Забавник - Сергей Малицкий

— Будем додалбливать? — нахмурился Марик и посмотрел наверх.

Над лестницей начинал клубиться дым, потянуло гарью, к воплям штурмующих добавился треск на верхних ярусах башни.

— Зачем же? — удивился Орлик. — Выход здесь!

— Я знаю, — кивнул баль, ткнул пальцем на дверь, которая нисколько не пострадала от напора штурмующих, и с грустью объяснил: — Но там головорезы из дома Ойду!

— Я сам туда не хочу! — удивился вельт. — Или ты думаешь, что я зажег лампы, чтобы облегчить задачу воинству этого самого Гармата Ойду? Ты не поверишь, ход именно здесь! Приглядись! Ничего не видишь?

— Вижу много отличной бронзы, которая использована Ирунгом Стейча слишком расточительно! — раздраженно заявил Марик.

— На первый взгляд! — поднял палец Орлик и обернулся к Насьте, который уже начал крутить головой и с беспокойством прислушивался к воплям за дверью. — А ты?

— Через крышу полезут! — уверенно сказал ремини. — Тушить надо было стрелу! Дверь не пробьют, сделано на совесть. Сожгут крышу, бросят веревки или лестницы приставят и заберутся внутрь. Пусть и не раньше, чем завтра к вечеру. Тут и найдут наши печеные тушки. Останется только посолить! Где там ход с недодолбленной дырой? Я из вас самый маленький, надеюсь…

— Вот! — повысил голос Орлик. — Смотрите сюда! Видите? Эти полосы бронзы справа и слева видите? Они костылями забиты в кладку! Только слева костыли плотно прилегают к полосам, а справа…

— И справа плотно, — сплюнул Марик. — Куда уж плотнее?

— Да они вовсе приварены к листам! — пригляделся Насьта.

— В том-то и дело, — заметил вельт, наклонился, повернул костыль у пола, повернул под притолокой и осторожно повел влево только что казавшийся цельным и проклепанным лист бронзы.

— Единый всеблагой! — разинул рот Насьта. — Сюда бы моего папеньку, чтобы подивился!

— В другой раз, — бросил Марик, ударил по плечу ойкнувшего Орлика, подхватил лампу и шагнул в открывшийся за неприметной дверью ход.

— Шесть локтей стены. — Насьта тоже поднял лампу. — И в самом деле, зачем столько? Да тут конуру для привратника можно было бы соорудить! Узковато только.

— Дальше шире пойдет, — проворчал Орлик и протиснулся в узкий ход вместе с сундуком.

Дверь клацнула и встала на место. Проклиная тесноту, вельт снова повернул костыли, постучал для верности по двери и подмигнул Насьте, который снова начал улыбаться.

— А ты уже решил могильную играть! Подожди пока, братец. Я у тебя дудку видел, и у меня есть. Ну вот как, скажи, отправляться к престолу Единого, не подудев друг другу? А вдруг он там нас играть вместе заставит? Надо ж сыграться!

— Не тяните! — донесся снизу голос Марика, и новый удар бревна заставил Орлика притиснуть сундук животом к стене и скрестить пальцы.

Бревно снова загремело о камень, и двор башни во второй раз огласился воплями боли.

— Не бери, хозяйка, сковороду без прихватки, ушей не хватит боль снимать! — подмигнул вельт сам себе и пошел вниз.

За годы, прошедшие после смерти мага, ходом явно никто не пользовался. Шедший первым Марик поминал демонов, смахивая паутину и чихая от пыли. Насьта прислушивался к шуму над головой, который из-за глубины хода был почти неразличим. Орлик втягивал аппетитный запах копченостей, пробивающийся из-под крышки сундука, и подумывал, что явно наступило время завтрака, или ужина, или чего там еще, и вообще пора бы было перекусить. Только в самом начале пути великан на мгновение отвлекся от сладких мыслей, когда Марик громыхнул чем-то жестяным, и вслед за тем в стене хода обнаружилось окно, крюк с ведром и цепью и плеск воды в колодце.

— Вот потому и недодолбили, — изрек вельт.

Насьта с недоумением оглянулся, ну тут же продолжил прислушиваться. Ход был широким и высоким, даже Орлику не пришлось нагибаться. В стенах таились ниши, в которых стояли деревянные скамьи, чтобы маг мог отдохнуть по дороге, а над ними торчали лампы. Орлик даже перехватил сундук и встряхнул одну из них. Лампа оказалась заправлена маслом.

— Вот так и надо! — восхищенно проворчал вельт. — Скамеечки, лампы, потайные ходы, собственная башенка через дорогу от дома! Не помешал бы и сундук со звонкой монетой. Вот если еще и женушка этого мага ничего не знала про тайный ход и башню, тогда мне ничего не остается, как причислить этого самого Ирунга к числу наимудрейших мужей из тех, что осчастливили своим посещением окраинные земли!

— Женушка Ирунга умерла раньше него, хотя и была младше своего мужа, — откликнулся осторожно идущий впереди Марик. — И домов у Ирунга было несколько. Я точно знаю про еще один, который был на том самом месте, где построен теперь дворец конга. Только мне непонятно, Орлик, тебе-то зачем кроме дома еще и башня через дорогу с потайным ходом?

— Ну как же? — удивился вельт. — А куда я приведу какую-нибудь красавицу, если дома меня будет ждать злая и отвратительная жена?

— Так у тебя все-таки есть жена? — удивился Насьта.

— Пока нет! — испугался Орлик.

— Тогда зачем тебе жениться на злой и отвратительной женщине? — спросил ремини.

— Кстати, да, Орлик, — остановился Марик. — Зачем тебе такая жена? Ищи такую, как у меня! И башню не придется строить, и тайный ход копать. Кучу денег сбережешь.

— Ага, — хмыкнул вельт. — Правильно говоришь! Так ведь и жена подобна растению с неизвестным корнем. Или, говоря точнее, с неизвестными цветочками! Ни один демон не скажет, что распустится на ее веточках. Да и веточки, что вроде были мягки и нежны, мгновенно могут покрыться колючками!

— А ты поливай ее щедро, от мороза укрывай, да от жарких лучей, опыляй чаще и никому это дело не доверяй! — обернулся Насьта. — Тогда и распустится что надо, и созреет что хочешь!

— А еще вернее, присмотрись к кусту, от которого саженец будешь отщипывать! — добавил Марик, начиная подниматься по лестнице. — А ну-ка, вельт, иди сюда! Ты у нас мастер по тайным ходам и башням?

Ступени заканчивались стеной. Она была сложена из неровных камней и явно устроена не так давно, хотя пауки успели и ее затянуть своими сетями.

— Вот что мне всегда было непонятно, так это чем в таких местах питаются пауки! — недоуменно проворчал Насьта. — Я еще могу понять паутину в лесу, там мошкары — тучи! Но здесь? Даже я слишком крупный для этой паутины, чего уж говорить об Орлике.

— Ты знаешь, ремини, — Марик говорил медленно, но его голос подрагивал, — последнее время мне все больше кажется, что, пока мы смахиваем и сечем вот такую паутину, мы запутываемся в другой, которая покрывает весь город. Не знаю, куда теперь бежать, но если я буду медлить, боюсь, огромный паук подползет к моей дочери и высосет из нее жизнь.