Награда для Иуды - Андрей Троицкий

И еще душу старшего брата разрывали жестокие приступы ревности. Он, первый раз за три года супружеской жизни отпустивший жену на море, теперь жалел о своем великодушии. Каждый раз, завидев, как в сквере или на улице целуется молодая парочка, он с грустью думал: «Интересно, что сейчас делает моя жена? Ну, ясно, не белье же стирает. Сосется с каким-нибудь прощелыгой». Сергей в очередной раз вздохнул.

– Не грусти, – сказал Кучер повеселевшим голосом. – Прорвемся.

– Через что прорвемся? – мрачно усмехнулся брат.

– Ну, через терни. К этим, мать их, к звездам. Расположившись на заднем сидении, он дымил сигаретой и думал о том, что полоса невезения кончается. Или уже кончилась. Когда выбрались за пределы Москвы и «Фольксваген» легко побежал по загородному шоссе, от ночных страхов, истерического взвинченного настроения, охватившего Кучера утром, не осталось и следа. Он думал о том, что сегодня славно погудит в доме старого дружбана, а волоколамские девки ничем не хуже столичных цац, да и цены на телок, если сравнивать с московскими, в глубинке просто копеечные.

Серый дождик закончился. За окном мелькал лес, через полупрозрачные кроны деревьев светилось бледное осеннее небо, очистившееся от облаков. Кучер блаженно потянулся, вытащил из дорожной сумки плоскую фляжку с водкой, отвинтив крышку, сделал глоток и сыпанул в рот горсть чищеных орехов. В эту секунду Кучер спиной почувствовал удар идущей сзади машины. Фляжка вырвалась из руки, перевернувшись, отлетела под переднее сидение. По салону разлетелись жареные орешки.

Брат резко ударил по тормозам, вывернул руль влево, юзом прокатился по влажному асфальту. «Фольксваген» замер у обочины. Кучер понял, что сзади их тачку слегка припечатала идущая следом машина. Он обернулся, увидел остановившиеся сзади «Жигули». Хромированный бампер поцарапан и немного погнут, больше никаких повреждений. Чепуха, ничего серьезного. Но шоссе было свободным… Все эти мысли пронеслись в голове Кучера за одно мгновение, словно ураган. Брат уже распахнул дверцу, намереваясь выбраться из машины и разобраться в ситуации.

Кучер рванулся вперед, уперевшись грудью в переднее сидение, обеими руками ухватил брата за могучее плечо.

– Нет, – заорал Кучер. – Не выходи.

– Ты что, блин, совсем сбрендил. Пусти.

– Езжай дальше, – крикнул Кучер. – Говорю тебе, не выходи. Прошу, пожалуйста.

В салоне запахло водкой, разлившейся по резиновым коврикам. Сергей обернулся, втянул в себя запах спиртного. Выкатил от злости глаза.

– Совсем припух от водки, мать твою? Почему, придурок хренов?

– Это ловушка. Это не просто так…

Кучер держал брата за плечо еще крепче, но совладать с ним не мог. Сергей был на добрых сорок килограммов тяжелее его. Брат дернул плечом, пальцы Кучера разжались, но он выставил руки, схватил Сергея за рукав рубашки.

– Не пущу, – Кучер заговорил зловещим шепотом. – Послушай меня один раз в жизни. Езжай дальше, жми на всю катушку. Мы уйдем от них. На «жигуленке» они нас не обставят. Дай я сяду за руль. Умоляю, дай я сяду.

Сергей дернул руку, но Кучер не отпускал.

– Пошел в жопу, пить не надо было. Дай ему руль. Отсосать не хочешь?

Брат повернулся и левой свободной ладонью заехал в нос Кучера. На светлую куртку брызнула кровь, Кучер разжал пальцы, выпустил брата. Удар был не слишком сильным, но чувствительным, болезненным. И, главное, обидным. Поднял руку на брата, справился, чертов мясник. Кучер вытащил носовой платок, прижал его к разбитому носу.

Он оглянулся назад, увидел, что Сергей разговаривает с каким-то усатым мужиком средних лет с большой родинкой на правой щеке, родинкой, похожей на пятно коричневой краски. Брат оживленно жестикулировал, показывал пальцем на расколотый пластиковый бампер «Фольксвагена», водитель «Жигулей» лениво отбрехивался, качал головой и разводил руками. В его руках появился пухлый бумажник, мужик совал деньги в раскрытую ладонь Сергея. Кажется, он был готов решить спор полюбовно. Расплатиться на месте и разъехаться, не дожидаясь появления инспекторов ДПС. Но Кучер не поверил в эту уловку. Ему были отчетливо слышны обрывки фраз и отдельные слова, но он смысл слов не доходил до сознания. Мимо мчались автомобили, ветер гнал куда-то желтые листья.

