Многоликое волшебство - Дмитрий Лебедев

«Ну, с одним мы уже разобрались. Думаю, что вполне успешно».

«Согласен. Этот уже никуда не денется. Попереживает немного, но, в конечном итоге, смирится. И наживочку мы ему грамотную закинули, его честолюбию так будет попроще».

«Со временем он увлечется и сам не заметит, как будет на нашей стороне, причем вполне искренне. А пока что и так сойдет».

«И все же меня поражает, как ты потихонечку оттеснил меня. Заставил работать на себя, на свои бредовые идеи».

«Ну, в этом отношении, мы просто слегка сквитались».

«А мне это все начинает нравиться, так что развлекайся на здоровье».

«Уж постараюсь. Одно лишь жалко, никак не придумать как наладить отношения с Аделлой».

«Да брось ты. Вот уперся рогом из-за какой-то девки. Не о том тебе думать надо, спаситель отечества. Обидно будет, если из-за такого пустяка, застящего глаза, все накроется».

«Тебе не понять. Видимо, ты либо так и не познакомился с тем, что называют любовью, либо позабыл о ней на старости лет».

«Ни то, ни другое. Я просто переболел этим. Это игра, в которую надо наиграться и забыть, чтобы впредь не отвлекаться на глупости».

«Точка зрения, достойная старого пердуна, у которого даже в душе уже ничего не поднимается. Слушай, может, ты даже больше труп, чем сам полагаешь?»

«Ладно, племенной жеребец, поближе к делу».

«Это ты о том, что пора бы вина пригубить?»

Так Серроус и сделал, но без той наигранной веселости, которую попытался изобразить во время мысленного диалога. Усталость и напряжение не отпускали его ни на минуту. Скорее бы все закончилось, хотя о каком окончании тут может идти речь? Со взятием Хаббада все только начнется, работы на всю жизнь хватит. А если не так, то не стоило и затевать всего этого.

— Ваше величество, — Серроус не заметил, как в дверях появился Грэмм, — вы меня вызывали?

Да, начальник штаба выглядел неважно, да и кто бы мог похвастать обратным? Война — не детская забава и не способ разогреть застоявшуюся кровь, так что чего уж тут желать. Ладно, надо продолжать работу.

— Проходи, присаживайся, — он жестом указал на кресло. — Наливай вино. Разговор нам предстоит долгий.

Грэмм пригубил вино и откинулся на спинку, всем своим видом показывая, что не он этот разговор начал, не ему и подогревать его, а Серроус попытался понять, от чего бы лучше оттолкнуться. Затягивать паузу — тоже не в его интересах, так что надо начинать.

— Разведка показывает, что сил нам должно хватить с лихвой, если только не сделаем откровенной глупости. Предварительный план предстоящего сражения я тебе уже передал, детали обсудим попозже, а сейчас нам надо поговорить о вещах более важных. О том, что нам делать после взятия Хаббада, — он замолчал на минуту, пытаясь определить реакцию Грэмма, но тот активно пытался сохранять полнейшую невозмутимость, впрочем не без успеха. — Мы должны не только захватить город и удержать его, но и присоединить к Хаббадской империи Мондарк, а для этого нам надо будет иметь хотя бы примерное равенство сил севера и юга после битвы. По-другому не остановить кровавой резни, которая превратит в поражение любую победу. Есть ли у тебя на сей счет какие-нибудь соображения?

— Ну-у-у, — затянул Грэмм, явно не желая первым выступать с предложениями.

— Хорошо, я сам скажу, хотя, думаю, что и тебе такие мысли приходили в голову. Наибольшую опасность для наших планов будут представлять кочевники. Мондаркские горожане — поцивилизованнее и достаточно легко должны будут принять идеи об объединении, тем более, что мы бросим им подачку, которая позволит им чувствовать себя победителями, не давая реальной власти. Да и кочевники для них не слаще, чем для нас, так что и на этой почве мы, думаю, договоримся. Гораздо сложнее с этой дикой ордой. Их слишком много и ими слишком тяжело манипулировать, потому как они излишне подвержены стихийности и нелогичности. Одним богам известно, что им может взбрести в голову, — Серроус еще раз пристально посмотрел на Грэмма и с облегчением обнаружил, что в глазах того появился неподдельный интерес. — Короче, весь этот разговор ведется к тому, что сам я принять участия в решающей битве не смогу, потому как вынужден буду сражаться на несколько ином уровне. Управлять войсками придется тебе, а всем известно, что ни одна еще битва не прошла в строгом соответствии с планами. Следовательно, тебе придется реагировать на внезапные изменения ситуации, так что имей в виду, — Руффус позволил себе сдержанно улыбнуться, — что никто на тебя зла держать не будет, если легкая кавалерия почему-то угодит в самое пекло, а, возможно, даже понесет большие потери. Просмотри, пожалуйста, повнимательнее наш предварительный план. По-моему, там есть недоработки, которые могут привести к таким последствиям.

— Я обратил на них внимание, — Грэмм едва сдерживал пробивающийся смешок, — но теперь очень рад, что не обязан вам на них указывать. Как-то неудобно уличать своего повелителя в явных просчетах.

По всему было видно, что семя упало в благодатную почву и не может не прорасти. Похоже, что и в этом случае удалось сделать правильную ставку. Теперь надо добавить немного для закрепления успеха.

— В войне и политике приходится, к сожалению, руководствоваться практическими соображениями, а не идеями абстрактной морали. Хотелось бы, чтоб ты понял, что я и сам не в восторге от этих планов, но вынужден их принимать, дабы все наше дело не потеряло смысла. Детали, с учетом несколько изменившихся вводных, обсудим завтра в обед, так что поработай над планом. Хорошо?

— Я понял вас, ваше величество. Как не стыдно признаться, я должен сказать, что поддерживаю этот план не только из соображений политической необходимости.

— С национальными предрассудками, Грэмм, нам придется расстаться, если мы хотим построить крепкую империю, скроенную из столь разнородных лоскутов. Кстати, если тебе интересно, то можешь у Тиллия поинтересоваться планами на предстоящее реформирование государственного устройства.

— Ваше величество… — Грэмм немного замялся, не решаясь закончить фразу.

— Я понимаю твою неприязнь к Тиллию, но мы не в том положении, чтобы разбрасываться умными людьми, в преданности которых, — Серроус довольно ехидно улыбнулся, — можно не сомневаться, даже если они и кажутся нам порой крайне неприятными и скользкими.

— Я бы не был так уверен в его преданности.

— Об этом я позаботился, так что теперь нет смысла сомневаться. А работать с ним придется много и долго, почему бы не начать привыкать к этому уже сейчас. Добро?