История Беларуси - Митрофан Довнар-Запольский

С половины 30-х годов министерство принялось и за женские учебные заведения. Ревизовавший Белорусский учебный округ граф Протасов нашел в женских школах «дух враждебный правительству и русской национальности», то же было и в женских школах при монастырях. Министерство оказалось в трудном положении и начало писать циркуляры о том, как преодолеть «народные предубеждения», ибо оно видело народ в одном только польском дворянстве. С конца 30-х годов оно открыло ряд женских пансионов (всего шесть), с производством частным предпринимателям довольно жалкого пособия от казны. В 1837 г. в Белостоке был открыт Институт благородных девиц. В 40-х годах были закрыты женские училища при монастырях. На место закрытых школ министерство, однако, почти не открыло новых, за исключением Виленского женского пансиона и одноклассных школ в Витебске, Минске и двухклассных в Вильне. В конце концов женское образование сосредоточилось в небольшом количестве частных пансионов. Но тут оказалось, что все они содержимы лицами польского происхождения. Таким образом, в конце концов меры Уварова расстроили старую школу, лишили край высшего учебного заведения, дали краю те же дворянские школы только с русским языком, ничего не дали для народного образования, но полонизованного дворянства не примирили с Россией.

Меры конца царствования Николая I были в том же духе. В 1850 г. образован был Виленский учебный округ в составе губерний Виленской, Гродненской, Минской и Ковенской; Витебская же и Могилевская отошли к Петербургскому округу. Но управление Виленским округом было возложено на виленского губернатора Бибикова. Генерал предложил целый ряд мер воспитательных: учреждение при гимназиях «военного класса», предложил принимать в гимназии только детей дворян и купцов первой гильдии и нек. др. Но это были последние мероприятия николаевского режима. В начале царствования Александра II в общем были сохранены уставы, введенные при Николае I. Но были сделаны некоторые послабления польскому влиянию. Впрочем, 19 дворянских училищ было закрыто, взамен чего учреждено 7 новых гимназий. Общими квартирами-пансионами правительство перестало интересоваться и большей частью закрыло их. Женское образование было освобождено от многих стеснений. Восстановлено преподавание польского языка в учебных заведениях.

Однако, восстание 1863 г. показало правительству, что оно стояло до сих пор на этом пути, который не примирил дворянство с Россией.

При обсуждении проекта уставов общеобразовательных заведений в 1860-61 гг. польские круги прямо заявили о том, что это край польский и настаивали на оставлении преподавания на польском языке и на учреждении польского университета. Тогдашний попечитель Виленского учебного округа князь Ширинский-Шихматов должен был официально признаться в том, что все мыслящее общество состоит из противников правительства и русской национальности. Начавшееся восстание напомнило правительству, что кроме полонизованного дворянства есть еще сельское и городское население, состоящее из литовцев и белорусов. Появилась мысль об устройстве сельской школы. Новый виленский генерал-губернатор М. Н. Муравьев в официальных записках подверг резкой критике всю предшествующую деятельность министерства. Критика была верна в том смысле, что министерство, ухаживая за дворянством, совершенно забыло о низших классах населения. Муравьев указывал на то, что созданных до сих пор учебных заведений слишком много, а учащихся в них мало. Он указывал на то, что польское дворянство поддерживало эти школы для того, чтобы обучавшаяся в них местная шляхта могла занимать места в администрации и этим путем бороться с русским влиянием. По убеждению Муравьева, нужно было обращать внимание на народные школы, на образование крестьян и горожан. Прежние школы только создавали особый шляхетский пролетариат, стремившийся к чиновным местам. Свою критику деятельности Министерства народного просвещения Муравьев дополнил представленным им проектом народного просвещения. Он предлагал оставить лишь самое небольшое число гимназий, прогимназий и дворянских училищ, в городах устроить двухклассные школы и особенное внимание обратить на размножение низшей школы.

План Муравьева был утвержден. Ближайшим сотрудником его в деле образования был новый попечитель Виленского учебного округа И. П. Корнилов. Последовало закрытие Виленского дворянского института и 5 гимназий и прогимназий, на место дворянских училищ было учреждено три прогимназии и около 40 уездных училищ. Предположена сеть народных училищ и на них отпущены средства, учреждена Молодечненская учительская семинария.

