Макклой Э. Убийство по подсказке. Уэстлейк Д. «361». Макдональд Д. Д. «Я буду одевать ее в индиго» - Эллен Макклой

К тому же я рассказал ему, что жену Билла убили. Это навело его на мысль сочинить историю о преследовании всей нашей семьи, и я как последний дурак на нее купился. Ему оставалось только подталкивать меня в нужном направлении. Я был заряженным пистолетом, но стрелял из него Эдди Кэпп.

Билл. Мой брат Билл.

Когда я уезжал из Лейк-Джорджа, то думал, что избавился от Кэппа навсегда. Не вышло. Я должен был снова найти его. И как можно скорее.

Глава 28

В тот же день я отправился в Ривердэйл. С начала «революции» прошла ровно неделя, а пять дней назад в газетах появилось первое сообщение об ответном ударе, когда Патрос Канзанткос упал с лестницы в своем доме в Ривердэйле и сломал шею. В заметке был указан его адрес.

Как можно больший отрезок пути я проехал на метро, разглядывая уродливые кирпичные дома, когда поезд в районе Бронкса шел по поверхности, а выйдя на конечной остановке, взял такси. У меня в кармане было триста долларов, снятых с нашего с Биллом совместного счета, а его «люгер», засунутый за пояс, неудобно выпирал под пиджаком. Я надеялся, что под плащом его не заметно.

Дом Канзанткоса — двухэтажный белый особняк, построенный в колониальном стиле, — находился в очень хорошем районе, где к домам ведут бетонированные подъездные дорожки, обсаженные деревьями, а на заднем дворе обязательно есть плавательный бассейн. На двери все еще висел черный траурный венок.

В некрологе говорилось, что семья Канзанткоса состояла из его жены Эмили и сына Роберта. Он-то и открыл мне дверь, когда я позвонил, — хмурый черноволосый парень примерно моего возраста. Его лицо портила раздраженная гримаса, черный костюм висел на нем мешком.

— Будьте любезны, я бы хотел поговорить с вашей матерью, — вежливо сказал я.

— О чем? — неприветливо буркнул он.

— Передайте ей, что ее хочет видеть сын Эдди Кэппа.

— А с чего вы взяли, что она вас примет?

— Если она захочет, то сама вам расскажет.

Наверное, это каким-то образом его задело, потому что он побледнел, сдавленным голосом прошипел: «Подождите», — и захлопнул дверь. Я закурил и начал рассматривать аккуратный садик перед фасадом дома на противоположной стороне улицы. Вскоре Роберт вернулся и недовольно проворчал:

— Ну ладно, входите.

Следом за ним я поднялся на второй этаж в маленькую комнату, где стояло два дивана и стереопроигрыватель последней модели. Вдоль стен тянулись полки с пластинками. Миссис Канзанткос, невысокая хрупкая женщина с узким носом, кивнула мне и, обращаясь к сыну, сказала:

— Спасибо, Бобби. Я поговорю с мистером Кэппом наедине.

Он вышел, сердито оглядываясь, и неохотно прикрыл за собой дверь.

— Он не знает, как его отец зарабатывал на жизнь? — спросил я.

— Нет, и никогда не узнает.

— Сын всегда должен знать, кем был его отец.

— Мистер Кэпп, — холодно сказала она, — позвольте мне самой судить об этом.

— Келли, — поправил я. — Рэй Келли.

Она резко поднялась с дивана.

— Вы сказали, что вы сын Эдди Кэппа.

— Так оно и есть. Но вырастил меня человек по фамилии Келли.

— Что вам от меня нужно? — спросила она, по-прежнему недоверчиво глядя на меня.

— Я встретился с отцом, когда он вышел из Даннеморы. И был на собрании на озере Джордж. Там я и познакомился с вашим мужем. Разве он обо мне не рассказывал?

— Мистер Канзанткос редко обсуждал со мной свои дела.

— Понятно. Видите ли, дело в том, что после Лейк-Джорджа мы с отцом расстались, мне было необходимо выполнить его поручение. Я сделал все, как он просил, и сейчас хочу снова с ним встретиться.

— Я не представляю, где его можно найти.

— Да, конечно, но вы наверняка должны знать хотя бы одного-двух человек из тех, кто был в Лейк-Джордже. Буду вам очень признателен, если вы позвоните одному из них и скажете, что я здесь.

— Зачем это вам?

— Я снова хочу соединиться с отцом. Разве это не нормально?

— И он не сказал, как с ним можно связаться?

— Мы расстались очень неожиданно. Мне надо было выполнить важное задание.

— Какое задание?

— Я должен был убить человека по имени Эд Дженолезе.

Она удивленно заморгала. В комнате наступила тишина. Затем она встала.

— Подождите здесь. Мне надо… кое-кому позвонить.

— Спасибо.

Мне показалось, что она покинула комнату с облегчением.

