Рассекреченные страницы истории Второй мировой войны - Георгий Куманев

Такого мнения придерживались некоторые видные политические и военные деятели США. Так, руководитель администрации ленд-лиза Эдуард Стеттиниус считал, что «германская армия пройдет сквозь Россию как нож сквозь масло». Военный министр США Генри Стимсон полагал, что «Германия будет основательно занята минимум месяц, а максимально, возможно, три месяца задачей разгрома России». Такую же позицию занимали морской министр Фрэнк Нокс, министр внутренних дел Гарольд Икес, начальник штаба генерал Джорж Маршалл, министр финансов Ганс Моргентау, который писал, что «в лучшем случае капитуляция русских последует самое большее через шесть месяцев»[360].

Однако уже в первый месяц войны, когда стала проявляться несостоятельность прогноза американских военных специалистов относительно скорого поражения и капитуляции Красной Армии, президент США Ф. Рузвельт решил в июле направить в Москву своего советника Гарри Гопкинса. Основная цель его миссии — определить, действительно ли положение Советского Союза столь безнадежно и нужно ли ему оказывать помощь поставками[361].

Во время переговоров с И. В. Сталиным Гопкинс заявил о готовности президента США обеспечить долгосрочное военно-экономическое снабжение СССР. Но решение об этом американское правительство готово принять лишь тогда, когда «будет полностью ознакомлено не только с военным положением в России, но и с типами, количеством и качеством ее вооружений, а также с ресурсами сырья и промышленным потенциалом». На вопрос Гопкинса Сталин сообщил, что Советскому Союзу крайне необходимы зенитные орудия, крупнокалиберные пулеметы, винтовки, алюминий для производства самолетов, бомбардировщики ближнего действия и высокооктановый авиационный бензин[362].

Миссия Гопкинса способствовала изменению взглядов в правительственных и военных кругах США относительно боеспособности русских. На заседании кабинета Рузвельт заметил, что с начала войны в России прошло почти шесть недель, а «мы практически ничего не сделали для поставки каких-либо материалов, о которых они просили. Откровенно говоря, русские чувствуют, что в Соединенных Штатах их водят за нос»[363]. Президент полагал, что самолеты, предназначенные для продажи Советскому Союзу, не обязательно должны быть последних моделей, а поставки могли носить «символический характер».

2 августа 1941 г. американское правительство в лице и. о. госсекретаря США Сомнера Уэллеса сообщило правительству СССР, что оно «решило оказать все осуществимое экономическое содействие с целью укрепления Советского Союза в его борьбе против вооруженной агрессии. Это решение продиктовано убеждением Правительства Соединенных Штатов, что укрепление вооруженного сопротивления Советского Союза грабительскому нападению агрессора, угрожающего безопасности и независимости не только Советского Союза, но и всех других народов, соответствует интересам государственной обороны Соединенных Штатов»[364]. О желании снабдить СССР материалами, в которых он больше всего нуждался, говорилось и в совместном послании Ф. Рузвельта и У. Черчилля И. В. Сталину, полученном 15 августа 1941 г.[365].

К сожалению, несмотря на эти заявления, западные союзники не торопились осуществить их на деле. В конце лета в правительстве США обсуждался вопрос о помощи Советскому Союзу. По свидетельству министра внутренних дел США Г. Икеса, на заседании «зашел разговор о золотых запасах, которые могут иметь русские…» «По-видимому, мы стремимся к тому, — записал он в своем дневнике, — чтобы русские передавали нам свое золото в уплату за поставки, пока их золотой запас не будет исчерпан. Тогда мы и применим к России закон о ленд-лизе». 24 августа 1941 г. Конгресс США ассигновал очередные суммы. Западные союзники согласились направлять ежемесячно в Советский Союз 400 самолетов, 500 танков, зенитные и противотанковые орудия, а также другие виды оружия, военной техники, стратегических материалов, сырья, снаряжения и т. п.[366]

30 октября 1941 г. президент США Рузвельт сообщил в Москву о решении его правительства предоставить Советскому государству беспроцентный заем на сумму до 1 млрд долл., а 7 ноября он на основании принятого Конгрессом США постановления подписал документ о распространении закона о ленд-лизе на Советский Союз.