Ничто не предвещало беды, но сердце бешено стучало, а Кучер, оглушенный страхом, был уверен, что сейчас, буквально через несколько секунд, произойдет нечто чудовищное, непоправимое. Он подался вперед, разглядев ключи в замке зажигания. Прекрасно, брат не вытащил ключи. Это шанс на спасение. Кучер привстал, бросил платок, не обращая внимания на кровь, сочившуюся из носа, оперся руками на передние сидения и, оттолкнувшись ногами от пола, стал перебираться на водительское место. Мешали широкие подголовники, дорожная сумка зацепилась ремнем за левую ногу. Сейчас Кучер переберется вперед, и рванет с места так, что покрышки задымятся. Пускай брат и этот тип с родимым пятном остаются на дороге и дальше базарят, подсчитывая стоимость нанесенного ущерба, и торгуются.

Сергей был дубиной, тупым козлом, способным управляться только с мясными тушами, отделять филе от огузков. И еще ревновать молодую жену к фонарным столбам, откладывая каждую копейку на покупку шубы из щипаной кошки. Таким дураком, видно, и останется. А за тачкой приедет в Волоколамск на поезде, если денег на билет наскребет. Скотина он, а не брат после того, что произошло. Ударил в нос… Кучер высвободил ногу из ремня сумки, перебирая руками, полез вперед, но становился, уловив какое-то движение, посмотрел на дорогу через боковое стекло.

Зеленая «восьмерка» тормознула рядом с «Фольксвагеном». Водитель посмотрел на Кучера, усмехнувшись, направил на него ствол пистолета. «Вот оно», – успел подумать Кучер. Он был совершенно беззащитен перед убийцей. Обе руки уперлись в переднее сидение, ноги задрались кверху, корпус на весу.

Два сухих хлопка. Разлетелось в мелкие осколки боковое стекло. Первая пуля вошла в бок и застряла под сердцем, вторая ударила в голову чуть выше уха. Кучер прожил еще несколько коротких мгновений, он, вскрикнув, сполз вниз, на пол, через переднее сидение, уткнулся окровавленной щекой в педаль сцепления. Притормозившая «восьмерка» покатила дальше. Сергей, забыв о дорожном происшествии, бросился к машине, открыл переднюю дверцу и понял, что помощь уже не нужна. Сергей присел на корточки, заглянул в глаза брата и снова встал.

– Есть мобильный телефон? – крикнул он водителю, протаранившему "Фольксваген. – Моего брата… Его… Кажется, убили. Нужен мобильник.

Вопрос остался без ответа. Виновник дорожного происшествия, всплеснув руками, сел в машину и поспешно ретировался. Одно дело испорченный бампер, и совсем другое – проходить свидетелем по мокрому делу. Сергей выскочил на проезжую часть, отчаянно махая руками, попытался остановить проезжавшую мимо машину. Но она не остановилась.

Время близилось к десяти вечера, Барбер и Мальгин прошли по аллее, ведущей от метро «Сокольники» к парку, нашли свободную скамейку.

– Только я спешу, – предупредил Барбер. – Назначил свидание с женщиной, на последнем слове он сделал ударение. – Тебе меня понять трудно. Я на воле уже несколько месяцев, а в постель с бабой ложился всего три раза.

– Не отниму много времени, – ответил Мальгин. – Просто ты должен знать, как все было на самом деле.

– Я и так все знаю.

– Ошибаешься. К тому моменту, когда Кривой появился в фирме «Каменный мост» и предложил вытащить тебя из зоны в обмен на те два миллиона долларов, тайник на кладбище давно опустел.

– Вот как? По-моему это произошло позже.

– Дослушай, и ты все поймешь.

Когда Мальгин начал свой рассказ, Барбер забыл о времени и о женщине, свидание которой он назначил.

Да, Появление Косого не начало истории – это ее середина. А в начале был суд над Барбером, был обвинительный приговор и пересылка на зону под Иркутском. Вася Полуйчик помог своему бывшему корешу попасть на нары, потому что узнал по своим каналам, что Витя с приятелями поимел на два миллиона богатую страховую фирму. Полуйчик решил прикарманить деньги. Откуда Полуйчик получил информацию об афере с «Каменным мостом», можно лишь догадываться. Кто-то из постоянных клиентов его катрана продал информацию в обмен на списание карточного долга. Впрочем, это решающего значения не имеет. Полуйчик знал о деньгах – и точка. Пока Барбер парился в СИЗО, был под судом и менял пересыльные тюрьмы, Полуйчик продолжал активные поиски денег, взявшись за дело основательно, рассчитывал довести его до конца.

Установил наблюдение за квартирой любовницы Барбера из поселка Апрелевка Катей Комковой. Он был уверен, что бывший друг не положит деньги в банковскую ячейку, потому что не доверяет банкам. Подельники Барбера погибли во время перестрелки с ментами. Получается, два миллиона у нее, у любовницы. Полуйчик полагал, что Катя начнет сорить деньгами направо и налево, и тем себя выдаст. Но он ошибся. Девчонку только что уволили по сокращению штатов из какой-то артели, она не покупала ничего дороже губной помады, чтобы собрать любовнику посылку, одалживалась у соседей или подруг. Так не ведут себя люди, которые спят на наволочке, набитой сотенными.