Сравнительно с тем, что нужно было, сделано немного, но важно, что положено новое начало в деле народного образования. Однако, в последующее время мысли Муравьева не были доведены до естественного их конца, частью извращены. В годы министерства Д. А. Толстого, т. е. с половины 60-х годов до начала 80-х годов мысли Муравьева получили такое направление: открывать средние школы казалось министерству вредным по политическим соображениям, если в этих школах будет преобладать дворянство, и по практическим, так как считалось опасным давать крестьянам гимназическое образование и тем ставить их «в несвойственное их рождению положение». Одним словом, правительство боялось и польской интеллигенции, и нарастающей белорусской интеллигенции. Эта основная мысль была преобладающей до конца 19 в. Кроме того, граф Толстой рекомендовал соблюдать постепенность, т. е. не особенно торопиться с мерами, клонящимися «к усилению русской народности», чтобы не встретить противодействия. Это опять-таки указывает на его боязнь усиления в крае белорусской интеллигенции и боязнь остатков в крае полонизма. Этот взгляд правительства нам объясняет, почему Белоруссия не получила при старом режиме высшего учебного заведения и почему у нас вообще было очень слабо поставлено народное образование. Правительство ограничивалось лишь мелкими мерами. Так, при Толстом учреждено несколько новых учительских семинарий (в Полоцке, Поневеже, Несвиже), учрежден в Вильно учительский институт. На месте гимназий в Свенцянах и Новогрудке открыты двухклассные уездные училища. На женское образование никакого не было обращено внимания. Оно обслуживалось только несколькими гимназиями ведомства императрицы Марии и низшими школами.

Немногое было сделано и при преемниках Толстого по министерству.

В самом деле, в царствование Александра III замечается даже падение числа гимназий и числа в них учащихся. Так, к 1 января 1882 г. в Виленском учебном округе числилось всего 8 мужских гимназий и 5 прогимназий, в 1895 г. — 9 гимназий и 4 прогимназии. Но учащихся в первом году было 5330, а во втором только 3962. Это падение числа учащихся больше всего отражалось именно на белорусах, потому что с течением времени в гимназиях начинает преобладать по официальной статистике, число православных над числом католиков, т. е. иными словами, усиливается прилив низших элементов в средние учебные [заведения]; кроме гимназий в округе было 5 реальных училищ в 1882 г. с 1372 учащимися и 7 реальных училищ [в] 1835 г. с 1840 учащимися. Женская гимназия была всего одна в 1895 г., одно высшее Мариинское училище в Вильне и одна прогимназия, всего 1061 учащ[ийся], два учительских института (русский и еврейский) со 100 учащимися, пять учительских семинарий с 325 учащимися.

В 1895 г. уездных училищ было всего 25, с 1663 учащимися, 16 городских училищ с 2175 учащимися, 1547 начальных народных училищ с 97464 уч[ащимися].

Мы привели эти цифры для того, чтобы показать, в каком жалком положении находилось дело народного образования к исходу 19 в.

Но все же цифровые соотношения последних дореволюционных годов не блестящи. В Витебской губернии в 1912 г. на 1000 жителей приходилось 48,9 учащихся, в Минской — 51,3, в Могилевской — 62,7, в Смоленской — 63,2, в Гродненской — 54,3, а в Виленской — только 27,3. В этот счет входят учащиеся средних и низших училищ.

Общественные деятели и даже администрация (напр. витебский губернатор Стрельцов) тщетно добивались устройства высшего учебного заведения в крае. Между прочим, был проект устройства духовной академии взамен университета. Общественные круги настаивали на университете, местом которого большей частью, предполагался Витебск, благодаря влиянию в этом направлении члена Государственной думы покойного А. П. Сапунова. Только в предреволюционном проекте мин[истра] нар[одного] просвещения гр[афа] Игнатьева предположен был для Белоруссии университет в Смоленске.

В конечном итоге следовало бы прибавить цифру тогда зарождавшихся церковно-приходских школ. Но эта цифра не изменяет того общего впечатления, что дело народного образования у нас было весьма плохо поставлено. Только в начале 20 в., особенно после революции 1905 г., появилось значительное число школ, особенно средних, благодаря открытию частных гимназий.