В соответствии с Первым протоколом Соединенные Штаты обязались поставить СССР с октября 1941 по 30 июня 1942 г. 900 бомбардировщиков, 900 истребителей, 1125 средних и столько же легких танков, 85 тыс. грузовых машин и т. д. Фактически за это время было получено только 267 бомбардировщиков (29,7 %), 278 истребителей (30,9 %), 363 средних танка (32,3 %), 420 легких танков (37,3 %), 16 502 грузовика (19,4 %) и т. д.[367]. По признанию Гарримана, американцы выполнили лишь четвертую часть обязательств, взятых ими на себя на Московской конференции.

В феврале 1942 г. Ф. Рузвельт выделил второй миллиард долларов на военно-экономическую помощь СССР и при этом выразил желание пересмотреть условия предоставления кредита. Это предложение и вопросы, связанные с открытием второго фронта в Европе в 1942 г., рассматривались в мае в Вашингтоне во время поездки туда В. М. Молотова в мае того же года. Был подготовлен Второй протокол на один год. По этому протоколу первоначально намечалось поставить Советскому Союзу 8 млн т материалов. В весенних посланиях 1942 г. главе советского правительства руководители двух западных великих держав вновь заверяли его о своем твердом желании оказывать помощь Советскому Союзу «лучше, чем мы это делали до сих пор»[368]. Однако вскоре общий объем военно-экономических поставок без каких-либо серьезных причин был сокращен Рузвельтом до 2,5 млн т. А летом 1942 г., в чрезвычайно тяжелый для СССР период, когда немецкие дивизии рвались к Кавказу и Волге, западные союзники прекратили отправку для Красной Армии конвоев с военными грузами Северным путем. Оправданием послужила гибель 2–5 июля в Баренцевом море англо-американского конвоя PQ-17. Из 35 его транспортов до порта назначения дошли лишь 11. В трюмах осталось 430 танков, 210 бомбардировщиков, 3350 автомашин и 99 316 т груза[369]. В мае 1942 г. адмирал Паунда в письме американскому адмиралу Э. Кингу признался, что «арктические конвои становятся для нас камнем на шее…»[370].

Между тем, когда поставки союзников были сокращены, на южном крыле советско-германского фронта сложилась особенно напряженная обстановка. На сталинградском направлении противник превосходил советские войска в таких средствах вооруженной борьбы, как артиллерия, танки, боеприпасы. Но особо острый недостаток ощущался в истребительной авиации. Видимо, чтобы подчеркнуть это обстоятельство, в послании Рузвельту 7 октября 1942 г. Сталин писал, что «за последние месяцы наше положение на юге, особенно в районе Сталинграда, ухудшилось из-за недостатка у нас самолетов, главным образом истребителей… Немцы имеют на юге минимум двойное превосходство в воздухе…». Признавая эти нужды[371], американское правительство не ответило тогда согласием увеличить поставки самолетов-истребителей современного типа (например, «аэрокобра»), о чем просил глава советского правительства[372].

Исход битвы под Сталинградом показал, что крепнущее военное хозяйство СССР способно самостоятельно обеспечить Красную Армию всеми необходимыми средствами вооруженной борьбы для разгрома врага. Тем не менее американо-английские поставки по-прежнему сохраняли свое значение. До затянувшегося открытия второго фронта это был реальный вид помощи советскому народу в борьбе против общего врага.

В 1943 г. Соединенные Штаты и Великобритания располагали благоприятными возможностями для значительного увеличения и бесперебойной доставки военно-экономических поставок Советскому Союзу. Сообщив 27 января 1943 г. Сталину об итогах конференции в Касабланке, где, по существу, было принято решение об отказе от открытия второго фронта в текущем году, Черчилль и Рузвельт заявили: их желание состоит в том, чтобы «направить в Россию максимальный поток снабжения. Мы не пожалеем никаких усилий, чтобы отправлять Вам материальную помощь в любом случае, всеми возможными путями»[373]. И действительно, с начала года поставки заметно выросли. В январе было направлено, в том числе Северным морским путем, 1 258 055 т различных материалов, а в феврале — 1 342 055 т[374].

Советский народ с благодарностью принимал эту помощь. Выступая 11 марта в Вашингтоне, посол СССР в США М. М. Литвинов подчеркнул, что хотя значительную часть военных материалов его государству пришлось производить самому тем не менее помощь, полученная по ленд-лизу, «глубоко ценится народами Советского Союза»[375].