лишь сейчас женщина сообразила, что успела испугаться до полусмерти, до трясущихся поджилок и превращающихся в желе коленей. Когда она стояла в своем углу за шкафом тело казалось натянутой струной, упругой и готовой откликнуться на прикосновение; потом пришел страх. Вот после настойки — полегчало.

— Скоты, — закидывая ноги на стол, заявил Лаан. — Влюбленные в свое дело наглые фанатичные скоты...

В голосе его, к удивлению Аэль, не звучало осуждения. Напротив, она, едва веря своим ушам, отчетливо различила там восхищение и легкую зависть к «скотам», под которыми, надо понимать, имелась в виду девчонка-контрразведчица и ее предполагаемые коллеги.

— Гхм? — мрачно кашлянула она. — Ты это считаешь профессиональным, да? Не предупредив...

— Если бы она нас предупредила, мы бы моментально выдали себя. Если это действительно Ардай, то его можно было взять только так, пока мы ничего не подозревали. Точнее, подозревали в нем какого-то дурачка-обманщика.

— Можно как-нибудь следующий раз без меня? — попросила Аэль, чувствуя, что сейчас сорвется в истерику, и никакая настойка не поможет. — Я простой военный врач, я не нанималась тут подсадной уткой работать!..

Ей было обидно, что истинная виновница событий отделалась легким испугом, что Лаану, похоже, наплевать на то, в какую ситуацию девчонка поставила всех, и в первую очередь, ее, Аэль. Наплевать на пережитый ей страх, на явную угрозу для жизни. Старый друг неожиданно выказал какую-то новую, вовсе незнакомую сторону, и Аэль начинала подозревать, что не хочет узнавать его с этой стороны лучше и глубже. Неожиданно ли?... Совсем недавно на Технотроне он заставил ее вывернуться наизнанку, опять в интересах дела, но откровенно наплевав на все чувства женщины. Хотелось уйти, не прощаясь, выплакать обиду и забыть обо всем, что было раньше. «Ветер меняется», говорили у нее на родине. Ветер изменился.

— Ну что ты... — Вайль поплотнее прижал ее к себе, коснулся губами уха. — Все обошлось.

— Я не хочу, чтобы все обходилось! Я вообще не хочу — так...

Аэль скинула с плеча слишком тяжелую, давящую руку, вскочила со стула, с отвращением глядя на обоих мужчин. Развалившийся в кресле, с ногами на столе Лаан; спокойный как танк, Вайль, смотрящий на нее с той тошнотворно-ласковой полуулыбкой, которая появляется на губах мужчин, стоит им заподозрить, что женщина «просто перенервничала», а потому не может сказать ничего важного и дельного...

— Чего же ты хочешь? — с равнодушной ленцой спросил Смотритель.

«Домой», — едва не сказала Аэль, но в последний момент прикусила губу. Говорить с ними обоими об этом было совершенно бесполезно. Хлопнув напоследок дверью, женщина вылетела из кабинета вон, не обращая внимания на удивленные физиономии охранников, промчалась по коридору и закрылась в своей комнате.

— Есть что-нибудь новое с набережной? — спросила Рэни, влетая в комнату, некогда назначенную под комнату отдыха, но давно уже ставшую курильно-кофейной для всех, кому хотелось самых свежих новостей и рассказов очевидцев. — Как там наши?

— Северные отправили два отряда, мы — еще один, — отозвалось из угла лохматое встрепанное нечто неопределенного пола, возраста и расы. — Значит, дела плохи...

— Цыть, пессимист, — прикрикнули с дивана.

— Риайо вернется — расскажет, — откликнулся солидный баритон.

— Если вернется... — продолжил лохматый дух пораженчества, но тут его прервал целый хор возмущенных голосов, вразнобой заявивших что-то в духе «не надо каркать!».

— Вообще, конечно, неприятный подарочек, — прорвался из хора высокий нервно вибрирующий голос. — Вот уж подсуропила нам разведка, так подсуропила.

Общественность перешла к дебатам «за» и «против» действий разведки, а также компетентности отдельных ее представителей. Одна сторона выдвигала аргументы в духе «их дело знать», другая — «все ошибиться могут!». Рэни некоторое время послушала галдеж, потом плюхнулась в свободное кресло и потянулась к чайнику. С кипятком проблем не было, всегда находился кто-то, готовый потратить малую толику сил, чтобы подогреть воду до нужной температуры, кофе и заварки тоже было навалом. Пачки, банки и баночки, пакетики и устрашающе-пыльного вида склянки горой громоздились на журнальном столике.

— Короче, никто ничего не знает, но все очень много думают, — подытожил баритон.

Рэни покосилась на его обладателя, знакомого ей только в лицо молодого человека в строгом пиджаке, смотревшегося среди камуфляжно-кожаной толпы забавным, но безобидным инородным телом, кивнула. Обычная атмосфера курилки: свежих сведений минимум, но почвы, чтобы строить домыслы — в избытке. Каждый вернувшийся с позиций приносил с собой еще один кусочек впечатлений, информации и новостей, удобрявший эту почву.

— Ну, насчет никто и ничего — это уж кто как, — глубокомысленно заметил дух пораженчества, при ближайшем рассмотрении оказавшийся тенником из Детей Дороги, связником между обоими штабами, сейчас отдыхавшим. Впрочем, половая принадлежность существа так и осталась для Рэни загадкой. — Вот северяне поймали крупную рыбу.