Научная фантастика. Ренессанс - Дэвид Хартвелл

— Подождите немного.

Мы молча стали ждать. Рэнди сопела, пытаясь вытерпеть боль. Я смотрел, как лицо Нихила медленно становится все более и более озабоченным. Наконец я спросил:

— Теперь вы снова с нами?

Он кивнул:

— Думаю, да. Мои извинения, Рэнди.

— Я стала неуклюжей. Слишком сильной для своих собственных костей. Забудь об этом. И еще, ты ничего мне не должен. Я сказала глупость. Это был мой выбор.

О чем она говорит? Две недели назад, в его палатке?

— Очень хорошо, — ответил Нихил, изо всех сил изображая достоинство.

Кто, кроме Рэнди, мог сказать о сломанной щиколотке «забудь», и кто, кроме Нихила, покончил бы на этом? Я покачал головой.

Рэнди, вытянув правую ногу, сказала с нескрываемой болью в голосе:

— С этим нужно что-то делать. В палатке. Кэти.

Разумеется, снаружи трудно судить о тяжести перелома.

— Совершенно верно, — отозвался Нихил. — Что ж, ты была права насчет направления. Наверное, нам следует продолжить путь.

Я жестом попросил его подождать немного и нашел в багаже обезболивающее для Рэнди, и она проглотила его через замок шлема, слегка подавившись.

— Здесь еще есть немного этана. — Она коротко рассмеялась. — Разбудите меня. Все будет хорошо.

— Дай мне знать.

Я находился так близко от ее горизонта событий, что все, что осталось снаружи, казалось мне искаженным ее присутствием. Это были последние минуты моей свободы, последние минуты и секунды, когда я смотрел на наши взаимоотношения со стороны. Теперь никакая сила не могла снова вернуть мне независимость. Наши судьбы соединились, и мы стали одним целым.

Голод и усталость довели меня до того, что я серьезно подумывал, как бы устранить Нихила; холодно, словно размышлял, как прихлопнуть таракана. Пистолет с крюком отлично подойдет. Но я решил, что Кэти тоже нужно дать право голоса. Возможно, она захочет оставить его себе в качестве домашнего животного. Кэти, разумеется, сейчас шла первой. А это означало, что на самом деле за нас отвечает она, и Нихил об этом забыл.

— Кэти, — позвал я, отбросив иронию. — Рэнди сломала ногу. А в остальном мы готовы следовать за тобой.

Ответа не было, но в этом месте радио работало плохо — тропа изгибалась слишком часто, и какая-то составляющая в клатрате просто съедала наши частоты, как покрытие самолетов «Стеле». Так что я дважды дернул за трос, связывающий нас, что означало: «Все в порядке, мы идем».

Трос безжизненно повис.

Кэти, скорее всего под влиянием гнева на Нихила, попыталась утвердить свой авторитет самым надежным способом: отправилась дальше одна. По крайней мере, я от всей души надеялся, что дело только в этом. Я подполз к началу коридора и заглянул внутрь. Ничего.

— Сэм, пройди по канату к Кэти и попроси ее подождать, скажи, что мы идем.

Сэм протиснулся мимо меня и поспешил прочь. Вскоре его сигнал, отражавшийся на моем дисплее, погас; мы потеряли контакт и с ним…

И снова мы недали рывка каната в тишине, которая походила на крик отчаяния. Нихил делал вид, что изучает стену, Рэнди глядела прямо перед собой, словно в трансе. Я смотрел на нее, хотел до нее дотронуться, но у меня не хватало сил, чтобы подползти к ней, на другую сторону маленькой пещеры.

Время шло, мои надежды и страхи усиливались. Свободный трос может означать, что Кэти прошла гораздо больше, чем мы предполагали, и это была бы хорошая новость. Но это могло также значить, что с ней и Сэмом случилось какое-то несчастье. В этом случае нас также ждала гибель. Или, как в случае нашей переправы через Кипящее море, это могло значить нечто третье, чего мы не в силах вообразить.

— Войчич, Нихил, — окликнула Рэнди тихим, предупреждающим голосом, — выключите фонари.

Я оглянулся на Нихила, но тот смотрел в никуда, всем своим видом словно показывая, что ему все равно. Но фонарь его погас. Я кивнул и выключил свой. Сначала тьма казалась абсолютной, но затем, когда мои зрачки расширились, я понял, что могу различить нечто серое, какой-то контраст, тень. Свою тень.

Я обернулся к источнику свечения. Конечно же, свет исходил из трещины за моей спиной, в которой исчезли Кэти и Сэм. Когда мои глаза привыкли к темноте, свет стал почти ярким. Он был белый, с оттенком зеленого. Трещина, окруженная тенями от камней и ледяных наростов, выглядела словно пасть какого-то чудовища, готовящегося пожрать нас.

— Есть ли у нас причины оставаться здесь? — спросил я.

Мы тронулись в путь. Трещина быстро расширялась, и после часа вполне терпимого пути ползком мы смогли вернуться к более быстрому способу передвижения и подтягивались по канату. Мы прошли десять километров, двигаясь почти по прямой. Со внезапностью, обычной в подобных местах, трещина превратилась в туннель с такими ровными стенками, что он походил на творение человеческих рук, а туннель, в свою очередь, привел нас в каплевидную пещеру диаметром сто метров, со скользкими обледенелыми стенами и ярким кругом в центре потолка. Я собрался выстрелить туда крюком, когда Рэнди, потянув меня за руку, указала на лестницу из крюков с двумя петлями в трех метрах от нас, ведущую вверх, к кругу.

Итак, мы собрались вскарабкаться к Сфере, когда канат Кэти снова натянулся.

Это случилось в конце девятнадцатого дня. Мы были одновременно переутомлены и перевозбуждены и не могли заснуть.

Пещера, обнаруженная наверху, имела почти идеальную сферическую форму, отсюда и имя, которое мы дали ей; диаметр ее составлял почти пятнадцать километров. По вертикальной оси от пола до потолка шла спираль, утыканная, словно рождественская елка, какими-то консолями, что возможно при тяготении семьдесят пять тысячных от земного.

Теперь от поверхности нас отделяло сорок километров, так что мы находились почти в полном вакууме, но некоторые признаки указывали на то, что так было не всегда.

— Кэти? — позвал Нихил. Это были первые слова, которые он произнес после ссоры.

— Боже милосердный, вы уже здесь. Мы ждали столько, сколько нам показалось разумным.

— Мы увидели свет.

— Он возник, как только я оказалась здесь. Сэм ищет другие автоматические системы, например защиту от воров.

— По-видимому, — перебил ее Сэм, — здесь ничего такого нет. Источник питания двухступенчатый: урановый радиоэлектронный модуль длительного действия и что-то вроде твердотопливной ячейки, которая включается при нагреве. Последняя, кажется, способна вырабатывать почти киловатт.

— Хорошо, — сказал я, удивляясь: неужели программное обеспечение Сэма не распознает раздражения в моем тоне. — Кэти, у Рэнди сломана нога.

Даже при гравитации менее одной сотой земной Рэнди не следовало наступать на нее.