Минут через десять дверь открылась и вошел ее сын. Закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной, он негромко сказал:

— Я хочу знать, что происходит.

— Ничего.

— Она что-то от меня скрывает, — продолжал настаивать он. — Вы знаете, в чем дело. Скажите мне.

Я покачал головой.

— Зачем вы сюда пришли? — не унимался Роберт.

— К вам это не имеет никакого отношения.

— Это касается моего отца?

— Нет.

— Вы лжете. Кому пошла звонить моя мать?

— Понятия не имею.

Он быстро шагнул ко мне, угрожающе вскинув кулаки.

— Сейчас ты мне все расскажешь!

Прежде чем я успел что-то предпринять, дверь распахнулась, в комнату вошла его мать и резким тоном приказала ему выйти. Он отказался и заявил, что никуда не пойдет, пока не узнает, что за тайны мы от него скрываем. Минут пять они кричали друг на друга, а я тихо сидел, разглядывая коллекцию пластинок. В основном это была классика и эстрадные оркестры, только одна небольшая секция была посвящена диксиленду.

Наконец Роберт, кипя от злости, выскочил из комнаты и миссис Канзанткос повернулась ко мне.

— Извините. Он не должен был этого делать.

— Как вы сказали, это ваше личное дело.

— Совершенно верно… Так вот, я позвонила другу моего мужа. Он обещал перезвонить, как только сможет. Может быть, пройдем на кухню и выпьем кофе?

— Спасибо.

Кухня была маленькой и опрятной. Из окна был виден отлично подстриженный газон и патио, вымощенный плиткой, вдоль низкой ограды, отмечавшей границу участка, были посажены пышные розовые кусты. Из подвала доносились удары по боксерской груше — наверное, это Роберт репетировал, как он будет меня раскалывать.

Мы молча пили кофе. Миссис Канзанткос не задавала никаких вопросов. Так мы просидели минут двадцать, пока в соседней комнате не зазвонил телефон. Извинившись, она вышла, а через минуту вернулась.

— Он хочет с вами поговорить.

Это был Кэпп.

— Рэй, это ты?

— Да, Кэпп, я.

— Ты узнал мой голос?

— Ну а почему бы и нет?

— Это ты был в понедельник вечером у Дженолезе?

— Да.

— Будь я проклят! — весело рассмеялся он. Судя по голосу, он изрядно выпил. — Везучий ты засранец! Надо же, ты сумел прикончить этого старого болвана! Ну что, небось доволен, а?

— Да, все позади. Мне теперь больше нечего делать, хочу заняться бизнесом вместе с вами.

— Черт возьми, Рэй, ты даже не представляешь, как я рад! Мальчик мой, да это же просто великолепно! Я молил бога, чтобы ты решился на это!

— Вот и отлично. Я начал искать вас сразу, как только покончил с этим делом.

— Хочешь, я пришлю за тобой машину?

— Вы в городе? Если да, то я быстрее доберусь на метро.

— Ну конечно! Мы сняли люкс в «Уэзертоне». Это на углу Лексингтон и 52-й улицы.

— Я знаю, где это.

— Номер снят на имя Питерсона, Рэймонда Питерсона. Запомнишь?

— Запомню. Скоро приеду.

Как только я положил трубку, миссис Канзанткос сказала:

— Если хотите, я подвезу вас до метро.

— Да, спасибо, — кивнул я.

Мы спустились в гараж. Было слышно, как Роберт в подвале продолжает молотить боксерскую грушу.

Глава 29

От станции метро до отеля «Уэзертон» надо было пройти всего один квартал, уж я-то отлично это помнил. Именно в этом отеле останавливался отец, когда приехал встречать меня из армии. Но Кэпп, естественно, этого знать не мог.

Я спросил у портье, в каком номере проживает мистер Питерсон, и он, найдя мое имя в каком-то списке, направил меня на пятнадцатый этаж. Я поднялся на лифте. Номер 1512 находился слева по коридору. Подходя к двери, я еще издали услышал громкую музыку, пьяный смех и выкрики — судя по всему, Кэпп праздновал победу.

Я постучал, и мне открыл улыбающийся здоровяк с перебитым носом.

— Ты парень Кэппа?

— Да.

— Давай лапу! Как же он тебя нахваливает!

Рука у него была большая, но мягкая. Обменявшись рукопожатием, мы вошли внутрь.

Номер был огромным, одна комната сменяла другую. Нервный маленький человечек, сменивший здоровяка, показал мне мою спальню. Положив «люгер» на кровать, я прикрыл его плащом и вслед за своим провожатым направился через анфиладу комнат на вечеринку.

Это был огромный зал с широкими французскими окнами, выходившими на террасу. В углу ревело радио, соревнуясь в громкости с телевизором у противоположной стены. Вокруг в беспорядке были расставлены раздвижные секционные диваны и кофейные столики. Два столика на колесах выполняли роль передвижных баров.